Когда дорога запетляла вокруг холма, на вершине которого стоял Кастель, Изабель попросила Педро остановиться.
Выйдя из машины, девочки подошли к краю пропасти.
– Это одно из моих любимых мест, – дрожащим от волнения голосом произнесла Изабель. – Отсюда все видно. – Она указала на зеленое пятнышко на вершине холма. – Вон Кампинас. Замок и прилегающая к нему земля – наше родовое имение. Но состояние Пуйоль и де Луна создавалось там, внизу. – Изабель многозначительно посмотрела на город.
– Как здорово, Из! У меня буквально захватывает дух. – Нина восторгалась совершенно искренне. Нельзя сказать, чтобы она считала штат Нью-Мексико самым красивым в мире – она просто не знала ничего другого. – Теперь я понимаю, почему ты так любишь это место.
Изабель кивнула – говорить она не могла. Хотя было тепло, ее била дрожь. Куда она приехала – домой или в гости? Кто она – чужой человек или член семьи? Изабель не знала ответа.
Через несколько минут машина миновала ворота и поползла вверх по длинной гравийной дорожке в «Эль кастель де лес брюшотс». При виде башни у Нины захватило дух. Когда же на горизонте показалось великолепное двухэтажное здание, родной дом четырех поколений Пуйоль, на губах Изабель заиграла горделивая улыбка, ибо на лице Нины отразилось изумление. Усадьба Пуйоль представляла собой большое приземистое строение, состоявшее из двух домов, соединенных рядом крытых галерей, с внутренним двориком, в котором был разбит сад.
Педро остановил машину, и сердце Изабель гулко забилось. У огромных деревянных дверей стояла тетя Флора.
Обнявшись, обе не размыкали объятий, боясь, что их встреча окажется лишь иллюзией. По лицу Изабель текли слезы счастья. От Флоры пахло жасмином и фиалками, и этот знакомый запах напомнил внучатой племяннице счастливое прошлое. Когда тетушка наконец отстранилась и спросила, как прошло путешествие, Изабель от избытка чувств не знала, что и ответить.
– Мы прекрасно доехали, – тихо сказала за нее Нина.
– Нина, дорогая! – Флора вновь раскрыла объятия. Они немного поговорили о погоде и поездке, пока Педро не предложил показать мисс Нине ее комнату.
– Это было бы прекрасно, – отозвалась она.
Едва они удалились, как Флора взяла Изабель за руку и потащила в садик.
– В Кастель тебе бояться нечего, – предупредила она возможные страхи Изабель относительно встречи с призраками своих родителей. – Ничего не изменилось, только теперь они стали духами.
– Я не хочу, чтобы они были духами, тетя Флора. Я хочу, чтобы они были моими родителями, хочу быть их дочерью. – Опустив голову, Изабель старалась найти слова, которыми можно было бы передать ее смятение. – Я скучаю без них, – прошептала она.
Раскинув руки, Флора подняла глаза к небу, призывая тени спуститься в сад.
– Поскольку они покинули свою телесную оболочку, – сказала она Изабель, – мы можем связаться с ними, когда захотим. И будем разговаривать с ними столько, сколько захотим. – Обняв девочку, она крепко прижала ее к себе. – Альтея и Мартин сейчас с нами, – тихо произнесла она. – Они всегда были с тобой, детка. И всегда будут с тобой.
Вот так они и замерли, обнявшись; обе беззвучно плакали. Терзавшие Изабель страх и тревога постепенно ослабели.
Она была готова вернуться домой.
Нина чувствовала себя так, словно внезапно очутилась в сказке. Пока она принимала душ, горничная распаковала ее вещи и принесла прохладительные напитки. А комнату какую ей предоставили! Просторная, с высоким потолком, она разделялась стеклянной перегородкой на две части – будуар и гостиную. Кровать была накрыта красным покрывалом, красными были шторы и обивка стульев в гостиной, даже стоявшие на полке флаконы духов алели, словно маки.
Закрыв глаза, Нина представила в этой комнате некую женщину из другой эпохи в сверкающем бальном платье и украшенных драгоценностями атласных туфельках.
Осторожный стук в дверь прервал ее мечты. В комнату несмело заглянула Изабель.
– Ну, как тебе здесь нравится? Оглядевшись по сторонам, Нина засмеялась.
– Одно можно сказать наверняка – я не в Канзасе! Изабель обрадованно спросила:
– Значит, пойдем на экскурсию?
Схватив Изабель за руку, Нина потащила ее к двери.
Нина вела себя как четырехлетний ребенок в Диснейленде, восхищенно глазеющий по сторонам. Длинные коридоры со сводчатыми потолками, каменный пол, статуи в глубоких нишах. Впрочем, преобладали дворцовые интерьеры: картины в золоченых рамах, старинные ковры на мраморных полах, кованые и хрустальные канделябры, – все, что говорило о богатой истории и культурных традициях Каталонии.
