На голове у вошедшего была черная бейсбольная кепка с вензелем Нью-Йорка – точно такую носил Урия – и вообще вид у него был отнюдь не крестьянский. Больше всего он напоминал охотника с рекламной картинки.
– Здоров, Георгич! – сказал «охотник» и аккуратно поставил карабин к стенке. – Что ж ты наших птичек пугаешь?
– Юхим! Здорово!
Штельвельд вскочил, едва не опрокинув лавку. Они обнялись, долго хлопали друг друга по спинам, потом подошли к столу, и Штельвельд, сияя, провозгласил:
– Юхим – крестьянский вождь и просветитель! На него вся надежда в нашем предприятии.
– Какой я вождь, – Юхим погладил бородку и сел на лавку рядом со Штельвельдом, – у нас тут вождей нет, у нас тут фратрия.
– Что тут у вас? – переспросил Урия, успевший уже опорожнить свой стакан.
– Фратрия, – повторил просветитель, – то есть большая семья. Все мы родственники тут, – он стал представлять сидевших за столом: – Вот Иван, кум мой, а это сват Петро, а вот тот шурин, Николай. Ты, Георгич, своих товарищей представь, и за знакомство выпьем.
Штельвельд представил участников экспедиции, и выпили за знакомство. Потом выпили за счастливое избавление от опасности. Все присутствующие утверждали, что страусы обязательно убили бы их, если бы не помощь из крепости.
– Тут недавно якись йихалы на «гранд чероки». Думалы, що джип – це як танк. Вытяглы их и вбылы. Мы пизно прыихалы, – сказал один из членов фратрии – путешественники еще не разобрались, где Иван, а где Петро или Николай.
Штельвельд рассказал о целях экспедиции. Юхим замысел одобрил и заверил, что с картошкой проблем не будет – зато будут большие проблемы с возвратом в город.
– Птички вас не выпустят, – сказал он.
Путешественники растерянно переглянулись. Похоже, крестьянский вождь был прав: без помощи жителей крепости в город им не вернуться.
Увидев растерянные лица гостей, просветитель подмигнул своим родственникам и предложил:
– А вы у нас оставайтесь, еды у нас хватает, боевые единицы нужны, да и скучно тут у нас стало, а вы люди новые, образованные – доктора, профессора – расскажете, глядишь, что-нибудь новое. А если не хотите оставаться, – продолжил он уже серьезно, – то есть у меня один план, рискованный, правда. Я позже расскажу. Сейчас давайте книги перенесем в дом – опять дождь пошел, – и машину надо в гараж загнать.
Действительно, пока они были в доме, пошел холодный дождь со снегом. Машина сиротливо стояла посреди площади, и вокруг, казалось, не было ни души. Но только они приблизились к машине, от ворот к ним подошел человек в плащ-палатке и с охотничьим ружьем.
– Ну как, Федир? Все тихо? – спросил его Юхим.
– Тихо, – ответил сторож и опять пошел на свой пост.
– Вы что, круглые сутки дежурите? – спросил Иванов. – Они ночью тоже могут напасть?
– Круглосуточные посты по периметру крепости – только так и можно выжить, – в голосе просветителя чувствовалась решимость. – Эти твари очень хитрые, мы несколько раз от них едва отбились.
– Не понимаю, – сказал Иванов. – Почему бы вам просто их всех не уничтожить. Вот сегодня двоих пристрелили. Сколько их там всего – ну, пусть даже сотня. Перестрелять всех, и дело с концом!
– Долго рассказывать, – просветитель покачал головой. – Тут много всего. Потом расскажу, а сейчас давайте машину к дому подгоним и книги перенесем, – он сел рядом с Переливцевым, – мы тихонько поедем, а вы за нами идите.
17. Watch the birdy
«Странная какая-то ситуация, – думал Иванов, – это ведь животные, то есть птицы, ну пусть крупные птицы, но у всех в селе есть оружие и не самое плохое. Почему они их так боятся, будто это не птицы, а демоны какие-нибудь?».
Но тут он вспомнил, как яростно (как-то слишком яростно для птиц) страусы нападали на их машину, как били ее клювами и ногами, как упорно и бесстрашно преследовали это рычащее, вонючее чудовище – так, наверное, должна выглядеть в их глазах старенькая, одышливая переливцевская «Волга», – вспомнил и мысленно признал, что у местных все-таки были некоторые основания для чрезвычайных мер предосторожности.
«Непростые птички», – закончив свои размышления этим не очень глубокомысленным выводом, он впервые обратил внимание на то, что крестьяне, когда выходили из хаты, тоже взяли оружие, хотя покидать крепость не собирались, взял свой многозарядный армейский карабин и «крестьянский просветитель» Юхим, как его мысленно стал называть Иванов.
