Он качал головой и внимательно смотрел на мой рот, ожидая решения своей проблемы.
— Тогда поищите там! — указал я пальцем через плечо в сторону океана.
— Невозможно!.. Это невозможно! — услышал я за своей спиной его комментарий, который, однако, не произвел на меня ни малейшего впечатления.
Мы нашли свой оазис, и я опустился на песок. Раскинул руки и ноги на все четыре стороны света. Я был утомлен.
Слышал, как Кэт ворчала, что я невыносимый, скучный брюзга и что она никогда больше не поедет со мной купаться, но меня это не трогало. Я чувствовал, что погружаюсь в сон.
— Шеф,— донеслось до меня словно издалека. Затем голос, сопровождаемый потряхиванием правого — или левого?— плеча, стал громче. С трудом я открыл один глаз и встретился со взглядом секретарши. Ее лицо едва не касалось моего.
— Кэт, ну как вы можете?!
— Шеф!..
— Замолчите!
— Шеф, там...
Голос ее дрожал процентов на тридцать от страха.
— Что случилось?
— Там!..
— Что-то пропало?
— Ничего не пропало! Наоборот... Кое-что лишнее!
— Ох! -Шеф!
— Ну что лишнее?
— Палец! Палец ноги! Я снова закрыл глаз.
— Кэт, я не люблю глупых шуток! Моя секретарша не сдавалась.
— Его схватила собака... Грызет и тащит... Ой, не могу этого видеть!
— Кого? Кого схватила собака?
— Палец!
Я засмеялся, не открывая глаз.
— Ну и что? Пусть ее прогонят... эту собаку! Или еще проще... пусть уберут ногу! Из-за этого вам не следовало бы меня...
— Не прогонят... Я не думаю, что это можно сдег лать.... убрать ногу! Такие не в состоянии шевелить ногой или отгонять собак! Ведь это труп!
В вышине парил рекламный шар, призывающий нас усладить свою жизнь освежающими конфетами «Униф-рикс», из транзистора ревел Элвис Пресли, какой-то малец во всю глотку звал маму, а моя секретарша поминала покойника.
— Там,—указывал ее палец, из-за чего во мне опять пробудилась тетушка Полли... Кэт не задумывалась о тетушке Полли. Для нее важнее был покойник и какая-то собака, возившаяся с чьим-то пальцем.
Я вскочил и водрузил на нос очки. Затем посмотрел в направлении, куда неприлично указывал палец моей секретарши. И похолодел, невзирая на палящее солнце. Псина, по всей вероятности жившая под покровительством Лиги Наций, поскольку в ней соединилось по меньшей мере с десяток пород, остервенело тащила из песка палец с красным ногтем. При этом она фыркала, урчала и махала хвостом.
Я оглядел находившихся поблизости людей, особенно тех, кто сидел, лежал или стоял рядом с местом, где орудовал бесстрашный четвероногий, но никто не обращал на собаку никакого внимания. Ближайший к ней дебелый колосс в псевдоморской белой фуражке, надвинутой на левое ухо, сидел спиной к месту происшествия, создавая псине даже приятную прохладу. Увлеченный игрой на губной гармонике, которую огромными ручищами затолкал в пасть, обросшую усами и бородой, он не замечал происходящей возле него драмы. Остальные несколько тысяч отдыхающих развлекались каждый на свой лад или бессмысленно таращились в пустоту, равнодушные ко всему, что их не касалось.
Палец, с которым возилась собака, по-видимому, не принадлежал никому из окружающих. Палец был частью ноги, а нога — частью тела, засыпанного песком. Владелец пальца не реагировал на постоянные укусы агрессора и удары, которые наносила ему собачонка то правой, то левой лапой. Все говорило о том, что кусок мяса, прикрытый загорелой кожей и украшенный ярким ногтем, принадлежал кому-то, относящемуся к категории усопших. Иначе говоря—трупу.
— Я же говорила вам, что там труп! — шептала мне на ухо Кэт, судорожно впившись ногтями в мою ладонь.
Я не люблю, когда мне мешают размышлять, и еще меньше, когда навязывают выводы, к которым я прихожу самостоятельно с помощью научных методов дедукции.
— Знаю! Нечего трубить об этом всему свету! — отрезал я мрачно.
Кэт посмотрела на меня с удивлением.
— Неужели мы оставим это при себе?
— Что? Палец?
Она презрительно скривилась, что испортило ее вздернутый носик.
— Тайну! — пояснила она.
— Какую тайну?
Она указала на собачонку, которая дважды воинствен- но тявкнула и, вытянув хвостик, сделала стойку, вне всякого сомнения возмущенная человеческим экстремизмом. — Папа, ну чего она так лает?—захныкал ребенок без каких-либо признаков одежды и прильнул к музыкальноI одаренному моряку. Тот немедленно отложил или прогло- тил — отсюда не было видно — свою гармонику.
— Кто, Росамунда?
— Собака... та... противная, большая, нехорошая! Я ее боюсь!
Росамунда забралась на колени к отцу, а он повернул голову, чтобы увидеть, о какой зверюге идет речь.
— Она укусит меня...— капризничала девочка, начал всхлипывать.— Прогони ее!
Заботливый отец цыкнул на собаку и угрожающе замахнулся. Но это ее нимало не смутило. Занятая пальцем, псина зарычала.
— Видишь, собачка кушает,—объяснил моряк дочери.— У нее тоже есть папочка, она не будет тебя кусать... конечно, если ты будешь хорошей, не станешь сердить папочку и мамочку и всегда будешь кушать супчик!
Ребенок все это пообещал, и моряк снова взялся за гармонику. Агрессивная собачонка была забыта. Все прочие окружающие даже внимания не обратили на драму, происходящую на Лонг-Айленде.
— Нужно сообщить в полицию! — пришел я к выводу.
— Вам, прославленному детективу?! — Кэт с удивлением посмотрела на меня.— Владельцу знаменитого arein ства «Фиат-люкс» обращаться за помощью в полицию?!
— Что вы хотите от меня? Чтобы я арестовал кого-то из этих голопузых? Посмотрите, сколько их! По меньшей мере миллион!
— Хорошо, хорошо,— пошла на попятную Кэт.— И все-таки надо хотя бы идентифицировать жертву. Узнан., когда убита, как, чем! Для начала ее необходимо откопать! Не привлекая внимания, чтобы никто не видел!
Я рассмеялся и привлек внимание раскосой красотки в сине-желтом купальнике, облегавшем мелковатое, зато ладно скроенное тело и маленькие грушеподобные груди. Наши взгляды встретились, но, к сожалению, ненадолго. Я вернулся к своей секретарше.
— Здесь, на виду сотен тысяч людей? Незаметно, говорите? Смешно!
Кэт была не из тех, кто отступает.
— Вы же видите, мы здесь словно в пустыне, совсем одни. Чем их больше, тем меньше их касается происходя шее вокруг. Кроме того...
Я скривился, однако на этот раз из-за того, что какой-то парень, ловя мяч, наступил на меня.
— Или, может быть, вы предпочитаете отдать славу сержанту Клею из Отдела по расследованию убийств?
Почему это люди выставляют полицию на первый план? А этот сержант Клей?! Я ничего против него не имею, уважаю его, хм, так сказать... ничего плохого о нем не думаю, даже считаю, что он достиг определенного успеха, хотя — об этом следует помнить — почти всегда, нет, всегда!.. благодаря мне и моему искусству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34