Нам бы какого стоящего дела, да со стоящими людьми, да против дурных и нестоящих, подсказали бы, ребята, где такое найти?
— А зачем? Зачем вам? Положитесь на нас, поверьте нам, не то еще пожалеете! Немцев, что ли, не знаете?! Убьют всякого, кого в горах найдут.
— А в которых горах? Ведь мы в горах ничего не видели. Даже не знаем, как партизаны выглядят.
— Так же, как вы.
— Наткнулись мы на два маленьких отряда и один побольше, и оружие у них было, но, чтоб это были партизаны, право слово, не подумалось. Может, они и были, да похоже — не с кем было им воевать. У нас же, напротив, случай был, да оружия не было. Не повезло нам, и многие из наших погибли, правда, некоторые погибли, хотя мы еще в деле не были. Нас теперь половина, всего лишь половина, и были у нас с собой мешки с табаком, а точнее, восемь мешков, но и тут нам не повезло: от восьми остался один, да и тот уже уполовинился, потому что именно те, кого мы принимали за партизан, захотели пас обобрать — и вот привязались. Припиявились прямо. Мыслимо ли дело? Наверно, не с кем было им воевать — вот и припиявились. Гляньте, как последний мешок отощал.
— - Раз им дали, можете и нам дать. Хоть немного. Ясно, у вас самих мало, но у нас раньше почти все было, ей-богу, все, и курево было, курево, а вот уж второй день, как мы почти совсем не дымили, хотя все до единого курящие. Дайте из этого мешка! Ну а в общем, не паникуйте! Пошли-ка лучше с нами, ведь тут — теперь уж можно в открытую — нигде не убережешься. По дорогам лучше и не ходите, чтобы случаем не напороться на мину, мы здесь все вроде хорошо знаем, сами сгоряча где хочешь мин понатыкали. И мосты заминированы, ей-ей, кто-нибудь там нынче либо завтра здорово обожжется!
Церовский причетник, ибо он нес мешок, дал мужикам по два, по три табачных листа, а потом опять какое-то время они все вместе прикидывали, что делать дальше.
— Решай, Имришко!
— Чего решать? — взорвался кузнец Онофрей и с минуту злобно оглядывал всех.— Ведь мы уже решили. Идем, куда нам должно идти! А теперь из мешка никто и поллиста не получит!
6
Они шли по опушке леса и вдруг услышали короткий свист.
Остановились. Огляделись. Сперва никого не увидели. Только когда свист повторился, а потом еще и окрик раздался, они заметили человека.
— Эй! Вы кто? Руки вверх!
Он стоял у могучего бука, наставив на них дуло автомата.
Первым его заметил Онофрей. Но рук не поднял. Никто не поднял рук.
— Не пугай, товарищ! — насупился Онофрей. Он, пожалуй, чуть нарочно себя усмирял, но не потому, что боялся. Просто был удивлен.— Видишь ведь, кто мы. Оставь свою пушку! Нечего нас пугать. С нами можно и нормально разговаривать.
— Пароль! —гаркнул парень.
— Ист у нас пароля было. По стращай, товарищ, не выставляй себя на смех! У тебя ж ружье, а у нас нет ничего, кот и не выставляй себя на смех!
— Что вам надо? Из какого отряда?
— Из никакого. Мы не из отряда, мы просто так.
— Тогда руки вверх! — Парень, должно быть, уже заметил, что они безоружны, но до конца им все же не доверял и лишь медленно приближался.— Руки вверх! Не ясно? Вверх! Выше! Все! И вы!—сверлил он глазами причетника.— И вы! Бросьте мешок! Ну так! И выше, выше, выше руки! Руки —как положено! Что в этом мешке?
— Табак.
Парень медленно подошел к ним и все еще мерил их строгим взглядом.— Что тут? Что тут? И чего вам здесь надо? Черт возьми, чего вам здесь надо?
