– Да, пожалуй, на меня это произведет впечатление.
– Так вот, последние три дня я, без преувеличения, жил у телефона. Я провел собственное расследование, и, представьте себе…
– Продолжайте.
– Представьте себе, – Бьюкен даже руками всплеснул, – это действительно одна и та же деталь! Одна и та же! В датчике топливного насоса самолета была такая маленькая электронная штучка – логическая ячейка. В вашем компьютере та же самая штучка составляла жизненно важную часть адаптивной схемы, и, представьте, – я созвонился с военно-морским исследовательским институтом в Портсмуте – эта же ячейка была и в компьютерах дальности запуска на подлодке ее величества «Тритон»…
– Прекрасно, значит, вы нашли общую деталь, но это опять-таки ничего не доказывает. С равным успехом вы могли бы заявить, что болты и гайки оказались выпущенными одной фирмой. Ну, и что из того?
– Согласен. Post hoc note 3, примитивная логика и все такое прочее, – Бьюкен сегодня был явно в ударе, – но ведь дело на том не кончается! Несчастье с «Кондором-6» – вы читали о нем?
– Читал.
– Та же самая деталь была в командном модуле! Я проверял через НАСА.
– Доктор Бьюкен, извините меня за упрямство, но это же и впрямь несущественно: сколько бы раз вы ни встретились с этой деталью, вы все равно…
– Но вы готовы признать это веским косвенным доказательством?
– Не слишком веским, но совпадение странное, не спорю.
Бьюкен расстегнул свой портфель.
– Ну, а теперь перейдем к прямым доказательствам. – Он извлек из портфеля стальную коробочку, а из коробочки – запечатанный полиэтиленовый конверт, в котором лежал крошечный пластмассовый кубик с десятью выступающими наружу проволочками, и положил все это на стол. – Вот она, логическая ячейка М-13. То есть так она выглядит, пока ее не использовали, прямо со склада.
– Как это понимать – пока ее не использовали?
Бьюкен коснулся крошечного электрического кубика.
– Когда мне стало известно, что эта штучка принимала участие во всех трех катастрофах, я позвонил изготовителям и попросил прислать мне несколько экземпляров для исследования. Одну из них я тут же разобрал и отправил Бэрону…
– Бэрону?
– Моему знакомому из Института здравоохранения в Колиндейле.
– При чем тут здравоохранение?
– Бэрон проверил этот кубик на микроорганизмы. – Слейтер изумленно поднял брови. – И что вы думаете? В пластмассе оказались споры.
Слейтер медленно откинулся назад, теперь он, не мигая, смотрел на Бьюкена.
– Вот это да!..
– Вы угадали. Споры принадлежали бактериям, пожирающим пластмассу.
– И все-таки вы еще ничего не доказали! – воскликнул Слейтер. – Все, что вы до сих пор сообщили мне, сводится к тому, что один электронный прибор применили в трех вышедших из строя схемах и что в отдельных экземплярах этого прибора вы обнаружили споры бактерий, разрушающих пластмассу, – ну, и что дальше? Споры подобны семенам – они должны еще прорасти. Как вы опровергнете такое возражение?
Бьюкен только усмехнулся – попытки Слейтера сбросить его с седла доставляли шотландцу удовольствие.
– Что нужно микробам для жизни?
– Ну, – начал Слейтер, – я не бактериолог, но дайте сообразить: пища, тепло и…
– Отлично! – почти выкрикнул Бьюкен. – Тепло! Что происходит с большинством цепей и приборов после того, как их включили?
– Мой бог! – Слейтер выпрямился, чуть не подпрыгнув. – Мой бог, конечно!..
– Вы уже поняли, – торжествовал Бьюкен. – Как только прибор включили, будь это в компьютере или в любой иной системе, но как только его включили, он стал нагреваться, споры вернулись к жизни и принялись пожирать…
– …окружающую их пластмассу, – докончил Слейтер.
– Да, но это еще не все. Я консультировался с Бэроном и с фирмой-изготовителем. Бэрон утверждает, что развивающимся спорам нужна, и притом немедленно, вода. Тут я не испытываю стопроцентной уверенности, но мы полагаем, что как только прибор включили и он стал нагреваться, на этой кадмиевой пластинке, – он показал где, – конденсировались капельки воды. Совсем немного – и все-таки достаточно, чтобы бактерии пробудились и начали делиться. А раз они пробудились и начали делиться, то рано или поздно доберутся и до изоляции на этих проволочках, – он показал на проволочки, выступающие наружу, – а отсюда уже куда угодно, от провода к проводу, лишь бы они были связаны между собой…
Слейтер сидел не шевелясь.
– Значит, едва эта штучка заработала, микробам открыт путь к любому устройству, с которым она связана…
– Совершенно верно, – Бьюкен удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– И вы можете это доказать?
Не говоря ни слова, шотландец достал из портфеля другую коробочку, такую же, как и первая, и бережно опустил ее на стол. Из коробочки он вынул замкнутый стеклянный сосуд и осторожно поставил его рядом.
– Вот вам тот же прибор, – пояснил он. – Только этот экземпляр работал пять часов без перерыва…
Он подтолкнул сосуд к Слейтеру. Внутри был такой же крошечный кубик, но перекошенный и оплывший. Изоляция на одной из выступающих проволочек пожелтела и отваливалась прямо на глазах, обнажая блестящую медную жилку.
– Биологическая бомба замедленного действия, – тихо сказал Слейтер. – Достаточно включить ее, и она начнет заражать все вокруг…
– Одно меня беспокоит, – продолжал Бьюкен, – ведь никто из тех, кто расследовал катастрофы до нас, не обнаруживал следов размягчения, одни обнаженные провода. Бэрон, с которым я обсудил это противоречие, считает, что наш микроб, откуда бы он ни взялся, поначалу точит пластмассу очень-очень медленно и лишь с течением поколений учится пожирать ее все быстрее и быстрее…
– Вот почему первые его проявления были относительно слабыми, – откликнулся Слейтер.
– Именно так. Но постепенно он приспосабливался, становясь все более всеядным. А сегодня весь центр Лондона на смертном одре.
– Одна малюсенькая деталька, – задумчиво произнес Слейтер. – Уму непостижимо…
– Нам уже удалось сделать многое. Фирма-изготовитель карликовая, она расположена неподалеку, возле Кингз-кросс. Так вот, фирма сумела установить адреса большей части своих покупателей. Через два-три дня эта работа будет доведена до конца, но пока что все сходится. Самыми крупными покупателями оказались самолетостроители, фабриканты компьютеров и НАСА. Есть, правда, один экземпляр прибора, с которым уже просто ничего не поделаешь…
– Это почему?
– Потому что этот прибор отправлен в адрес «Калифорния рокет корпорейшн». Той самой, которая взялась за постройку «Аргонавта-1», автоматического разведчика Марса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70