Атанас старался заснуть, но из тайников сознания вырывались непрошеные мысли и затягивали его в свой водоворот. Он пробовал отмахнуться от них, но напрасно. В какой-то момент, думал он, в человеке разом начинают бурлить все родники, питающие его натуру, и горе ему, если он не сможет загнать их в русло. Что ж, ясно по крайней мере одно — его политическая карьера потерпела неудачу. Позиция, занятая им по отношению к войне, не принесла никому ничего хорошего. Он только лишил себя прежней возможности радоваться жизни и работе.
Атанас вспомнил, как раньше все доставляло ему удовольствие, он любил поесть, а иногда даже выпить лишнего, и всегда это обставлялось весело, остроумно, с блеском. Случалось, они с Кэтлин ездили на скачки, а иногда отправлялись в город, чтобы побывать в театре. А до знакомства с Кэтлин он много лет увлекался хоккеем. Когда-то даже содержал на паях профессиональный хоккейный клуб и три сезона наблюдал каж-
1 Оранжисты — общество, организованное в Канаде в 1830 г. по примеру английского ордена оранжистов. Главная цель канадских оранжистов —- защита протестантской церкви и единства Британской Империи.
? дую игру со скамьи для игроков, был накоротке со всеми членами команды и звал их по именам.
Хорошие это были дни, пока война все не испортила. Ему нравился французский стиль хоккея — невысокие нападающие, ловко орудующие клюшками, и массивные, как пивные бочки, защитники. Каждый год клуб пополнялся новыми игроками из маленьких городов, и перед началом сезона Таллар и менеджер с тренером и членами команды рассаживались в меховых пальто на пустом катке, где все окна были настежь, чтобы вода скорей замерзла, и одного за другим просматривали новичков. Эти новички уже давно стали ветеранами и бросили хоккей. Атанас вспомнил, какое веселье царило в раздевалках, когда спортивный сезон заканчивался. Пивоваренный завод присылал бочонки пива, его распивали все вместе, и нигде пиво не было таким вкусным, как здесь — в душной комнате, пропитанной запахом пота и растирок. Хоккеисты смеялись и дурачились, а потом все разваливались на скамейках и начиналась похвальба. Как прекрасен был мир, когда хоккей казался самой важной из проблем!
— Хелло, Таллар!
Атанас открыл глаза и увидел, что над ним склонилось пухлое лицо Хантли Макквина. Атанас снял пенсне, придавил пальцами веки, осторожно погладил их, чтобы глаза скорей раскрылись, потом снова водрузил пенсне на переносицу и выпрямился. Макквин опустился в свободное соседнее кресло, широко расставил ноги, его двойной подбородок уперся в высокий крахмальный воротник.
— Ну, что слышно в Сен-Марке? Как поживает капитан Ярдли?
— Надеюсь, все в порядке,— ответил Атанас. Макквин устремил взгляд в окно, изучая фермы
нижней части Оттавской долины, по которой шел поезд. Река ярко блестела под солнцем, а слева громоздились горы Гатино. Немного погодя Макквин обернулся и сказал, холодно улыбаясь:
— Ваш сын выступил недавно с отличной речью. Атанас посмотрел на него с недоумением:
— С речью?
— А вы не знали? Я думал, вы читали в газетах. Две недели тому назад, может быть, меньше. В Монреале.
Атанас покачал головой.
— Нет, я ничего не знал. Так где же? В университете? Он, кажется, член дискуссионного клуба.
Макквин отмахнулся пухлой рукой.
— Да нет, это было одно из тех сборищ против мобилизации, которые любит устраивать Маршан. Дело в том, что он, то есть ваш сын, упомянул меня.
— Я об этом понятия не имел. Мне следует принести за него извинения?
— Нет, нет... Я должен был ждать чего-либо подобного. Хотя, надо сознаться, я не терплю, когда мое имя склоняется в газетах.
Атанас стиснул зубы и почувствовал, как кровь застучала в висках. Неужели он виноват в том, что не занимает в жизни Мариуса никакого места, только платит за его образование? Какая преграда стоит между ними — отцом и сыном? Кэтлин? Едва ли только она, тут замешано нечто большее.
— Мариус очень возбудим,— сказал Атанас.— Его сверстникам нынче туго приходится.
— Конечно, конечно,— сочувственно промурлыкал Макквин.— Кстати, вы знаете, что после этого митинга он исчез?
Лицо Атанаса исказило страдание.
— Нет,— произнес он тихо,— я не слышал об этом. Очень сожалею. Видимо, он хочет укрыться от мобилизации. Я надеялся, что до этого не дойдет.
— Правительство зря настаивает на всеобщей мобилизации. Тут оно ошибается,— заметил Макквин.— Против течения плыть нельзя, это всегда нелепо.
Атанас взмахнул рукой, и лицо его снова приняло обычное выражение.
— Сама идея принуждения порочна. Неужели вы, англичане, не можете понять, что Квебек всегда будет противиться любому принуждению?
Макквин поднял брови:
— Но, Таллар, не вы ли сами...
— Знаю, что вы хотите сказать. Что я поддержал законопроект. Да, поддержал. Я понимал, что английские провинции все равно сломят нас, если захотят. А если Квебек вздумает отбиваться, только себе сделает хуже. Я пытался подстелить соломку на этот случай, но, увы, напрасно. Меня не поняли мои же сородичи. К тому же есть еще и Франция.
С самого начала войны Атанаса преследовал страх, что Франция может быть разбита. Еще со студенческих дней в Париже в его душе жило ощущение, что Франция рядом. Вся Франция — французское искусство, французская культура, словом, все, что делает Францию !а дгапс!е Ыатюп '. Ощущая за спиной Францию, он мог свысока смотреть на любого англичанина или американца, с которыми его сводила жизнь. Когда война сделала Англию и Францию союзниками, у Ата-наса родилась надежда, что этот союз распространится и на Канаду, хотя бы настолько, чтобы навсегда покончить с давними распрями между двумя нациями. Что-то подобное могло осуществиться, сумей правительство верно оценить обстановку. Но английские провинции предпочли принуждение.
— Знаете,—сказал Макквин, догадавшийся о его мыслях,— еще ни одна война не сплачивала людей навеки. Военные союзы — союзы временные. Организованность — вот чудодейственная сила, которой нам не хватает,— он подождал, не подхватит ли Атанас его слова, и продолжал:— А ведь я, Таллар, не забыл, о том проекте, который мы обсуждали с вами прошлой осенью в Сен-Марке.
— О каком проекте?
— О водопаде и о строительстве фабрики у вас в приходе.
— Ах да. Помню.
— Это разумная мысль. Я тут провел кое-какие расследования. Спешить, конечно, не стоит, но...— Он наклонился и пухлой рукой похлопал Таллара по колену.—г Послушайте, Таллар. Меня ведь не только деньги интересуют. Все эти миллионеры — железнодорожные магнаты... я их уважаю за энергию, но не они меня занимают. Мне хочется, чтобы наша страна развивалась, как должно. Ни один здравомыслящий человек не будет плыть против течения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135