— Табак это. Табак. Серьезно, один табак.— Причетник вздумал было мешок поднять, чтобы парень уверился, что все без обмана.
— Руки вверх! Стрелять буду! — И это звучало почти так, словно он уже выстрелил.— Ей-богу, чаламаду ! из вас сделаю.
Руки причетника снова взлетели кверху.
1 Салат из маринованных овощей.
— Так! А теперь вперед! — Кивком он определил направление и одновременно стволом автомата подтолкнул причетника.— Мешок! Поднять! Поднять, черт возьми! И впереди меня! Все! Все! Не слыхали? Вот так! И пошли! Руки — как положено! Сказал — все! Руки! И пошли! Вот так! К командиру!
7
И командир внимательно их оглядел, но уж таким строгим не старался казаться. Он спросил их, откуда они и что тут делают. Подозрительным казалось ему особенно то, что они не принадлежат ни к какому отряду.
— А мы и есть отряд!—сказал причетник за всех.— Нас не много, но было нас больше. Нескольких уже нет... И все мы из разных мест, но из одного края.
— Откуда? — спросил командир.
— Из Братиславы,— ответил причетник.
— Из Трнавы,— отозвались другие.
— Так, значит, откуда?! Из Трнавы или из Братиславы?
— И оттуда, и отсюда,— ответил причетник.— Мы из одного края и все знаем друг дружку. Вам-то, может статься, мы и не понравимся, но о себе-то мы знаем все, что положено знать.
— А вам не страшно? Случайно не трусите? — Командир продолжал пытливо к ним присматриваться.— Который из вас боится?
— Мы и боимся.— Причетник обвел взглядом своих товарищей. — Кто ж не боится? Может, Онофрей! Вот,— он коснулся рукой кузнеца,— это Онофрей, мы его знаем, потому что он кузнец. Мы своего кузнеца хорошо знаем, и, если хотите, о нем тоже можно сказать, что, пожалуй, и ему теперь боязно, хотя он кузнец, а главное, он — наш Онофрей; вы как умный человек, верно, и сами отлично знаете, что настоящего кузнеца чепухой не напугаешь. Но мы в пути уже не день и не два и, покуда дошли сюда, многого, ей-ей, нахлебались, и уже не раз нам лихо пришлось, и впрямь лихо! Кабы вы не спрашивали, я, пожалуй, и не говорил бы, и тогда вы, может, и не узнали бы. Ведь нас больше было! Правда, сперва больше было! Из тех, что шли с нами, некоторых теперь здесь нет, и, может, совсем, совсем их уже нет, может, совсем нет! Многих теперь понапрасну искать. Вон этот Шумихраст.— Он стал указывать и на других товарищей: — А там Мигалкович, ну а вон тот молодой,—6н указал и на Имро,— это наш капитан, хотя и не капитан он, это наш командир, потому как мы все выбрали его в командиры, и он мог бы вам обо мне, о нас всех много чего рассказать. Имришко, если охота, скажи обо мне что-нибудь! Или, если у вас есть терпение, я и сам могу о себе рассказать, ведь при желании я умею о себе довольно долго рассказывать. Так вот, я из Церовой. Был там причетником,. Не хочу себя хвалить, но и хулить не хочу, скажу одно: там мной были довольны, хотя на моем попечении было два костела. В Церовой ведь есть и новый костел. И старый там. Вот я и был в обоих костелах причетником. Но я сказал, да и другие сказали что-то похожее — пускай и не так, как причетник, и не про костел,— я сказал: какой я ни есть и хоть в Церовой на моем попечении два костела, а в тех костелах, то бишь в алтаре, а потом дома, за столом, за горшком да за миской, полно ребятишек и министрантов, все равно мы все — Яно или Мишо, Гавел, Петер, Павол, а стало быть, и причетник — в долгу. И вы теперь, пал командир, товарищ командир, хотя вашего титула и звания я не знаю, наверняка хорошо понимаете, о чем примерно я думаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
— А зачем? Зачем вам? Положитесь на нас, поверьте нам, не то еще пожалеете! Немцев, что ли, не знаете?! Убьют всякого, кого в горах найдут.
