Оттолкнув девочку к стене, он метнулся в противоположную сторону и, еще падая, дважды выстрелил. Выстрелы, прозвучавшие почти одновременно, гулко отдались под сводами длинного коридора. Грохнувшись на пол, он тут же вскочил на ноги, готовый дать отпор двум мерзавцам. Однако это оказалось лишним: те лежали на полу, не подавая признаков жизни. Значит, оба выстрела достигли цели.
— Скорее! — крикнул он, хватая девочку за руку и волоча за собой.
Катюша испуганно таращила глазенки, ее била крупная дрожь. Все, что она увидела за эти несколько минут, смутно напоминало один из ее детских кошмарных снов — с той лишь разницей, что действительность была намного страшней. Она впервые видела смерть, и это отвратительное, ужасное зрелище ввергло ее в состояние какого-то шока, своего рода душевного паралича. Может быть, именно это состояние и спасало ее от срыва, давало Абреку возможность управлять ею, вести за собой.
Беглецы выскочили на лестницу и бежали теперь вверх, к спасительному вертолету — туда, где ждал их Владлен. Они миновали уже три лестничных пролета, когда Абрек вдруг почувствовал острую боль, пронзившую его правое плечо.
* * *
— Это еще что такое, черт побери? — нахмурился Свирский, прислушиваясь к какому-то отдаленному шуму.
Сергей побледнел. Теперь и он услышал глухие, едва различимые хлопки далеких выстрелов. Там, за стенами кабинета, что-то происходило; он знал: это что-то имело непосредственное отношение к его дочери Катюше. Она, его маленькая девочка, сейчас, в эту самую минуту находится в эпицентре опасных событий, а он сидит здесь, в тепле и безопасности, и ничего не предпринимает, чтобы помочь ей. Нет, так нельзя!.. Он рванулся было с места, но твердая рука доктора вовремя остановила его. Сергей встретился с ним взглядом; тот, не мигая, смотрел ему прямо в глаза и медленно покачивал головой. «Не ходи, ты все испортишь, — читал он в глазах друга. — Абрек все сделает сам, как бы тяжело ему не пришлось».
Да-да, конечно, его место здесь, рядом с главным противником.
Он с трудом переборол себя.
— Что там у вас происходит, Свирский? — резко спросил он, стараясь держать себя в руках.
Свирский, белый, как мел, растерянно косился на своего босса, исподволь изучая его реакцию на доносившийся из-за двери шум беспорядочных выстрелов. Однако Орлов настолько погрузился в свои мысли, что, похоже, ничего вокруг не замечал.
Совсем близко, в двух шагах от кабинета кто-то торопливо пробежал. Дверь вдруг распахнулась, и в кабинет влетел перепуганный охранник.
— Что? Что случилось?! — брызжа слюной, свирепо крикнул Свирский.
— Девчонка исчезла! — выпалил тот. — Какой-то тип уволок ее из подвала и теперь тащит на крышу. Наши ребята преследуют его. Кажется, он ранен.
— Кретины!! Если через пять минут оба — и девчонка, и этот похититель — не будут доставлены сюда, я вам всем головы поотрываю! Живо найти обоих!
Охранник тут же бросился вон из кабинета.
Смертельно бледный, с трясущимися щеками, Орлов поднял глаза на своего помощника.
— Свирский, я тебя уничтожу, — глухо произнес он, громко хрустя суставами пальцев.
— Владимир Анатольевич, клянусь, мои ребята все сделают в лучшем виде!
— Как получилось, что какой-то тип проник на территорию моего дома, да еще в такой ответственный момент? — загремел Орлов, тяжело поднимаясь с места. — Я тебя спрашиваю! Отвечай!
Свирского всего трясло, он съежился, сжался, стал как будто меньше ростом.
— Я выясню, Владимир Анатольевич, я все выясню… Можете на меня положиться…
— Доставь девчонку немедленно! — рявкнул Орлов.
— Где моя дочь? — вмешался в перепалку босса со своим подчиненным Сергей. — Куда вы ее дели?
Свирский резко повернулся к нему.
— Ростовский, это ваша работа! Это ваш человек орудует там, наверху! Вот почему вы так нагло ведете себя! Вы заранее спланировали это похищение!
— Это правда, Ростовский? — прохрипел Орлов с искаженным то ли от боли, то ли от ярости лицом. — Это ваших рук дело?
Роль была трудной, и играть ее было очень тяжело, однако раскрывать свои карты Сергей считал преждевременным: пока Катюша не покинула здания, он не имеет права лезть на рожон, не имеет права рисковать. На кон поставлена ее жизнь, и этим сказано все.
— Вы все с ума посходили! — воскликнул он, переводя недоуменный взгляд с одного на другого. — Да что у вас тут происходит, черт побери? Что вы сделали с моей дочерью? Отвечайте, Орлов!
