И на тех, кто внизу, с такой высоты можно смотреть уже не как на подчиненных, а как почти на рабов. Лишенных своей воли, желаний. Безгласных, бессловесных, за которыми закреплено только одно: покорно исполнять приказания.
Добившись высокого положения, возвысившись, любое посягательство на свое место такие властолюбцы от природы воспринимают как бунт на корабле, когда допустимы самые жесточайшие меры для подавления. И тогда они готовы на все – только бы устранить, уничтожить соперничество.
Но все имеет корни в детстве, все начинается там и исходит оттуда.
Вот таким по своему складу был Генка Сучков, усыпанный по лицу рыжими конопушками, ходивший и бегавший по-медвежьи, косолапо, ступнями вразлет, с широким, совсем женским, заплывающим заметным жирком задом. Когда заселили новопостроенный дом, пахнущий известкой и еще не вполне просохшей масляной краской на полах и дверях, он как-то быстро, чуть ли не в один момент стал для дворовой ребятни главным авторитетом, собрал вокруг себя всех мальчишек и девчонок и подчинил их своему влиянию. Ни у кого это не вызвало протеста, показалось естественным и справедливым: он всех старше, больше знает, больше умеет. Из обручей для бочек с остатками цемента, валявшихся во дворе, он наделал всем луки, стрелы смастерил из лучинок и очищенных от коры тополевых веток, и поначалу началась игра в «индейцев», – все охотились на воображаемых бизонов и тигров, убивали их лучинками и тополевыми веточками, с кусочком замазки на конце для дальности полета, потом началась война с «бледнолицыми», захотевшими завоевать индейскую страну. Они тоже были воображаемыми и все полегли под меткими выстрелами индейцев.
Вторая затея была посерьезней. Откуда-то Генка узнал, что, если соединить тонкими проводочками вилки двух радиорепродукторов в виде больших бумажных черных тарелок, имевшихся в каждой квартире, и кричать в одну из них, то в другой будет слышно, даже за десять, за пятнадцать метров. Сначала он присоединил свой репродуктор к квартирам по соседству, а потом протянул провода и по всему дому. Затея эта понравилась – можно переговариваться, как по телефону. А если соединить в одно все репродукторы – то слышны голоса сразу всех. Получался разнобойный хор – как на базаре. После школьных уроков, прибежав домой, вся пацанва, даже семи-восьмилетние первоклашки, немедленно приникали к репродукторам, и на этажах поднимался такой крик, что с улицы можно было отчетливо слышать всю перекличку даже без помощи репродукторов. Но сколько можно переговариваться – и все об одном и том же: кто какую отметку получил сегодня по арифметике, за диктант, по географии или ботанике, кто из девчонок и мальчишек выйдет после обеда во двор гулять, у кого сколько имеется копеек – можно сложиться, сходить на Кольцовскую к ларьку с квасом, попить холодный квас. Тольке Данкову родители подарили подростковый двухколесный велосипед: Толька! – кричали мальчишки с разных этажей, – вынести велосипед, дай прокатиться по двору хоть два кружочка…
Все в конце концов надоедает, надоела и перекличка через репродукторы. К тому же против нее восстали многие родители: эта затея мешала им слушать по радио новости и концерты.
Недели на две среди ребятни дома воцарилась скука, но инициатива Генки была неиссякаемой; скоро он вовлек все детское население в новую, придуманную им игру под названием «Разведчики и следопыты». Все были разбиты на двойки и тройки, в каждом подразделении был назначен свой командир.
Вот выходит из своей квартиры на первом этаже дед Земсков, как всегда небритый, в мятом, висящем на нем, как на огородном пугале, сером пиджачке. Он пенсионер, его дочь – начальница одного из городских почтовых отделений, а сам он – бывший слесарь вагонного депо. В руках его тяжелая сумка с чем-то. Куда-то направляется. Куда именно, что в его сумке? Генка отдает приказ, и за дедом Земсковым незаметно для него следуют две девчонки, Нинка и Ларка, и шестилетний Павлик на тонких кривых рахитичных ножках. Но он шустр и пронырлив, может пролезть в такую дыру в заборе, в какую даже собака не пролезет, рахитичные ножки не мешают ему бегать с быстротой зайца. Две девочки и Павлик, получившие Генкин приказ, короткими перебежками крадутся за дедом, прячутся за деревьями, выглядывают из-за угла. Возвращаются, докладывают: приказ выполнен, дед Земсков ходил к известному всей детворе ларьку с квасом и морсом на Кольцовской улице, сдавал порожнюю посуду. Конкретно – бутылки из-под пива. Ларек не только торгует в розлив квасом и морсом, но и пустую посуду принимает. Получил за свою тару дед Земсков один рубль пятнадцать копеек.
