– Мы показали ему Фатимское откровение и откровение из Меджугорья. Нам не пришлось объяснять всю их важность. Даже такой негодяй, как Амбрози, понял все величие того, что его ожидает. После этого он ответил на все вопросы. И умолял меня выслушать его исповедь. – Он указал на кассету. – Но сначала сделали запись.
– Он важный свидетель, – сказал Мишнер. – В самом деле, есть власть превыше вашей.
Валендреа прошелся по кабинету до стеллажей и обратно, как зверь в клетке.
– Папы очень долго игнорировали волю Бога. Откровений Ля-Саллет не было в церковных архивах больше века. Я держу пари, что Дева поведала тем очевидцам то же самое.
– Тех людей, – сказал Нгови, – можно простить. У них в руках были слова очевидцев, а не самой Девы. Ими руководила не трусость, а осторожность. У них не было доказательств, которые есть у вас. А вы знали, что это божественное откровение, и все равно были готовы убить Мишнера и Катерину Лью, чтобы только утаить его.
Глаза Валендреа вспыхнули.
– Вы лицемерный болван. А что я должен был предпринять? Обречь церковь на разрушение? Разве вы не понимаете, к чему приведет обнародование этих посланий? Двухтысячелетняя догма вдруг оказалась ложной.
– Не нам с вами решать судьбу церкви, – ответил Нгови. – Слово Божие принадлежит одному Богу, а Его терпение, видно, истощилось.
Валендреа покачал головой:
– Наш долг – защищать церковь. Ни один католик не стал бы слушать церковь, если бы знал, что она солгала. Ведь речь идет не о мелочах. Отмена целибата? Женщины-священники? Разрешение абортов? Гомосексуализм? И даже непогрешимость Папы!
Но Нгови не отреагировал на его отчаянные доводы.
– Меня больше интересует, как я объясню Богу, что ослушался Его слов.
Мишнер взглянул на Валендреа.
– Когда в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году вы вернулись в хранилище, десятого откровения Меджугорья там еще не было. Но вы выкрали часть Фатимского откровения. Откуда же вы знали, что слова сестры Люсии подлинны?
– Когда Павел читал их, я увидел страх в его глазах. Если даже этот человек испугался, значит, в этих словах что-то было. Тогда вечером в хранилище, когда Климент рассказал мне о последнем переводе отца Тибора и показал часть первоначального текста откровения, я понял, что снова вернулся дьявол.
– В каком-то смысле так и случилось, – заметил Мишнер.
Валендреа удивленно посмотрел на него.
– Если существует Бог, то существует и дьявол, – объяснил Мишнер.
– Так кто же из них убил отца Тибора? – спросил Валендреа с вызовом в голосе. – Это сделал Бог, чтобы открылась правда? Или дьявол, чтобы открылась правда? Они оба преследовали в данном случае одну цель, правда?
– Вы поэтому убили отца Тибора? Чтобы не допустить этого? – спросил Мишнер.
– В любой религии есть свои мученики. – В его словах не прозвучало ни малейшего раскаяния.
Нгови сделал шаг вперед.
– Верно. И мы создадим еще одного.
– Я уже понял, что вы хотите сделать. Сообщить в полицию?
– Вовсе нет, – сказал Нгови.
Мишнер протянул Валендреа маленький желтоватый пузырек.
– Мы предлагаем вас присоединиться к списку мучеников.
Валендреа недоумевающее поднял бровь.
– Это то же самое снотворное, которое принимал Климент, – негромко произнес Мишнер. – Здесь больше, чем нужно, чтобы убить человека. Если ваше тело найдут утром, вас похоронят с папскими почестями в соборе Святого Петра. Ваше правление окажется коротким, но вас запомнят, как запомнили Иоанна Павла Первого. А если завтра вы останетесь живы, то все, что мы знаем, станет известно священной коллегии. И вы станете первым Папой в истории, представшим перед судом.
Валендреа не стал брать пузырек, он все еще не верил.
– Вы хотите, чтобы я покончил с собой?
Мишнер не смутился:
– Вы можете либо с почетом умереть Папой, либо навеки запятнать себя, став преступником. Я бы на вашем месте предпочел первое, так что надеюсь, что вы найдете силы сделать то же, что сделал Климент.
– Я могу оказать вам сопротивление.
– Вы проиграете. Насколько мне известно, многие в священной коллегии только и ждут возможности сбросить вас. Улики неопровержимы. А главным обвинителем станет ваш же соучастник. Вам не выиграть.
Но Валендреа не брал таблетки. Тогда Мишнер высыпал их на его стол и посмотрел на Папу:
– Выбор за вами. Если вы так любите свою церковь, как утверждаете, то пожертвуйте своей жизнью ради церкви. Вы не задумываясь взяли жизнь отца Тибора. Посмотрим, хватит ли у вас мужества распорядиться собственной жизнью. Беспощадный Судья вынес вам Свой смертный приговор.
– Вы предлагаете мне умереть, – сказал Валендреа.
По виску его стекала струйка пота.
– Я предлагаю вам избавить церковь от необходимости снимать вас с поста силой.
– Я Папа. Никто не может лишить меня сана.
– Кроме Бога. И как раз Он все и решает.
Валендреа повернулся к Нгови:
– Вы собираетесь стать следующим Папой?
– Скорее всего, да.
– Вы ведь могли победить на конклаве?
– Вполне вероятно.
– Так почему же вы отказались от борьбы?
– Так велел мне Климент.
Валендреа посмотрел на него с недоумением:
– Когда?
– За неделю до смерти. Он сказал, что вся борьба развернется между вами и мной. Но что победить должны вы.
– А зачем вы его послушались?
Нгови нахмурился:
– Он был Папой.
Валендреа покачал головой.
– К тому же он был прав.
– И вы тоже собираетесь исполнить волю Девы?
– Я отменю все догмы, противоречащие Ее словам.
– Начнется бунт.
Нгови пожал плечами:
– Несогласные могут уйти и основать свою церковь. Это их выбор. С моей стороны препятствий не будет. Но эта церковь будет поступать, как сказала Дева.
Валендреа недоверчиво посмотрел на него:
– Думаете, это будет так легко? Кардиналы этого не допустят.
Мишнер сказал:
– У нас не демократия.
– То есть никто не узнает подлинных откровений?
Нгови покачал головой:
– В этом нет необходимости. Скептики скажут, что перевод отца Тибора специально подогнали под откровение Меджугорья. Вся важность документа не даст ничего, только вызовет критику. Ни сестры Люсии, ни отца Тибора нет в живых. Никто ничего не может подтвердить. И не обязательно, чтобы все знали о случившемся. Достаточно, что знаем мы трое. Я сам исполню эти слова Девы. Это будет мой, и только мой, шаг. Пускай проклинают и превозносят меня.
– А следующий Папа опять все вернет на место, – пробормотал Валендреа.
Нгови опять покачал головой:
– Как мало у вас веры. – Африканец повернулся и направился к двери. – Мы будем ждать до утра. А утром мы либо увидимся с вами еще раз, либо уже нет.
Мишнер задержался, прежде чем уйти.
– С вами даже дьяволу будет тяжело.
И, не дожидаясь ответа, вышел.
Глава LXXIV
Ватикан
2 декабря, суббота
23.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95