Да и тебе, Ральф, не мешало бы прислушаться к словам отца.
При упоминании своего имени юноша вздрогнул.
– Что вам нужно от моего отца, сударь?
– Ровным счетом ничего. Я забочусь о вашей шкуре. Если тебе хоть немного дорог Жофре, ты его отпустишь. Да и о себе подумай.
К приходу Родриго и Сигнуса Жофре неуклюже вылез из ванной и кое-как вытерся. Он позволил служанке одеть себя и с беспечностью богатея швырнул на стол горсть монет. Затем, с вызовом посмотрев на Родриго, нагнулся над ванной, впился в губы Ральфа и только после этого позволил себя увести.
Всю дорогу до ворот меня занимал вопрос, откуда у Жофре взялись деньги, но пришлось прикусить язык. Впереди в переулке маячил какой-то человек, но, когда мы вышли на улицу, он исчез. Мне опостылело блуждать и спотыкаться в темноте по грязи. Чем быстрее мы оставим этот вонючий городишко, тем лучше!
Жофре молча шел между нами. После жарко натопленной бани его знобило. Оставалось только молиться, что у Родриго хватит ума придержать язык, пока мы не окажемся за стенами часовни. До ворот предстояло миновать не один темный переулок. Нас никто не преследовал, но на душе у меня скребли кошки. В этом непроглядном мраке могла скрываться целая армия. Родриго и Сигнус нервно озирались по сторонам. Наконец мы без происшествий добрались до ворот. Сторож протянул руку за монетой.
– Нашли своего юного негодника? Так задайте ему хорошую трепку! Попал ты, малый, в переплет, – хмыкнул он.
– Придержи язык, – буркнул Жофре, и мне пришлось силком вытолкнуть его из ворот. Мы с облегчением вдохнули чистый морозный воздух. По крайней мере, за городскими стенами нам мог угрожать только волк.
18
РОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ
Назавтра был День невинных младенцев вифлеемских, когда Ирод повелел зарезать всех новорожденных в Иудее и когда родился Иуда Искариот. Говорили, что нет в году более невезучего дня. Люди отказывались вставать с постелей, не ходили на рынок, не покупали домашний скот. Существовало поверье, что начатому сегодня не суждено завершиться. И проклятый день в полной мере подтвердил свою славу.
Впрочем, с утра ничто не предвещало беды. Мы благополучно доставили Жофре в часовню. Наверняка у Зофиила чесался язык, но Родриго не дал ему возможности съязвить, сразу же подтолкнув Жофре к лестнице в крипту.
– Так волк не сожрал его? А жалко, – только и заметил Зофиил.
На обратном пути Родриго не сказал Жофре ни слова. Холод и долгая прогулка отрезвили юношу, и несколько раз он просительно заглядывал мастеру в лицо, пытаясь угадать, когда грянет гром. Молчание Родриго пугало Жофре больше, чем его ярость. В крипте Жофре с вызывающим видом обернулся, в ожидании нагоняя, но Родриго молчал.
– Поздно, Жофре, отправляйся спать, – только и сказал он, после чего лег в свой угол и натянул на лицо капюшон.
Мне были понятны чувства Родриго. Сегодня Жофре мог не страшиться учительского гнева. Родриго сердился, когда Жофре пил и играл, тратя впустую свой талант, но никогда не обвинял его в ином грехе. Родриго понимал, что в этом Жофре над собой не властен, и терзался страхом за ученика.
Завтрак прошел тихо. После треволнений прошедшей ночи все чувствовали себя разбитыми. К тому же у нас была лишь жидкая похлебка на вчерашних костях, да и той едва хватило. Обманув на время голод, мы начали готовиться к еще одному промозглому дню, посвященному поискам пропитания.
Жофре старательно прятал глаза и, не успели остальные позавтракать, собрал сумку и направился к двери.
– Я на охоту, – буркнул он, глядя в пол. Затем, бросив на Родриго затравленный взгляд, добавил: – Буду до темноты.
Однако подняться по лестнице, ведущей в часовню, он не успел. Зофиил, спускавшийся вниз, с такой яростью отпихнул юношу, что тот отлетел к стене и рухнул к подножию лестницы. Жофре с трудом поднялся на ноги и снова направился к ступеням, но Зофиил загородил проход.
– Не спеши, малый. Есть несколько вопросов. Где ты был прошлой ночью?
Родриго выступил вперед.
– Жофре – мой ученик, Зофиил. Не твое дело, где он провел ночь.
– Может, и так, Родриго, если бы твой ученичок гулял на свои, но он проматывал мои деньги!
– Ты дал ему денег?
– Я? Да он меня обокрал!
Родриго обернулся и потрясенно воззрился на Жофре. Глаза юноши округлились, лицо вспыхнуло, но кто мог знать – от стыда или гнева?
– Я-то думал, все грешки твоего ученика нам известны, а оказалось, он не только пьяница, игрок и содомит, – Зофиил с презрением выплюнул последнее слово, – а еще и вор! Итак, я еще раз спрашиваю тебя, юнец, где ты был прошлой ночью?