Генка благодарит разведчиков: молодцы, отлично справились. Даже сумели подглядеть, сколько мелочи дали деду в ларьке.
А вот загадка потруднее: старшеклассница Римма из соседнего деревянного дома, стоящего на углу Грузовой и Тулиновской, лишь на пару минут забежав после школьных уроков домой, тут же из него куда-то воровато, поспешно ускользает, на бегу оглядываясь, не следит ли за нею мать. По какой причине можно так поспешно да еще с опаской бежать? Подвила кудряшки, подкрасила розовой помадой… Не иначе – на свидание с кем-то… Всего в девятом классе, а уже завела себе жениха… Надо проследить. Пары или тройки разведчиков мало, она может скользнуть в проходной двор, сесть в трамвай, а потом перепрыгнуть в другой. Но от нас, разведчиков под командой Генки Сучкова, не ускользнешь!
Генка посылает за Риммой две тройки. Они пропадают на целый час, но успех полный: точно, у Риммы жених, тайна ее раскрыта. Он курсант военного училища, белобрысый, волосы под пилоткой ежиком, торчком. Но, в общем, ничего. Рослый, на груди значок «Готов к труду и обороне». Он и Римма встретились у «Спартака», купили билеты на очередной сеанс, на кинофильм «Летчики», две порции эскимо у уличной продавщицы с ящиком на ремне и вошли в фойе.
С каждым днем в игре появлялось что-нибудь новое. Генка ввел секретность: даваемые им задания знает только тот, кому они даны, а все другие не должны их ни о чем спрашивать. Результаты разведки докладываются только главному командиру, ему, Генке, только он их знает и записывает в тетрадь в картонном переплете, озаглавленную «Журнал наблюдений». С грифом на уголке: «Сов. секретно». Заглядывать в тетрадь никому не положено, она хранится у него, Генки, как будто это тайна, не подлежащая разглашению. В дополнение к настоящим именам – Нинка, Светка, Толька, Шурик и так далее, – Генка обозначил каждого разведчика еще и секретным шифром: «разведчик Икс», «разведчик Игрек», «следопыт Зоркий». Маленький кривоногий Павлик приобрел совершенно не подходящий ему псевдоним, именно для того, чтобы сбить с толку любого, кто захочет разгадать, кто же под ним скрывается, – Павлик в Генкиных устных приказах и в записях в секретном «Журнале наблюдений» именовался «Бешеный волк».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Добившись высокого положения, возвысившись, любое посягательство на свое место такие властолюбцы от природы воспринимают как бунт на корабле, когда допустимы самые жесточайшие меры для подавления. И тогда они готовы на все – только бы устранить, уничтожить соперничество.
Но все имеет корни в детстве, все начинается там и исходит оттуда.
Вот таким по своему складу был Генка Сучков, усыпанный по лицу рыжими конопушками, ходивший и бегавший по-медвежьи, косолапо, ступнями вразлет, с широким, совсем женским, заплывающим заметным жирком задом. Когда заселили новопостроенный дом, пахнущий известкой и еще не вполне просохшей масляной краской на полах и дверях, он как-то быстро, чуть ли не в один момент стал для дворовой ребятни главным авторитетом, собрал вокруг себя всех мальчишек и девчонок и подчинил их своему влиянию. Ни у кого это не вызвало протеста, показалось естественным и справедливым: он всех старше, больше знает, больше умеет. Из обручей для бочек с остатками цемента, валявшихся во дворе, он наделал всем луки, стрелы смастерил из лучинок и очищенных от коры тополевых веток, и поначалу началась игра в «индейцев», – все охотились на воображаемых бизонов и тигров, убивали их лучинками и тополевыми веточками, с кусочком замазки на конце для дальности полета, потом началась война с «бледнолицыми», захотевшими завоевать индейскую страну. Они тоже были воображаемыми и все полегли под меткими выстрелами индейцев.
Вторая затея была посерьезней. Откуда-то Генка узнал, что, если соединить тонкими проводочками вилки двух радиорепродукторов в виде больших бумажных черных тарелок, имевшихся в каждой квартире, и кричать в одну из них, то в другой будет слышно, даже за десять, за пятнадцать метров. Сначала он присоединил свой репродуктор к квартирам по соседству, а потом протянул провода и по всему дому. Затея эта понравилась – можно переговариваться, как по телефону. А если соединить в одно все репродукторы – то слышны голоса сразу всех. Получался разнобойный хор – как на базаре. После школьных уроков, прибежав домой, вся пацанва, даже семи-восьмилетние первоклашки, немедленно приникали к репродукторам, и на этажах поднимался такой крик, что с улицы можно было отчетливо слышать всю перекличку даже без помощи репродукторов. Но сколько можно переговариваться – и все об одном и том же: кто какую отметку получил сегодня по арифметике, за диктант, по географии или ботанике, кто из девчонок и мальчишек выйдет после обеда во двор гулять, у кого сколько имеется копеек – можно сложиться, сходить на Кольцовскую к ларьку с квасом, попить холодный квас. Тольке Данкову родители подарили подростковый двухколесный велосипед: Толька! – кричали мальчишки с разных этажей, – вынести велосипед, дай прокатиться по двору хоть два кружочка…
Все в конце концов надоедает, надоела и перекличка через репродукторы. К тому же против нее восстали многие родители: эта затея мешала им слушать по радио новости и концерты.