– Как думаешь, зачем они оружие с собой взяли? – негромко спросил он Штельвельда. – Думаешь, эти куры и в крепости могут напасть?
Штельвельд пожал плечами: поживем – увидим. Они уже подошли к дому, и надо было носить книги.
Книги вызвали такой интерес, что участники «просветительской миссии» как-то даже растерялись немного. Честно говоря, никто такого внимания к книгам не ожидал. Думали: возьмут, сложат где-нибудь в библиотеке, если таковая есть, поблагодарят из вежливости и дело с концом.
А тут на книги набросились, как голодные на еду. Члены фратрии вытаскивали их из пачек и тут же начинали листать, выискивая каждый что-то свое. Книги вырывали друг у друга, завязались споры, кто какую книгу будет читать первым. Особую радость, конечно, вызвали украинские классики, но и Пушкин, и Гоголь тоже в пачках не залежались. Один из «родственников» Юхима, кажется, Николай, устроился под висевшей на стене лампой с томом Гоголя и громко читал вслух про украинскую ночь.
«Неужто это просветитель так поработал? – подумал Иванов, никак не ожидавший встретить в селе такое „общество книголюбов“. – Куда нас Корнет привез? И птицы странные, и крестьяне на крестьян не похожи».
Он тихо спросил Штельвельда:
– Ты знал, что будет такая реакция?
– Какая реакция? – прикинулся непонимающим Штельвельд.
– Ну, что крестьяне так книгам обрадуются. Непохоже это на тех землепашцев, что я раньше в селе встречал.
– Юхим МГУ закончил, философский, – ответил Штельвельд и начал было излагать историю жизни просветителя, но тут их позвал Переливцев – «Волга» заглохла и не хотела заводиться, надо было толкнуть.
Призвал к порядку своих книгочеев и Юхим:
– Ладно, хватит! Потом почитаете, – прикрикнул он на «родственников». – Надо машину в гараж поставить.
– Давайте все вместе съездим, – предложил он приезжим, – я показать вам кое-что хочу в гараже. А хлопцы тут нам пока ужин приготовят.
С трудом втиснулись в «Волгу» – кроме Юхима, который опять захватил свой карабин, с ними поехал и хозяин дома с автоматом – и, недолго попетляв по темным улицам, остановились у железобетонного барака. Это и был гараж. Юхим зажег керосиновый фонарь и стал возиться с тяжелым замком. Вскоре он открыл им скрипучую дверь, и все вошли внутрь.
В тусклом свете керосинового фонаря казалось, что барак огромный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Здоров, Георгич! – сказал «охотник» и аккуратно поставил карабин к стенке. – Что ж ты наших птичек пугаешь?
– Юхим! Здорово!
Штельвельд вскочил, едва не опрокинув лавку. Они обнялись, долго хлопали друг друга по спинам, потом подошли к столу, и Штельвельд, сияя, провозгласил:
– Юхим – крестьянский вождь и просветитель! На него вся надежда в нашем предприятии.
– Какой я вождь, – Юхим погладил бородку и сел на лавку рядом со Штельвельдом, – у нас тут вождей нет, у нас тут фратрия.
– Что тут у вас? – переспросил Урия, успевший уже опорожнить свой стакан.
– Фратрия, – повторил просветитель, – то есть большая семья. Все мы родственники тут, – он стал представлять сидевших за столом: – Вот Иван, кум мой, а это сват Петро, а вот тот шурин, Николай. Ты, Георгич, своих товарищей представь, и за знакомство выпьем.
Штельвельд представил участников экспедиции, и выпили за знакомство. Потом выпили за счастливое избавление от опасности. Все присутствующие утверждали, что страусы обязательно убили бы их, если бы не помощь из крепости.
– Тут недавно якись йихалы на «гранд чероки». Думалы, що джип – це як танк. Вытяглы их и вбылы. Мы пизно прыихалы, – сказал один из членов фратрии – путешественники еще не разобрались, где Иван, а где Петро или Николай.
Штельвельд рассказал о целях экспедиции. Юхим замысел одобрил и заверил, что с картошкой проблем не будет – зато будут большие проблемы с возвратом в город.
– Птички вас не выпустят, – сказал он.
Путешественники растерянно переглянулись. Похоже, крестьянский вождь был прав: без помощи жителей крепости в город им не вернуться.
Увидев растерянные лица гостей, просветитель подмигнул своим родственникам и предложил:
– А вы у нас оставайтесь, еды у нас хватает, боевые единицы нужны, да и скучно тут у нас стало, а вы люди новые, образованные – доктора, профессора – расскажете, глядишь, что-нибудь новое. А если не хотите оставаться, – продолжил он уже серьезно, – то есть у меня один план, рискованный, правда. Я позже расскажу. Сейчас давайте книги перенесем в дом – опять дождь пошел, – и машину надо в гараж загнать.