– Я не вор, – с каменным лицом промолвил Жофре.
Зофиил спустился на ступеньку.
– Еще и лжец к тому же!
– Жофре не вор, – раздался твердый голос Родриго.
Фокусник вперил ненавидящий взгляд в лицо Жофре.
– Ты прав, Родриго, бесполезно убеждать меня в том, что он не лжец. А что, если ты знаешь своего ученичка хуже, чем думаешь? Он не рассказывал тебе, как в нашу первую встречу проиграл мне кучу денег, решив поумничать при всем честном народе? Хотя вряд ли – уверен, эту историю он от тебя скрыл. Может быть, обокрав меня сейчас, наш юный друг решил отыграться?
– Ты лжешь, я в глаза не видал твоих денег! – Жофре выпрямился и смело встретил взгляд Зофиила.
Тот недобро усмехнулся.
– Я и не говорю, что денег. Ты украл у меня кое-что другое, продал и пропил в этой вонючей крысиной норе, называемой городом!
Зофиил извлек из-под плаща окованный железом ящик из простого дерева размером не больше дамской шкатулки для драгоценностей. Замок был взломан. Зофиил потряс перед нами ящиком – на пол с шелестом упал пучок соломы.
– Пуст, как видите. А еще вчера утром был полон.
Фокусник со злостью отшвырнул ящик в угол, где тот с грохотом приземлился, заставив Аделу испуганно вскрикнуть.
Не обращая внимания на возглас Аделы, Зофиил вцепился в рубашку Жофре и приблизил перекошенное злобой лицо к лицу юноши.
– Кому ты это продал? Говори!
Родриго отпихнул Зофиила и, схватив Жофре за плечи, с силой развернул к себе.
– Тогда, в бане, откуда ты взял деньги? Ты ведь уже давно ничего не зарабатывал игрой и пением. Отвечай мне, Жофре!
Жофре извивался в крепких руках Родриго, но не мог разжать железных объятий наставника.
– Я не вор! Клянусь, я ничего не брал у Зофиила! Я выиграл деньги на собачьих боях, но не стал говорить, боялся, что ты разозлишься. Клянусь, я не крал!
Несколько мгновений Родриго пристально вглядывался в лицо Жофре, затем разжал руки и покачал головой, словно не зная, кому верить. Жофре отскочил, потирая синяки на руках.
– Так, значит, ты выиграл? – ледяным тоном произнес Зофиил. – Поздравляю, в кои-то веки тебе повезло в игре. Обычно ты играешь так же бездарно, как и врешь. А где же ты раздобыл деньги, чтобы сделать ставку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
При упоминании своего имени юноша вздрогнул.
– Что вам нужно от моего отца, сударь?
– Ровным счетом ничего. Я забочусь о вашей шкуре. Если тебе хоть немного дорог Жофре, ты его отпустишь. Да и о себе подумай.
К приходу Родриго и Сигнуса Жофре неуклюже вылез из ванной и кое-как вытерся. Он позволил служанке одеть себя и с беспечностью богатея швырнул на стол горсть монет. Затем, с вызовом посмотрев на Родриго, нагнулся над ванной, впился в губы Ральфа и только после этого позволил себя увести.
Всю дорогу до ворот меня занимал вопрос, откуда у Жофре взялись деньги, но пришлось прикусить язык. Впереди в переулке маячил какой-то человек, но, когда мы вышли на улицу, он исчез. Мне опостылело блуждать и спотыкаться в темноте по грязи. Чем быстрее мы оставим этот вонючий городишко, тем лучше!
Жофре молча шел между нами. После жарко натопленной бани его знобило. Оставалось только молиться, что у Родриго хватит ума придержать язык, пока мы не окажемся за стенами часовни. До ворот предстояло миновать не один темный переулок. Нас никто не преследовал, но на душе у меня скребли кошки. В этом непроглядном мраке могла скрываться целая армия. Родриго и Сигнус нервно озирались по сторонам. Наконец мы без происшествий добрались до ворот. Сторож протянул руку за монетой.
– Нашли своего юного негодника? Так задайте ему хорошую трепку! Попал ты, малый, в переплет, – хмыкнул он.
– Придержи язык, – буркнул Жофре, и мне пришлось силком вытолкнуть его из ворот. Мы с облегчением вдохнули чистый морозный воздух. По крайней мере, за городскими стенами нам мог угрожать только волк.
18
РОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ
Назавтра был День невинных младенцев вифлеемских, когда Ирод повелел зарезать всех новорожденных в Иудее и когда родился Иуда Искариот. Говорили, что нет в году более невезучего дня. Люди отказывались вставать с постелей, не ходили на рынок, не покупали домашний скот. Существовало поверье, что начатому сегодня не суждено завершиться. И проклятый день в полной мере подтвердил свою славу.
Впрочем, с утра ничто не предвещало беды. Мы благополучно доставили Жофре в часовню. Наверняка у Зофиила чесался язык, но Родриго не дал ему возможности съязвить, сразу же подтолкнув Жофре к лестнице в крипту.
– Так волк не сожрал его? А жалко, – только и заметил Зофиил.
