Каждое сокровище, которое выносилось на их с Розой суд, помогало ей, как она считала, заглянуть чуть глубже в душу человека по имени Легкомысленный Рэмси. Однако ничто не тронуло ее так сильно, как прикосновение его пальцев к ее руке, когда он пытался избавить ее от головной боли.
Остановившись у лестницы, ведущей наверх в ее комнату, она слегка надавила на точку на руке там, где к ней прикасались его пальцы. Точка была все еще болезненной на ощупь, но головная боль у нее совершенно прошла. Простым нажатием пальцев Рэмси избавил ее от головной боли. Это походило на чудо. Почему не все владели подобным знанием?
Внезапно рука ее замерла и с губ сорвалось тихое восклицание. Ее перчатки! Она совершенно о них забыла. Перчатки, оставленные дамой у джентльмена, намекали на флирт. Ее забывчивость могла быть неправильно понята, поскольку только влюбленные обычно имели привычку обмениваться перчатками в доказательство того, что они держали друг друга за руки.
– Где, черт возьми, ты пропадала все утро? – обрушился на нее сверху гневный голос Тима. С виноватой поспешностью Пруденс спрятала голые руки в складках платья.
– Доброе утро, кузен. Я наслаждалась приятной прогулкой, несмотря на дождь. А ты? – в голосе ее звучал легкий упрек, похожий на тот, какой она, несомненно, высказала бы девочкам, если бы они встретили ее так же грубо.
– Я провел все утро в тревоге по поводу твоего внезапного исчезновения.
Пруденс не позволила ему испортить ей настроение, напомнив себе, что магия все еще с ней.
– А почему ты не спросил миссис Харрис? Она проводила меня до дверей и видела, как я села в экипаж Розы Торгуд.
– Миссис Харрис сама отсутствует все утро. Она отправилась за покупками… или еще за чем-то дурацким в том же роде.
– А… Если бы она была здесь, то, несомненно, сказала бы тебе, что и в мои планы входили покупки.
– Ты ездила по магазинам? В такую погоду?
– Да. Роза обставляет свой новый дом, и ей хотелось посоветоваться со мной по поводу ковров, кухонной утвари и фарфора.
– Ну и как, купила она что-нибудь? Или она принадлежит к тому типу женщин, которые часами стоят перед каждой вещью, а затем уходят, так и не приняв решения? – Тим, похоже, разошелся не на шутку.
У Пруденс не было ни малейшего желания вступать с ним в спор, когда он находился в таком настроении.
– Она нашла несколько по-настоящему удивительных вещей. Утро было поистине магическим. И что же мы с тобой сейчас предпримем, чтобы и день оказался таким же волшебным? – Она улыбнулась, и ее улыбка и спокойный тон несколько умиротворили его.
– Может, проведем часть дня в читальне Доналдсона? – предложил он ворчливо и начал спускаться по ступеням, тогда как она стала подниматься ему навстречу. – Если нам там наскучит, мы можем прогуляться до королевского циркового амфитеатра, где местные дети учатся верховой езде. Там поблизости есть кондитерская.
Господи, как же он был привержен традициям! Странно, что раньше она этого не замечала, хотя, конечно, в Джиллингеме жизнь предоставляла небольшой выбор, и тебе не оставалось ничего другого, кроме как стать приверженцем традиций.
– Прекрасная мысль, – согласилась она. – Сегодня днем у Доналдсона должен состояться скрипичный концерт. Может, я схожу за миссис Мур, а ты пока договоришься насчет коляски? По пути мы могли бы заехать в греческую закусочную, которую показала мне сегодня миссис Торгуд. По ее словам, там подают замечательные рыбные блюда.
Они вместе спустились по лестнице. У подножия она остановилась, зная, что сейчас он откажется попробовать еду, которая была ему непривычна.
– Греческую? – Он скривился. – Ты меня знаешь, Пру. Я предпочел бы заехать на какой-нибудь постоялый двор и отведать там палтуса с лимоном или отварного хрена.
Пруденс кивнула. Да, она хорошо знала натуру человека, который стоял сейчас рядом с ней, хотя до сегодняшнего дня и не отдавала себе в этом отчета. Они совершенно друг другу не подходили. Вероятно, она любила совсем не его, а тот образ, который создала в своем воображении.
– Мы пойдем на ассамблею? Роза спрашивала, увидит ли она нас там, – Пру вновь проверила его приверженность традициям.
Словно почувствовав важность вопроса, Тимоти пристально посмотрел на Пруденс. Интересно, было ли что-нибудь в чертах ее лица, что могло показать ему, как изменилось ее представление о нем? Было ли что-нибудь в ее глазах, линии рта, в том, как она держала подбородок, что могло выдать ее страстное желание увидеться на ассамблее с Рэмси? Мысль о танце в объятиях человека, полагавшего, что мир вокруг создан лишь затем, чтобы он мог его исследовать, человека, творившего магию своими руками, была, вне всякого сомнения, весьма заманчивой.
– Ассамблея? Надо подумать, – произнес наконец Тим уклончиво.
ГЛАВА 17
На ассамблею они не пошли. Хотя этого и следовало ожидать, Пруденс все же удивило решение кузена. Однако на приведенные им аргументы возразить ей было нечего.
– Боюсь, шумное веселье в накуренном помещении среди незнакомых людей да еще в такую влажную погоду может тебе только навредить. К утру ты, несомненно, совсем разболеешься. – На лице Тима было написано откровенное беспокойство, но прикосновение его ботинка к ее туфле под столом противоречило его словам. Его явно заботило не одно только ее здоровье.
Похоже, все остальные постояльцы ушли на ассамблею. Гостиная была фактически в их полном распоряжении. У Пруденс было такое чувство, что сама их уединенность действует на нее удушающе. Из-за дождя все окна были закрыты, и разожженный в камине огонь наполнял комнату удушливым теплом. Приглушенный шум дождя за окном, потрескивание дров в камине, тиканье часов на каминной полке убаюкивали, и мало-помалу движения их рук, выбрасывающих карты, стали более замедленными, а голоса зазвучали тише. Миссис Мур начала клевать носом.
Под столом Тим скрестил ноги, дотронувшись как бы нечаянно носком ботинка до юбки Пруденс. Она вздрогнула и отодвинулась. В следующую секунду, одновременно с тиканьем часов, ботинок Тимоти вновь коснулся ее юбки. Пруденс отставила ноги в сторону, стремясь избежать дальнейших прикосновений кузена. Он также изменил позу, придвинувшись к ней ближе. В раздражении Пруденс подумала, как может миссис Мур дремать, когда часы так громко тикают, отмечая бег навечно ускользающих минут.
От тиканья часов и ритмичных прикосновений ботинка Тимоти к ее юбке у Пруденс начало стучать в висках. Неожиданно ботинок Тимоти коснулся носка ее туфли, и его нога прижалась к ее ноге.
Пруденс сосредоточила все свое внимание на картах, стараясь не замечать сидевшего рядом обольстительного ангела с небесно-голубыми глазами, которые искали ее взгляд с такой жадностью, что сердце у нее бешено заколотилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63