Недели на две среди ребятни дома воцарилась скука, но инициатива Генки была неиссякаемой; скоро он вовлек все детское население в новую, придуманную им игру под названием «Разведчики и следопыты». Все были разбиты на двойки и тройки, в каждом подразделении был назначен свой командир.
Вот выходит из своей квартиры на первом этаже дед Земсков, как всегда небритый, в мятом, висящем на нем, как на огородном пугале, сером пиджачке. Он пенсионер, его дочь – начальница одного из городских почтовых отделений, а сам он – бывший слесарь вагонного депо. В руках его тяжелая сумка с чем-то. Куда-то направляется. Куда именно, что в его сумке? Генка отдает приказ, и за дедом Земсковым незаметно для него следуют две девчонки, Нинка и Ларка, и шестилетний Павлик на тонких кривых рахитичных ножках. Но он шустр и пронырлив, может пролезть в такую дыру в заборе, в какую даже собака не пролезет, рахитичные ножки не мешают ему бегать с быстротой зайца. Две девочки и Павлик, получившие Генкин приказ, короткими перебежками крадутся за дедом, прячутся за деревьями, выглядывают из-за угла. Возвращаются, докладывают: приказ выполнен, дед Земсков ходил к известному всей детворе ларьку с квасом и морсом на Кольцовской улице, сдавал порожнюю посуду. Конкретно – бутылки из-под пива. Ларек не только торгует в розлив квасом и морсом, но и пустую посуду принимает. Получил за свою тару дед Земсков один рубль пятнадцать копеек.
Генка благодарит разведчиков: молодцы, отлично справились. Даже сумели подглядеть, сколько мелочи дали деду в ларьке.
А вот загадка потруднее: старшеклассница Римма из соседнего деревянного дома, стоящего на углу Грузовой и Тулиновской, лишь на пару минут забежав после школьных уроков домой, тут же из него куда-то воровато, поспешно ускользает, на бегу оглядываясь, не следит ли за нею мать. По какой причине можно так поспешно да еще с опаской бежать? Подвила кудряшки, подкрасила розовой помадой… Не иначе – на свидание с кем-то… Всего в девятом классе, а уже завела себе жениха… Надо проследить. Пары или тройки разведчиков мало, она может скользнуть в проходной двор, сесть в трамвай, а потом перепрыгнуть в другой. Но от нас, разведчиков под командой Генки Сучкова, не ускользнешь!
Генка посылает за Риммой две тройки. Они пропадают на целый час, но успех полный: точно, у Риммы жених, тайна ее раскрыта. Он курсант военного училища, белобрысый, волосы под пилоткой ежиком, торчком. Но, в общем, ничего. Рослый, на груди значок «Готов к труду и обороне». Он и Римма встретились у «Спартака», купили билеты на очередной сеанс, на кинофильм «Летчики», две порции эскимо у уличной продавщицы с ящиком на ремне и вошли в фойе.
С каждым днем в игре появлялось что-нибудь новое. Генка ввел секретность: даваемые им задания знает только тот, кому они даны, а все другие не должны их ни о чем спрашивать. Результаты разведки докладываются только главному командиру, ему, Генке, только он их знает и записывает в тетрадь в картонном переплете, озаглавленную «Журнал наблюдений». С грифом на уголке: «Сов. секретно». Заглядывать в тетрадь никому не положено, она хранится у него, Генки, как будто это тайна, не подлежащая разглашению. В дополнение к настоящим именам – Нинка, Светка, Толька, Шурик и так далее, – Генка обозначил каждого разведчика еще и секретным шифром: «разведчик Икс», «разведчик Игрек», «следопыт Зоркий». Маленький кривоногий Павлик приобрел совершенно не подходящий ему псевдоним, именно для того, чтобы сбить с толку любого, кто захочет разгадать, кто же под ним скрывается, – Павлик в Генкиных устных приказах и в записях в секретном «Журнале наблюдений» именовался «Бешеный волк».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91