На обратном пути Родриго не сказал Жофре ни слова. Холод и долгая прогулка отрезвили юношу, и несколько раз он просительно заглядывал мастеру в лицо, пытаясь угадать, когда грянет гром. Молчание Родриго пугало Жофре больше, чем его ярость. В крипте Жофре с вызывающим видом обернулся, в ожидании нагоняя, но Родриго молчал.
– Поздно, Жофре, отправляйся спать, – только и сказал он, после чего лег в свой угол и натянул на лицо капюшон.
Мне были понятны чувства Родриго. Сегодня Жофре мог не страшиться учительского гнева. Родриго сердился, когда Жофре пил и играл, тратя впустую свой талант, но никогда не обвинял его в ином грехе. Родриго понимал, что в этом Жофре над собой не властен, и терзался страхом за ученика.
Завтрак прошел тихо. После треволнений прошедшей ночи все чувствовали себя разбитыми. К тому же у нас была лишь жидкая похлебка на вчерашних костях, да и той едва хватило. Обманув на время голод, мы начали готовиться к еще одному промозглому дню, посвященному поискам пропитания.
Жофре старательно прятал глаза и, не успели остальные позавтракать, собрал сумку и направился к двери.
– Я на охоту, – буркнул он, глядя в пол. Затем, бросив на Родриго затравленный взгляд, добавил: – Буду до темноты.
Однако подняться по лестнице, ведущей в часовню, он не успел. Зофиил, спускавшийся вниз, с такой яростью отпихнул юношу, что тот отлетел к стене и рухнул к подножию лестницы. Жофре с трудом поднялся на ноги и снова направился к ступеням, но Зофиил загородил проход.
– Не спеши, малый. Есть несколько вопросов. Где ты был прошлой ночью?
Родриго выступил вперед.
– Жофре – мой ученик, Зофиил. Не твое дело, где он провел ночь.
– Может, и так, Родриго, если бы твой ученичок гулял на свои, но он проматывал мои деньги!
– Ты дал ему денег?
– Я? Да он меня обокрал!
Родриго обернулся и потрясенно воззрился на Жофре. Глаза юноши округлились, лицо вспыхнуло, но кто мог знать – от стыда или гнева?
– Я-то думал, все грешки твоего ученика нам известны, а оказалось, он не только пьяница, игрок и содомит, – Зофиил с презрением выплюнул последнее слово, – а еще и вор! Итак, я еще раз спрашиваю тебя, юнец, где ты был прошлой ночью?
– Я не вор, – с каменным лицом промолвил Жофре.
Зофиил спустился на ступеньку.
– Еще и лжец к тому же!
– Жофре не вор, – раздался твердый голос Родриго.
Фокусник вперил ненавидящий взгляд в лицо Жофре.
– Ты прав, Родриго, бесполезно убеждать меня в том, что он не лжец. А что, если ты знаешь своего ученичка хуже, чем думаешь? Он не рассказывал тебе, как в нашу первую встречу проиграл мне кучу денег, решив поумничать при всем честном народе? Хотя вряд ли – уверен, эту историю он от тебя скрыл. Может быть, обокрав меня сейчас, наш юный друг решил отыграться?
– Ты лжешь, я в глаза не видал твоих денег! – Жофре выпрямился и смело встретил взгляд Зофиила.
Тот недобро усмехнулся.
– Я и не говорю, что денег. Ты украл у меня кое-что другое, продал и пропил в этой вонючей крысиной норе, называемой городом!
Зофиил извлек из-под плаща окованный железом ящик из простого дерева размером не больше дамской шкатулки для драгоценностей. Замок был взломан. Зофиил потряс перед нами ящиком – на пол с шелестом упал пучок соломы.
– Пуст, как видите. А еще вчера утром был полон.
Фокусник со злостью отшвырнул ящик в угол, где тот с грохотом приземлился, заставив Аделу испуганно вскрикнуть.
Не обращая внимания на возглас Аделы, Зофиил вцепился в рубашку Жофре и приблизил перекошенное злобой лицо к лицу юноши.
– Кому ты это продал? Говори!
Родриго отпихнул Зофиила и, схватив Жофре за плечи, с силой развернул к себе.
– Тогда, в бане, откуда ты взял деньги? Ты ведь уже давно ничего не зарабатывал игрой и пением. Отвечай мне, Жофре!
Жофре извивался в крепких руках Родриго, но не мог разжать железных объятий наставника.
– Я не вор! Клянусь, я ничего не брал у Зофиила! Я выиграл деньги на собачьих боях, но не стал говорить, боялся, что ты разозлишься. Клянусь, я не крал!
Несколько мгновений Родриго пристально вглядывался в лицо Жофре, затем разжал руки и покачал головой, словно не зная, кому верить. Жофре отскочил, потирая синяки на руках.
– Так, значит, ты выиграл? – ледяным тоном произнес Зофиил. – Поздравляю, в кои-то веки тебе повезло в игре. Обычно ты играешь так же бездарно, как и врешь. А где же ты раздобыл деньги, чтобы сделать ставку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114