– Значит, вы собирались бежать. Думаю, во Францию, и таким вот образом зондировали почву, чтобы иметь деньги наготове.
– Это просто смешно! – грустно засмеялся Мартин. – Во-первых, подобные сделки сразу не совершаются, тут требуются недели, а не минуты. Кроме того, эти телефонные звонки были сделаны за несколько часов до убийства Альтеи. Как мог я планировать бегство после преступления, о котором и не помышлял?
– А кто вас навещал? – Внезапная смена темы разговора обнадежила Мартина. Ведь Гарсия тем самым признавал, что аргументы подозреваемого убедили его. – Кто-то входил в ваш дом около двух дня. Кто это был?
– Пасква Барба.
– Я правильно расслышал? – нагнувшись, спросил Гарсия. – Вы сказали, что Пасква Барба приходил в ваш дом в день убийства вашей жены?
– Да.
– Тот самый Пасква Барба, который преследовал ее на Мальорке? Тот самый, с кем вы ругались в чайной комнате в «Ритце»? – Мартин неохотно кивнул. – И какова же была цель его визита?
– Я выставил на продажу «Дрэгон текстайлз». И несколько месяцев подряд вел переговоры с сеньором Рамиресом. В то утро мы подписали договор. Барба приходил затем, чтобы сказать, что за Рамиресом стоял он.
Глаза Гарсии удивленно расширились.
– Зачем Барбе текстильная компания в Барселоне, если его предприятия находятся в Мадриде и Севилье?
– Альтея была в «Дрэгон» главным дизайнером. Он хотел заполучить компанию, чтобы заполучить ее!
– Если «Дрэгон» так много значила для Альтеи, почему вы решились ее продать?
– Среди наших домовладений есть дома с престарелыми жильцами. Они понадобились правительству, поэтому власти подняли налоги, чтобы вынудить нас продать их. Старикам стало бы негде жить, вот мы и решили сохранить эти дома, продав что-нибудь другое. За «Дрэгон» дали бы максимальную цену. Альтея это понимала.
– Но ведь у вас были плохие отношения. Возможно, она решила, что вы продаете «Дрэгон», чтобы наказать ее. А Барба выкупил «Дрэгон» ей в подарок. В ее глазах он – герой, а вы – негодяй.
Мартин с трудом сдержался, чтобы не закричать.
– Вы не правы, Гарсия, – только и сказал он.
– Неужели? – Следователь вплотную приблизил свое лицо к лицу Мартина. – Вы ссорились с ней. Люди все это видели. И слышали.
– Барба тоже с ней ссорился. И тоже на людях. Почему бы вам не допросить его?
Гарсия отступил назад и взял себя в руки. Как смеет этот несчастный указывать ему, что делать, да еще в присутствии подчиненных?!
– Он так и не простил ей, что она вышла за меня замуж. Подойдя к их столику, я услышал, что он снова ее умоляет. Конечно, я не слишком обрадовался, увидев его рядом с Альтеей, но и он не выказал своего расположения. Да, мы крупно поговорили, но когда Альтея отказалась с ним ехать, именно Барба пришел в бешенство! Ведь это его отвергли. И это он ее убил! Неужели сами не видите?
– Я вижу лишь раздраженного, ревнивого мужа. Барба вас перехитрил. Он пришел в ваш дом посмеяться над вами, а потом пошел в «Ритц», чтобы сообщить вашей жене о своем триумфе. Вы были унижены и оскорблены. Вы не смогли помешать ему забрать вашу компанию, поэтому решили не дать ему забрать вашу жену.
– Я не убивал Альтею, – к разочарованию Гарсии, тихо и спокойно ответил Мартин. – Это Пако пришел в ярость, Гарсия. Альтея выставила его дураком, и это ему не понравилось. Почему бы вам не спросить его, где он был с семи до девяти?
– Я его спрашивал, – с победной усмешкой ответил Гарсия. – Он сидел в кафе с вашими тестем и тещей. У нас полно свидетелей, которые видели его с Мурильо в кафе на Рамбласе. Потом они втроем ужинали в «Рено», чему есть неоспоримые доказательства. Извините, де Луна, но рассказ Барбы подтверждается, а ваш нет. Так что давайте продолжим работу.
Последовали очередные два часа допроса с пристрастием, а затем Мартина освободили. Несмотря на все приемы следователя, он твердо придерживался своей версии.
Глядя на Мартина, выходящего из полицейского участка, Гарсия злобно усмехнулся. Несмотря ни на что, дни великана сочтены. К концу недели против Мартина выдвинут официальное обвинение и арестуют его. Суд состоится очень скоро, и не важно, сколько он продлится – Мартина де Луна все равно признают виновным.
В один прекрасный день Нина обнаружила Изабель сидящей на скамеечке у окна гостиной. Схватившись, словно за спасательный круг, за свой талисман, она напряженно вглядывалась в окружавшие Санта-Фе горы Сангре-де-Кристо, однако Нина готова была поклясться, что их величие малютку совершенно не трогает – она смотрит куда-то сквозь них, в таинственную бесконечность. Нина, не способная даже на мгновение представить себя на месте Изабель, вдруг прониклась острой жалостью к грустной гостье.
Для Нины Альтея всегда была образцом совершенства, любимицей богов. Она была красива, прекрасно воспитана, умна, талантлива, ее обожал муж, любила дочь, все ею восхищались и мало этого – ей еще можно было гордиться и знатным происхождением.
Только из-за одного этого об Альтее можно горевать.
«Тем не менее, – думала Нина, – у Изабель остался Мартин, а он такой восхитительный!»
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Нина, подойдя к Изабель.
Девочка повернула к ней голову и стало ясно, что она плакала. На часах было около четырех. Мартин обычно звонил в три.
– Все в порядке? – снова спросила Нина, боясь, что Мартина арестовали.
Изабель кивнула, но не слишком бодро.
– Я слышала, как ты ночью плакала. – Комната Нины располагалась рядом с той, где остановились Изабель и Флора. – Какие они? – поинтересовалась Нина. – Я имею в виду – кошмары.
– Синие, – ответила Изабель, наморщив лоб, словно видения вновь встали у нее перед глазами. – Все окрашено в яркий синий цвет. Все выглядит как-то неправильно – лица, вещи. Все неясно, все сине, как будто кто-то вылил на мои сны банку синей краски. – Она вздрогнула. – Вот почему они так ужасны. Из-за этой синевы.
– Ты думаешь, это сделал твой папа?
– Нет, – отрезала Изабель так твердо, что Нина выпрямилась в восхищении.
– Но ты же спала!
– Спала. Но папа сказал, что не делал этого, а я ему верю.
– Изабель, твой папа отличный парень, и вряд ли он натворил такое, но если бы и так, он не стал бы тебе сообщать об этом.
– Мой отец не обманывает! – мгновенно взорвалась Изабель. – Если он говорит, что не делал этого – значит, не делал!
– Прости меня, я не хотела, – Нина тотчас схватила девочку за руку, – правда не хотела, Из. Прости.
Изабель кивнула, но так и не успокоилась.
Мартин курил не переставая, прикуривая одну сигарету от другой.
– Ты скоро переломишься пополам, – неодобрительно сказал Алехандро, наблюдая, как его клиент содрогается от мучительного кашля.
– Значит, я не умру от рака легких!
В последнее время Мартину приходилось особенно нелегко, нервы у него были на пределе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104