Действительно, пока они были в доме, пошел холодный дождь со снегом. Машина сиротливо стояла посреди площади, и вокруг, казалось, не было ни души. Но только они приблизились к машине, от ворот к ним подошел человек в плащ-палатке и с охотничьим ружьем.
– Ну как, Федир? Все тихо? – спросил его Юхим.
– Тихо, – ответил сторож и опять пошел на свой пост.
– Вы что, круглые сутки дежурите? – спросил Иванов. – Они ночью тоже могут напасть?
– Круглосуточные посты по периметру крепости – только так и можно выжить, – в голосе просветителя чувствовалась решимость. – Эти твари очень хитрые, мы несколько раз от них едва отбились.
– Не понимаю, – сказал Иванов. – Почему бы вам просто их всех не уничтожить. Вот сегодня двоих пристрелили. Сколько их там всего – ну, пусть даже сотня. Перестрелять всех, и дело с концом!
– Долго рассказывать, – просветитель покачал головой. – Тут много всего. Потом расскажу, а сейчас давайте машину к дому подгоним и книги перенесем, – он сел рядом с Переливцевым, – мы тихонько поедем, а вы за нами идите.
17. Watch the birdy
«Странная какая-то ситуация, – думал Иванов, – это ведь животные, то есть птицы, ну пусть крупные птицы, но у всех в селе есть оружие и не самое плохое. Почему они их так боятся, будто это не птицы, а демоны какие-нибудь?».
Но тут он вспомнил, как яростно (как-то слишком яростно для птиц) страусы нападали на их машину, как били ее клювами и ногами, как упорно и бесстрашно преследовали это рычащее, вонючее чудовище – так, наверное, должна выглядеть в их глазах старенькая, одышливая переливцевская «Волга», – вспомнил и мысленно признал, что у местных все-таки были некоторые основания для чрезвычайных мер предосторожности.
«Непростые птички», – закончив свои размышления этим не очень глубокомысленным выводом, он впервые обратил внимание на то, что крестьяне, когда выходили из хаты, тоже взяли оружие, хотя покидать крепость не собирались, взял свой многозарядный армейский карабин и «крестьянский просветитель» Юхим, как его мысленно стал называть Иванов.
– Как думаешь, зачем они оружие с собой взяли? – негромко спросил он Штельвельда. – Думаешь, эти куры и в крепости могут напасть?
Штельвельд пожал плечами: поживем – увидим. Они уже подошли к дому, и надо было носить книги.
Книги вызвали такой интерес, что участники «просветительской миссии» как-то даже растерялись немного. Честно говоря, никто такого внимания к книгам не ожидал. Думали: возьмут, сложат где-нибудь в библиотеке, если таковая есть, поблагодарят из вежливости и дело с концом.
А тут на книги набросились, как голодные на еду. Члены фратрии вытаскивали их из пачек и тут же начинали листать, выискивая каждый что-то свое. Книги вырывали друг у друга, завязались споры, кто какую книгу будет читать первым. Особую радость, конечно, вызвали украинские классики, но и Пушкин, и Гоголь тоже в пачках не залежались. Один из «родственников» Юхима, кажется, Николай, устроился под висевшей на стене лампой с томом Гоголя и громко читал вслух про украинскую ночь.
«Неужто это просветитель так поработал? – подумал Иванов, никак не ожидавший встретить в селе такое „общество книголюбов“. – Куда нас Корнет привез? И птицы странные, и крестьяне на крестьян не похожи».
Он тихо спросил Штельвельда:
– Ты знал, что будет такая реакция?
– Какая реакция? – прикинулся непонимающим Штельвельд.
– Ну, что крестьяне так книгам обрадуются. Непохоже это на тех землепашцев, что я раньше в селе встречал.
– Юхим МГУ закончил, философский, – ответил Штельвельд и начал было излагать историю жизни просветителя, но тут их позвал Переливцев – «Волга» заглохла и не хотела заводиться, надо было толкнуть.
Призвал к порядку своих книгочеев и Юхим:
– Ладно, хватит! Потом почитаете, – прикрикнул он на «родственников». – Надо машину в гараж поставить.
– Давайте все вместе съездим, – предложил он приезжим, – я показать вам кое-что хочу в гараже. А хлопцы тут нам пока ужин приготовят.
С трудом втиснулись в «Волгу» – кроме Юхима, который опять захватил свой карабин, с ними поехал и хозяин дома с автоматом – и, недолго попетляв по темным улицам, остановились у железобетонного барака. Это и был гараж. Юхим зажег керосиновый фонарь и стал возиться с тяжелым замком. Вскоре он открыл им скрипучую дверь, и все вошли внутрь.
В тусклом свете керосинового фонаря казалось, что барак огромный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60