– Тим, лучше не рассказывай сюжет. К тому же уже поздно, так что иди наверх и переоденься ко сну.
– Почему вы не хотите включить какой-нибудь свет? – спросил он, посмотрев сперва на мать, потом на отца.
– Давай, – поторопил его Денни, – это взрослое время.
– Вы будете целоваться? – В его тоне прозвучала надежда; маленький мальчик предпочитал поцелуи ссоре, которую всегда можно было ожидать.
– Там видно будет.
Как только Тимми вышел из комнаты, Денни, бросив кепку в сторону, плюхнулся на софу рядом с Эрин.
Она слышала, как по лестнице застучали маленькие сапоги сына, который скакал через ступеньку.
– Спасибо за обезьянку! – крикнул он сверху, и снова воцарилась тишина, пока Эрин не нарушила ее:
– Гатри стартует двадцать второго, значит, ты уедешь на несколько дней раньше.
– Ты читала вот это, да? – Денни сбросил куртку из овчины и взял газету.
– Конечно.
– И решила, что я возвращаюсь на родео?
– Все это выглядит именно так. – Когда он придвинулся ближе с затаившейся в уголках рта улыбкой, она нечаянно уколола себе палец толстой иголкой. – Оставь, Денни, ты никогда не умел лгать и даже не позаботился скрыть улики.
– Но я не подлец. – В его голосе больше не чувствовалось улыбки; но, во всяком случае, он не попытался уклониться от разговора, просто хлопнув дверью.
Поверь ему, говорила Мег.
Поверить, чтобы он снова уехал.
– Можешь идти. Почему бы тебе не собрать вещи прямо сейчас и не избавить нас обоих от тягостного прощания через три недели? Ты думаешь, я не слышала, как однажды вечером вы с Люком что-то обсуждали этаким конспиративным тоном и тихо смеялись? – Она отложила в сторону наполовину зашитую обезьянку. – Вы оба ждете не дождетесь, чтобы снова уехать – весенняя миграция птиц. – Эрин уже много раз видела, как Денни изучал видеозаписи своих выступлений.
– Позволь мне все объяснить. – Денни взял ее за плечи.
– Объяснить – что? Что для того, чтобы чувствовать себя живым, тебе нужно синее небо над головой и норовистый бык под тобой? Мне следовало бы знать…
– Почему ты не прекратишь строить домыслы в отношении меня и не выслушаешь правду? – Денни крепко сжал пальцами ее плечи и заглянул в глаза. – Всю зиму я пробыл дома и ни разу не сказал, что в эту весну собираюсь объезжать быков. Почему ты решила?..
– Потому что временами я вижу, какое у тебя лицо! – Эрин высвободилась из его рук. – Потому что все это я уже слышала раньше! Потому что это… – Она не договорила и жестом указала на газету; она задела рукой игрушку Тимми, но успела подхватить ее, однако при этом голова обезьянки свалилась на один бок. – Вот на что похожа наша семейная жизнь! На сломанную игрушку вроде той, что ты выиграл на карнавале. Денни, я старалась, я много раз старалась, но я больше не могу починить ее!
– Мы починим ее, черт побери! – Он взял обезьянку и прижал к груди, словно на ее месте был Тимми.
– Как? Получив еще один удар рогом в бок? – Эрин вскочила на ноги и движением руки остановила его, когда Денни хотел что-то сказать. – Нет, я понимаю, родео – это привычка, от которой не так просто избавиться, верно? И не говори мне, что не скучаешь! Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь свои видеозаписи с таким видом, как будто жаждешь женщину.
– Да, я скучаю. – Денни сжал губы.
– Денни, – она перевела дыхание, – ты даже зимой не удержался, в январе ты участвовал в скачках в Грейт-Фолсе.
– Я был обязан участвовать в финалах Монтаны! Эрин, ты же знаешь, как мне нужны эти деньги, каждый цент идет Кену. – Он встал, уронив обезьянку на софу. – Ты хочешь, чтобы я отказался от последнего сезона, навсегда распрощался со своими вступительными взносами и синяками?
– А как же Майлс-Сити?
– Майлс-Сити? – Он нахмурился. – Ты имеешь в виду назначенную на май выставку-продажу лошадей? Я обещал повезти туда Тима и повезу.
Там предстояли три дня демонстрации лошадей, парады, верховая езда…
– Там будет и родео.
– Господи Боже мой! – Денни опустил голову.
– Что ты пытаешься доказать? Что сможешь взбираться на бешеных быков, пока тебе не стукнет шестьдесят? Что можешь загнать меня в могилу? Что можешь выиграть много денег, даже завоевать мировое первенство когда-нибудь? Доказать, что ты непревзойденный и ничто на свете не сможет погубить тебя.
– Я вовсе не пытаюсь доказывать ничего такого! – Его глаза метали молнии. – Проклятие! Если бы это было так, тебе не удалось бы удержать меня! И ты не сможешь больше удерживать Тима! – Денни опустил руки, чтобы сдержаться и не встряхнуть ее. – Дейзи возвращается на соревнования и хочет взять напрокат Кемосабе. Она довольно долго держалась в стороне и не представляет, какие из родео теперь подойдут ей, поэтому я пообещал, что несколько первых подберу для нее сам. Их я и обвел для Дейзи.
Ей хотелось поверить ему, но она слишком часто просыпалась по утрам на холодных простынях, слыша шум его отъезжавшего пикапа. Она видела слишком много родео, и из-за этого оставила Денни. Любовь всей его жизни – это родео, а не она, так почему же она не может с этим смириться?
– Ты действительно думаешь, что я нарушу свое обещание, когда мы намерены сделать еще одного ребенка?
– Не знаю, – ответила ему Эрин дрожащим голосом. – Может быть, мне следовало выйти замуж за человека менее опасной профессии, например, за полицейского в каком-нибудь небольшом городе.
– Может быть. – Она открыла было рот, но Денни перебил ее: – Послушай, Эрин, всю зиму я лез из кожи вон, чтобы все наладить, старался заработать побольше, чтобы рассчитаться с Кеном, старался быть хорошим отцом для Тимми и неплохим мужем для тебя. – Он шагнул к Эрин. – Зачем мне от всего этого отказываться?
Она покачала головой.
– Ты мне веришь или нет?
Она хотела ответить, но у нее сжалось горло, и слово «да» застряло в нем, как куриная кость. Ей нужно было верить, нужно было сказать ему…
– Знаешь, что я думаю, Эрин? Ты стараешься что-то скрыть от себя самой. В отношении меня ты, быть может, права; всю свою жизнь я взбирался на быков, удерживался на них… а на чем держалась твоя жизнь здесь, в Парадиз-Вэлли? – Взгляд его светло-карих глаз словно сверлил ее насквозь. – По-моему, ты просто ждала, когда твой отец наконец найдет для тебя время и приласкает тебя, а я всего лишь занял его место. – Он схватил кепку и направился к двери.
– Денни…
– Чтобы не разочаровывать тебя, я уезжаю, – сказал он, обернувшись на пороге, и нахлобучил свою бейсболку с эмблемой «Бронкс». – На завтра это первое дело.
– Денни!
Он уходил, и она не успела дойти и до порога комнаты, а за ним уже захлопнулась входная дверь. Во дворе еще лежал снег, и Эрин не пошла за ним в конюшню в одних чулках, а вернулась на софу в телевизионную комнату и взяла на руки обезьянку Тимми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99