Начав перечислять названия представленных здесь полотен, Изабель вдруг обнаружила, что двух из них нет – отсутствовали небольшие работы Гойи, висевшие прямо напротив входа.
Другие ценные картины – работы раннего Веласкеса, Ренуара, Мурильо – тоже висели не на привычных местах. «Что-то здесь не так», – встревоженно подумала Изабель.
– Прямо как в музее, – понизив голос, прошептала Нина.
– Пожалуй, отчасти так оно и есть. Наша семья всегда питала слабость к искусству. Матери моего отца, Беатрис, нравилась керамика. Ее отец коллекционировал восточный фарфор, а его мать собирала кувшины для святой воды.
– А Флора и ее сестры?
– И Вина, и Рамона, и Флора постоянно занимались творчеством и любили книги, картины, музыку и так далее. Вина была поэтессой, Рамона – пианисткой. Обе они умерли еще до моего рождения, но тетя Флора рассказывала, что сестер очень угнетало их предназначение: рожать детей, вместо того чтобы создавать произведения искусства, да еще торчать на кухне, вместо того чтобы совершенствоваться.
– Судя по твоим рассказам, они вряд ли знали, где находится кухня, – заметила Нина.
– А зачем? – раздался вдруг сзади голос Флоры. – Главное, чтобы знали кухарки. Кстати о кухарках – не хотите пообедать? Как раз и гости приехали.
Нина очень устала, но мозг ее по-прежнему напряженно работал. Надо было правильно оценить все то, что она видела и слышала. Нина снова и снова вспоминала роскошный обед, который Флора устроила в честь их приезда. Ее представили Рафаэлю Авде, его компаньону Мануэлю Кортесу, управляющему «Дрэгон текстайлз» Диего Кадису и его жене. Уделяя огромное внимание Изабель, все они тем не менее не забывали и о ее подруге.
Осознав, что находится среди настоящих аристократов, Нина пришла в неописуемый восторг. Да еще маркиз, работавший фотографом, наговорил ей массу комплиментов относительно ее внешности, в конце концов взяв с Нины обещание, что она позволит ему сделать ее портрет.
Портрет! Сфотографироваться ее просили и раньше, но сделать ее портрет до сих пор не предлагал ей никто.
Забравшись на огромную кровать, девочка еще раз с восторгом оглядела свои покои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Выйдя из машины, девочки подошли к краю пропасти.
– Это одно из моих любимых мест, – дрожащим от волнения голосом произнесла Изабель. – Отсюда все видно. – Она указала на зеленое пятнышко на вершине холма. – Вон Кампинас. Замок и прилегающая к нему земля – наше родовое имение. Но состояние Пуйоль и де Луна создавалось там, внизу. – Изабель многозначительно посмотрела на город.
– Как здорово, Из! У меня буквально захватывает дух. – Нина восторгалась совершенно искренне. Нельзя сказать, чтобы она считала штат Нью-Мексико самым красивым в мире – она просто не знала ничего другого. – Теперь я понимаю, почему ты так любишь это место.
Изабель кивнула – говорить она не могла. Хотя было тепло, ее била дрожь. Куда она приехала – домой или в гости? Кто она – чужой человек или член семьи? Изабель не знала ответа.
Через несколько минут машина миновала ворота и поползла вверх по длинной гравийной дорожке в «Эль кастель де лес брюшотс». При виде башни у Нины захватило дух. Когда же на горизонте показалось великолепное двухэтажное здание, родной дом четырех поколений Пуйоль, на губах Изабель заиграла горделивая улыбка, ибо на лице Нины отразилось изумление. Усадьба Пуйоль представляла собой большое приземистое строение, состоявшее из двух домов, соединенных рядом крытых галерей, с внутренним двориком, в котором был разбит сад.
Педро остановил машину, и сердце Изабель гулко забилось. У огромных деревянных дверей стояла тетя Флора.
Обнявшись, обе не размыкали объятий, боясь, что их встреча окажется лишь иллюзией. По лицу Изабель текли слезы счастья. От Флоры пахло жасмином и фиалками, и этот знакомый запах напомнил внучатой племяннице счастливое прошлое. Когда тетушка наконец отстранилась и спросила, как прошло путешествие, Изабель от избытка чувств не знала, что и ответить.
– Мы прекрасно доехали, – тихо сказала за нее Нина.
– Нина, дорогая! – Флора вновь раскрыла объятия. Они немного поговорили о погоде и поездке, пока Педро не предложил показать мисс Нине ее комнату.
– Это было бы прекрасно, – отозвалась она.
Едва они удалились, как Флора взяла Изабель за руку и потащила в садик.