— Перестаньте, Ростовский! — наступал на него Свирский, осмелев вдруг настолько, что не замечал уже угрожающе покачивающегося дамасского клинка в руках Сергея: так трус, доведенный до отчаяния, начинает неожиданно проявлять чудеса храбрости. — Вы все прекрасно знаете!
Внезапно он сделал немыслимый скачок и оказался возле двери, с явным намерением выскользнуть из кабинета. Однако Сергей опередил его и сумел собственным телом перекрыть выход. Выпучив глаза, Свирский шарахнулся в сторону.
— Назад! — крикнул Сергей. — До тех пор, пока не будет найдена моя дочь, никто не выйдет из этого кабинета!
Свирский сник и, подобно побитой собаке, уныло засеменил к своему хозяину. А тот буквально жрал Сергея глазами, излучая мощные флюиды открытой ненависти.
Доктор, во время всей этой бурной сцены остававшийся безучастным наблюдателем, еще раз с удовольствием отметил, что ситуация полностью находится под их с Сергеем контролем. Одно только тревожило его: Абрек.
Стрельба их планом предусмотрена не была.
* * *
Опытным глазом бывалого солдата Абрек сразу же определил: пуля прошла навылет. Он видел, как медленно расползается кровавое пятно по белой рубашке, но боли почти не чувствовал. Они бежали вверх по лестнице, а по пятам их настигали люди Орлова. Он как мог отстреливался, на ходу меняя обоймы, однако с каждым мгновением погоня становилась все ближе и ближе. Дважды на их пути оказывались какие-то вооруженные люди — и дважды меткими выстрелами он «снимал» их, не дав им возможности пустить в ход смертоносное оружие.
До крыши оставалось всего два-три пролета, когда пуля одного из охранников пробила его лодыжку. Он споткнулся и упал. Закусив до крови губу, Абрек кое-как поднялся и попытался двигаться дальше, но перебитая кость сковывала его движения. Он снова упал на ступеньки. «Все, конец», — с горечью подумал чеченец и выругался на своем родном языке.
Катюша, пробежав по инерции еще несколько ступенек, остановилась.
— Дядя! Дяденька! — сквозь слезы закричала она. — Скорее, дяденька, миленький!
— Беги, девочка, беги одна! — хрипло прокричал он в ответ. — Я тебя потом догоню, слышишь?
Она отчаянно замотала головкой.
— Нет, нет, я одна боюсь! — рыдала она навзрыд. — Я без тебя никуда не пойду!..
— Иди, малышка, — ласково проговорил чеченец и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Скорее! — крикнул он, хватая девочку за руку и волоча за собой.
Катюша испуганно таращила глазенки, ее била крупная дрожь. Все, что она увидела за эти несколько минут, смутно напоминало один из ее детских кошмарных снов — с той лишь разницей, что действительность была намного страшней. Она впервые видела смерть, и это отвратительное, ужасное зрелище ввергло ее в состояние какого-то шока, своего рода душевного паралича. Может быть, именно это состояние и спасало ее от срыва, давало Абреку возможность управлять ею, вести за собой.
Беглецы выскочили на лестницу и бежали теперь вверх, к спасительному вертолету — туда, где ждал их Владлен. Они миновали уже три лестничных пролета, когда Абрек вдруг почувствовал острую боль, пронзившую его правое плечо.
* * *
— Это еще что такое, черт побери? — нахмурился Свирский, прислушиваясь к какому-то отдаленному шуму.
Сергей побледнел. Теперь и он услышал глухие, едва различимые хлопки далеких выстрелов. Там, за стенами кабинета, что-то происходило; он знал: это что-то имело непосредственное отношение к его дочери Катюше. Она, его маленькая девочка, сейчас, в эту самую минуту находится в эпицентре опасных событий, а он сидит здесь, в тепле и безопасности, и ничего не предпринимает, чтобы помочь ей. Нет, так нельзя!.. Он рванулся было с места, но твердая рука доктора вовремя остановила его. Сергей встретился с ним взглядом; тот, не мигая, смотрел ему прямо в глаза и медленно покачивал головой. «Не ходи, ты все испортишь, — читал он в глазах друга. — Абрек все сделает сам, как бы тяжело ему не пришлось».
Да-да, конечно, его место здесь, рядом с главным противником.
Он с трудом переборол себя.
— Что там у вас происходит, Свирский? — резко спросил он, стараясь держать себя в руках.
Свирский, белый, как мел, растерянно косился на своего босса, исподволь изучая его реакцию на доносившийся из-за двери шум беспорядочных выстрелов. Однако Орлов настолько погрузился в свои мысли, что, похоже, ничего вокруг не замечал.