— А в которых горах? Ведь мы в горах ничего не видели. Даже не знаем, как партизаны выглядят.
— Так же, как вы.
— Наткнулись мы на два маленьких отряда и один побольше, и оружие у них было, но, чтоб это были партизаны, право слово, не подумалось. Может, они и были, да похоже — не с кем было им воевать. У нас же, напротив, случай был, да оружия не было. Не повезло нам, и многие из наших погибли, правда, некоторые погибли, хотя мы еще в деле не были. Нас теперь половина, всего лишь половина, и были у нас с собой мешки с табаком, а точнее, восемь мешков, но и тут нам не повезло: от восьми остался один, да и тот уже уполовинился, потому что именно те, кого мы принимали за партизан, захотели пас обобрать — и вот привязались. Припиявились прямо. Мыслимо ли дело? Наверно, не с кем было им воевать — вот и припиявились. Гляньте, как последний мешок отощал.
— - Раз им дали, можете и нам дать. Хоть немного. Ясно, у вас самих мало, но у нас раньше почти все было, ей-богу, все, и курево было, курево, а вот уж второй день, как мы почти совсем не дымили, хотя все до единого курящие. Дайте из этого мешка! Ну а в общем, не паникуйте! Пошли-ка лучше с нами, ведь тут — теперь уж можно в открытую — нигде не убережешься. По дорогам лучше и не ходите, чтобы случаем не напороться на мину, мы здесь все вроде хорошо знаем, сами сгоряча где хочешь мин понатыкали. И мосты заминированы, ей-ей, кто-нибудь там нынче либо завтра здорово обожжется!
Церовский причетник, ибо он нес мешок, дал мужикам по два, по три табачных листа, а потом опять какое-то время они все вместе прикидывали, что делать дальше.
— Решай, Имришко!
— Чего решать? — взорвался кузнец Онофрей и с минуту злобно оглядывал всех.— Ведь мы уже решили. Идем, куда нам должно идти! А теперь из мешка никто и поллиста не получит!
6
Они шли по опушке леса и вдруг услышали короткий свист.
Остановились. Огляделись. Сперва никого не увидели. Только когда свист повторился, а потом еще и окрик раздался, они заметили человека.
— Эй! Вы кто? Руки вверх!
Он стоял у могучего бука, наставив на них дуло автомата.
Первым его заметил Онофрей. Но рук не поднял. Никто не поднял рук.
— Не пугай, товарищ! — насупился Онофрей. Он, пожалуй, чуть нарочно себя усмирял, но не потому, что боялся. Просто был удивлен.— Видишь ведь, кто мы. Оставь свою пушку! Нечего нас пугать. С нами можно и нормально разговаривать.
— Пароль! —гаркнул парень.
— Ист у нас пароля было. По стращай, товарищ, не выставляй себя на смех! У тебя ж ружье, а у нас нет ничего, кот и не выставляй себя на смех!
— Что вам надо? Из какого отряда?
— Из никакого. Мы не из отряда, мы просто так.
— Тогда руки вверх! — Парень, должно быть, уже заметил, что они безоружны, но до конца им все же не доверял и лишь медленно приближался.— Руки вверх! Не ясно? Вверх! Выше! Все! И вы!—сверлил он глазами причетника.— И вы! Бросьте мешок! Ну так! И выше, выше, выше руки! Руки —как положено! Что в этом мешке?
— Табак.
Парень медленно подошел к ним и все еще мерил их строгим взглядом.— Что тут? Что тут? И чего вам здесь надо? Черт возьми, чего вам здесь надо?
— Табак это. Табак. Серьезно, один табак.— Причетник вздумал было мешок поднять, чтобы парень уверился, что все без обмана.
