Через некоторое время Тристрам наконец увидел в этом бесконечном заборе что-то вроде КПП. Он осторожно приблизился: перед ним были прочные металлические ворота, украшенные наверху колючей проволокой Перед воротами торчала маленькая деревянная будка с одним подслеповатым окошком, а перед дверью будки стоя дремал часовой в шинели и каске. Будка, ворота, проволока, темнота, часовой – и ничего больше.
Испуганно вздрогнув, часовой ожил и, вытаращив глаза, направил на Тристрама винтовку.
– Пропустить! – скомандовал Тристрам.
– Откуда вы взялись?! – Довольно тупое лицо часового выражало тревогу.
– Вы что, не видите моего звания? – взорвался Тристрам.
– Дайте мне пройти! Проведите меня к начальнику караула!
– Простите, сержант. Я вроде как обалдел. Первый раз вижу, чтобы кто-нибудь пришел с этой стороны!
Пока все шло хорошо.
Часовой приоткрыл створку ворот, провизжавшую колесиками по земле.
– Сюда, пожалуйста, – проговорил он, хотя никакого другого выхода здесь и не было, – сержант.
Часовой провел Тристрама к домику караульного помещения, открыл дверь и пропустил его внутрь.
С потолка караулки свисала желтая, как апельсин, маломощная лампочка, на стене висели инструкции в рамочках и карта. Нос капрала Хейзкелла сработал удивительно точно: это была карта Ирландии.
За столом, положив ноги на стул, сидел капрал и чистил ногти. Прической и выражением лица он смахивал на Шарля Бодлера.
– Встать, капрал! – рявкнул Тристрам.
Капрал вскочил, в панике уронив стул. Он был напуган офицерским акцентом Тристрама больше, чем его нашивками.
– Хорошо, – проговорил Тристрам. – Садитесь. Вы начальник караула?
– Сержант Форестер. Он спит, сержант. Я его разбужу!
– Не беспокойте его. – Тристрам решил врать напропалую.
– Мне нужен транспорт. Где я могу добыть какой-нибудь транспорт?
Капрал выпучил глаза в точности так, как пучит их сам Шарль Бодлер на своем дагерротипе.
– Ближайший автопарк находится в Дингле… Смотря куда вы хотите ехать.
– Мне нужно доложить об этом последнем шоу, – ответил Тристрам. – Можно взглянуть на карту?
Он подошел к карте, на которой был изображен разноцветный неуклюжий зверь, называвшийся Ирландией.
Дингль находился, само собой, на берегу залива Дингль. Заливы Дингль и Трали вгрызались в территорию графства Керри, образуя полуостров. Глядя на карту, Тристрам все понял: на многих островках и выступах западного побережья красовались флажки Министерства обороны. По всей видимости, Правительство Единой и Неделимой Ирландии сдало эти территории в аренду британскому Министерству обороны для организации псевдотренировочных лагерей.
– Угу, угу, – гмыкал Тристрам, разглядывая карту.
– А где находится то место, куда вы хотите добраться? – спросил капрал.
– Вам бы следовало подумать, прежде чем задавать такой вопрос, – укоризненно проговорил Тристрам. – Есть такая вещь, как военная тайна, слыхали?
– Простите, сержант. Сержант… а что там действительно происходит? – смущенно спросил капрал и ткнул пальцем в направлении огромного огороженного полигона.
– Вы хотите сказать, что вам ничего не известно?
– Никто не имеет права заходить туда, серж. Туда ни разу не пропустили ни одного человека. Мы слышим только шум, и всё. Но, судя по звукам, условия, в которых проходят тренировки, очень приближены к боевым. Но никому и никогда еще не разрешили посмотреть на это, серж. Так предписывают инструкции.
– А обратно людей выпускают?
– Ну, этого тоже не бывает, понимаете… Никто не выходит через эти ворота, вот почему я так думаю. Вы первый, кого я вижу, а я здесь служу уже девять месяцев. Не стоило здесь и ворота городить, правда ведь?
– Ну, не знаю, – проговорил Тристрам. – Сегодня ведь они сослужили свою службу?
– Ваша правда! – ответил капрал, испытывая благоговейное восхищение предусмотрительностью все предвидящего Провидения. – Это действительно совершеннейшая правда!
Полный желания помочь Тристраму, он добавил: – Но, конечно же, вы всегда можете сесть на поезд и поехать туда, куда вам нужно, сержант.
– Где станция?
– О, всего в одной или двух милях отсюда прямо по дороге. Железнодорожная ветка до Трали. Там ходит рабочий поезд до Килларни, часа в два ночи. Вы легко доберетесь, если этот вариант вас устраивает.
(«Думать надо, думать!») Эта ночь еще не кончилась, и тем не менее казалось, что целый пласт какого-то другого времени отделяет его от того момента, когда раздался визг свистков. Сержант Лайтбоди, которого Тристрам вдруг вспомнил, говорил о том, что собирается найти «великое возможно». Странно подумать, но он уже давно нашел его. Которое больше уже не «возможно», конечно. Тристрам поежился.
– Вы не очень хорошо выглядите, сержант. Вы уверены, что сможете туда добраться?
– Я смогу, – ответил Тристрам. – Я должен смочь.

ЭПИЛОГ
Глава 1
Маршрут: Трали – Килларни – Мэллоу. Большую часть пути Тристраму снились плохие сны. Подняв воротник шинели, он прикорнул в углу купе. Во сне ему слышался какой-то противный высокий голос, который, перекрывая рев паровоза, вел подсчеты: «Предположим, что сегодня ночью мы проводили двенадцать сотен людей. Предположим, что каждый в среднем весит десять стоунов (женщины легче мужчин), и получим двенадцать тысяч стоунов брутто. Умножаем на тысячу – получаем двенадцать миллионов стоунов мяса (живьем, на своих двоих) на одну ночь хорошей работы в мировом масштабе. Желающие на досуге могут пересчитать в тонны». Взвод Тристрама стоял в строю, и все с печальными лицами показывали на него пальцами: он был еще жив. Встрепенувшись, Тристрам проснулся в холодном поту, когда поезд подходил к Мэллоу. Рабочий-ирландец положил ему руку на плечо и успокоил его, сказав: «Все в порядке, парень».
За день Тристрам добрался от Мэллоу до Росслера. Ночь он провел в гостинице, а утром, заметив, что вокруг бродит военная полиция, купил костюм, плащ, рубашку и ботинки. Свою военную форму он запихал в ранец, вынув оттуда мясные консервы. Тристрам подарил их нищей старухе, которая благодарно запричитала: «Да благословит тебя Христос, Дева Мария и святой Иосиф, сынок!» Пистолет он сунул в карман.
На борт пакетбота, следовавшего до Фишгарда, Тристрам взошел гражданским человеком.
Переход был тяжелым – февраль. Пролив Святого Георгия вставал на дыбы и храпел, как дракон. В Фишгарде Тристрам почувствовал себя совсем больным и провел там ночь. Следующий день был солнечным, а воздух прохладно-бодрящим, как рейнвейн. Тристрам отправился на юго-восток, в Брайтон. Во всяком случае, билет, который он купил, был до Брайтона.
После того как поезд миновал Солсбери, у Тристрама вдруг возникло непреодолимое желание пересчитать деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70