Совсем близко, в двух шагах от кабинета кто-то торопливо пробежал. Дверь вдруг распахнулась, и в кабинет влетел перепуганный охранник.
— Что? Что случилось?! — брызжа слюной, свирепо крикнул Свирский.
— Девчонка исчезла! — выпалил тот. — Какой-то тип уволок ее из подвала и теперь тащит на крышу. Наши ребята преследуют его. Кажется, он ранен.
— Кретины!! Если через пять минут оба — и девчонка, и этот похититель — не будут доставлены сюда, я вам всем головы поотрываю! Живо найти обоих!
Охранник тут же бросился вон из кабинета.
Смертельно бледный, с трясущимися щеками, Орлов поднял глаза на своего помощника.
— Свирский, я тебя уничтожу, — глухо произнес он, громко хрустя суставами пальцев.
— Владимир Анатольевич, клянусь, мои ребята все сделают в лучшем виде!
— Как получилось, что какой-то тип проник на территорию моего дома, да еще в такой ответственный момент? — загремел Орлов, тяжело поднимаясь с места. — Я тебя спрашиваю! Отвечай!
Свирского всего трясло, он съежился, сжался, стал как будто меньше ростом.
— Я выясню, Владимир Анатольевич, я все выясню… Можете на меня положиться…
— Доставь девчонку немедленно! — рявкнул Орлов.
— Где моя дочь? — вмешался в перепалку босса со своим подчиненным Сергей. — Куда вы ее дели?
Свирский резко повернулся к нему.
— Ростовский, это ваша работа! Это ваш человек орудует там, наверху! Вот почему вы так нагло ведете себя! Вы заранее спланировали это похищение!
— Это правда, Ростовский? — прохрипел Орлов с искаженным то ли от боли, то ли от ярости лицом. — Это ваших рук дело?
Роль была трудной, и играть ее было очень тяжело, однако раскрывать свои карты Сергей считал преждевременным: пока Катюша не покинула здания, он не имеет права лезть на рожон, не имеет права рисковать. На кон поставлена ее жизнь, и этим сказано все.
— Вы все с ума посходили! — воскликнул он, переводя недоуменный взгляд с одного на другого. — Да что у вас тут происходит, черт побери? Что вы сделали с моей дочерью? Отвечайте, Орлов!
— Перестаньте, Ростовский! — наступал на него Свирский, осмелев вдруг настолько, что не замечал уже угрожающе покачивающегося дамасского клинка в руках Сергея: так трус, доведенный до отчаяния, начинает неожиданно проявлять чудеса храбрости. — Вы все прекрасно знаете!
Внезапно он сделал немыслимый скачок и оказался возле двери, с явным намерением выскользнуть из кабинета. Однако Сергей опередил его и сумел собственным телом перекрыть выход. Выпучив глаза, Свирский шарахнулся в сторону.
— Назад! — крикнул Сергей. — До тех пор, пока не будет найдена моя дочь, никто не выйдет из этого кабинета!
Свирский сник и, подобно побитой собаке, уныло засеменил к своему хозяину. А тот буквально жрал Сергея глазами, излучая мощные флюиды открытой ненависти.
Доктор, во время всей этой бурной сцены остававшийся безучастным наблюдателем, еще раз с удовольствием отметил, что ситуация полностью находится под их с Сергеем контролем. Одно только тревожило его: Абрек.
Стрельба их планом предусмотрена не была.
* * *
Опытным глазом бывалого солдата Абрек сразу же определил: пуля прошла навылет. Он видел, как медленно расползается кровавое пятно по белой рубашке, но боли почти не чувствовал. Они бежали вверх по лестнице, а по пятам их настигали люди Орлова. Он как мог отстреливался, на ходу меняя обоймы, однако с каждым мгновением погоня становилась все ближе и ближе. Дважды на их пути оказывались какие-то вооруженные люди — и дважды меткими выстрелами он «снимал» их, не дав им возможности пустить в ход смертоносное оружие.
До крыши оставалось всего два-три пролета, когда пуля одного из охранников пробила его лодыжку. Он споткнулся и упал. Закусив до крови губу, Абрек кое-как поднялся и попытался двигаться дальше, но перебитая кость сковывала его движения. Он снова упал на ступеньки. «Все, конец», — с горечью подумал чеченец и выругался на своем родном языке.
Катюша, пробежав по инерции еще несколько ступенек, остановилась.
— Дядя! Дяденька! — сквозь слезы закричала она. — Скорее, дяденька, миленький!
— Беги, девочка, беги одна! — хрипло прокричал он в ответ. — Я тебя потом догоню, слышишь?
Она отчаянно замотала головкой.
— Нет, нет, я одна боюсь! — рыдала она навзрыд. — Я без тебя никуда не пойду!..
— Иди, малышка, — ласково проговорил чеченец и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86