— Руки вверх! Стрелять буду! — И это звучало почти так, словно он уже выстрелил.— Ей-богу, чаламаду ! из вас сделаю.
Руки причетника снова взлетели кверху.
1 Салат из маринованных овощей.
— Так! А теперь вперед! — Кивком он определил направление и одновременно стволом автомата подтолкнул причетника.— Мешок! Поднять! Поднять, черт возьми! И впереди меня! Все! Все! Не слыхали? Вот так! И пошли! Руки — как положено! Сказал — все! Руки! И пошли! Вот так! К командиру!
7
И командир внимательно их оглядел, но уж таким строгим не старался казаться. Он спросил их, откуда они и что тут делают. Подозрительным казалось ему особенно то, что они не принадлежат ни к какому отряду.
— А мы и есть отряд!—сказал причетник за всех.— Нас не много, но было нас больше. Нескольких уже нет... И все мы из разных мест, но из одного края.
— Откуда? — спросил командир.
— Из Братиславы,— ответил причетник.
— Из Трнавы,— отозвались другие.
— Так, значит, откуда?! Из Трнавы или из Братиславы?
— И оттуда, и отсюда,— ответил причетник.— Мы из одного края и все знаем друг дружку. Вам-то, может статься, мы и не понравимся, но о себе-то мы знаем все, что положено знать.
— А вам не страшно? Случайно не трусите? — Командир продолжал пытливо к ним присматриваться.— Который из вас боится?
— Мы и боимся.— Причетник обвел взглядом своих товарищей. — Кто ж не боится? Может, Онофрей! Вот,— он коснулся рукой кузнеца,— это Онофрей, мы его знаем, потому что он кузнец. Мы своего кузнеца хорошо знаем, и, если хотите, о нем тоже можно сказать, что, пожалуй, и ему теперь боязно, хотя он кузнец, а главное, он — наш Онофрей; вы как умный человек, верно, и сами отлично знаете, что настоящего кузнеца чепухой не напугаешь. Но мы в пути уже не день и не два и, покуда дошли сюда, многого, ей-ей, нахлебались, и уже не раз нам лихо пришлось, и впрямь лихо! Кабы вы не спрашивали, я, пожалуй, и не говорил бы, и тогда вы, может, и не узнали бы. Ведь нас больше было! Правда, сперва больше было! Из тех, что шли с нами, некоторых теперь здесь нет, и, может, совсем, совсем их уже нет, может, совсем нет! Многих теперь понапрасну искать. Вон этот Шумихраст.— Он стал указывать и на других товарищей: — А там Мигалкович, ну а вон тот молодой,—6н указал и на Имро,— это наш капитан, хотя и не капитан он, это наш командир, потому как мы все выбрали его в командиры, и он мог бы вам обо мне, о нас всех много чего рассказать. Имришко, если охота, скажи обо мне что-нибудь! Или, если у вас есть терпение, я и сам могу о себе рассказать, ведь при желании я умею о себе довольно долго рассказывать. Так вот, я из Церовой. Был там причетником,. Не хочу себя хвалить, но и хулить не хочу, скажу одно: там мной были довольны, хотя на моем попечении было два костела. В Церовой ведь есть и новый костел. И старый там. Вот я и был в обоих костелах причетником. Но я сказал, да и другие сказали что-то похожее — пускай и не так, как причетник, и не про костел,— я сказал: какой я ни есть и хоть в Церовой на моем попечении два костела, а в тех костелах, то бишь в алтаре, а потом дома, за столом, за горшком да за миской, полно ребятишек и министрантов, все равно мы все — Яно или Мишо, Гавел, Петер, Павол, а стало быть, и причетник — в долгу. И вы теперь, пал командир, товарищ командир, хотя вашего титула и звания я не знаю, наверняка хорошо понимаете, о чем примерно я думаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186