– В Кастель тебе бояться нечего, – предупредила она возможные страхи Изабель относительно встречи с призраками своих родителей. – Ничего не изменилось, только теперь они стали духами.
– Я не хочу, чтобы они были духами, тетя Флора. Я хочу, чтобы они были моими родителями, хочу быть их дочерью. – Опустив голову, Изабель старалась найти слова, которыми можно было бы передать ее смятение. – Я скучаю без них, – прошептала она.
Раскинув руки, Флора подняла глаза к небу, призывая тени спуститься в сад.
– Поскольку они покинули свою телесную оболочку, – сказала она Изабель, – мы можем связаться с ними, когда захотим. И будем разговаривать с ними столько, сколько захотим. – Обняв девочку, она крепко прижала ее к себе. – Альтея и Мартин сейчас с нами, – тихо произнесла она. – Они всегда были с тобой, детка. И всегда будут с тобой.
Вот так они и замерли, обнявшись; обе беззвучно плакали. Терзавшие Изабель страх и тревога постепенно ослабели.
Она была готова вернуться домой.
Нина чувствовала себя так, словно внезапно очутилась в сказке. Пока она принимала душ, горничная распаковала ее вещи и принесла прохладительные напитки. А комнату какую ей предоставили! Просторная, с высоким потолком, она разделялась стеклянной перегородкой на две части – будуар и гостиную. Кровать была накрыта красным покрывалом, красными были шторы и обивка стульев в гостиной, даже стоявшие на полке флаконы духов алели, словно маки.
Закрыв глаза, Нина представила в этой комнате некую женщину из другой эпохи в сверкающем бальном платье и украшенных драгоценностями атласных туфельках.
Осторожный стук в дверь прервал ее мечты. В комнату несмело заглянула Изабель.
– Ну, как тебе здесь нравится? Оглядевшись по сторонам, Нина засмеялась.
– Одно можно сказать наверняка – я не в Канзасе! Изабель обрадованно спросила:
– Значит, пойдем на экскурсию?
Схватив Изабель за руку, Нина потащила ее к двери.
Нина вела себя как четырехлетний ребенок в Диснейленде, восхищенно глазеющий по сторонам. Длинные коридоры со сводчатыми потолками, каменный пол, статуи в глубоких нишах. Впрочем, преобладали дворцовые интерьеры: картины в золоченых рамах, старинные ковры на мраморных полах, кованые и хрустальные канделябры, – все, что говорило о богатой истории и культурных традициях Каталонии.
Начав перечислять названия представленных здесь полотен, Изабель вдруг обнаружила, что двух из них нет – отсутствовали небольшие работы Гойи, висевшие прямо напротив входа.
Другие ценные картины – работы раннего Веласкеса, Ренуара, Мурильо – тоже висели не на привычных местах. «Что-то здесь не так», – встревоженно подумала Изабель.
– Прямо как в музее, – понизив голос, прошептала Нина.
– Пожалуй, отчасти так оно и есть. Наша семья всегда питала слабость к искусству. Матери моего отца, Беатрис, нравилась керамика. Ее отец коллекционировал восточный фарфор, а его мать собирала кувшины для святой воды.
– А Флора и ее сестры?
– И Вина, и Рамона, и Флора постоянно занимались творчеством и любили книги, картины, музыку и так далее. Вина была поэтессой, Рамона – пианисткой. Обе они умерли еще до моего рождения, но тетя Флора рассказывала, что сестер очень угнетало их предназначение: рожать детей, вместо того чтобы создавать произведения искусства, да еще торчать на кухне, вместо того чтобы совершенствоваться.
– Судя по твоим рассказам, они вряд ли знали, где находится кухня, – заметила Нина.
– А зачем? – раздался вдруг сзади голос Флоры. – Главное, чтобы знали кухарки. Кстати о кухарках – не хотите пообедать? Как раз и гости приехали.
Нина очень устала, но мозг ее по-прежнему напряженно работал. Надо было правильно оценить все то, что она видела и слышала. Нина снова и снова вспоминала роскошный обед, который Флора устроила в честь их приезда. Ее представили Рафаэлю Авде, его компаньону Мануэлю Кортесу, управляющему «Дрэгон текстайлз» Диего Кадису и его жене. Уделяя огромное внимание Изабель, все они тем не менее не забывали и о ее подруге.
Осознав, что находится среди настоящих аристократов, Нина пришла в неописуемый восторг. Да еще маркиз, работавший фотографом, наговорил ей массу комплиментов относительно ее внешности, в конце концов взяв с Нины обещание, что она позволит ему сделать ее портрет.
Портрет! Сфотографироваться ее просили и раньше, но сделать ее портрет до сих пор не предлагал ей никто.
Забравшись на огромную кровать, девочка еще раз с восторгом оглядела свои покои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104