Я даже не понимаю, о каком расследовании идет речь?
— Это все части одного дела, — сказал я. — Исчезновение Гарриет, смерть Долли, убийство Симпсона — его закололи ледорубом.
— Моим ледорубом?
— Это версия полиции. Я с ними согласен. Я не обвиняю вас в убийстве, но...
— Очень любезно с вашей стороны.
— Но факт остается фактом: вы знали Симпсона, вы знали о его гибели, и вы молчали об этом.
— Это тот самый Симпсон, что весной работал у нас в охотничьем доме на Тахо?
— Да, через день-другой после того, как он ушел от вас, его закололи и закопали во дворе вашего бывшего дома в Цитрус-Хиллзе.
— Но это же безумие, самое настоящее безумие...
— Вы об этом знали?
— Нет.
— В газете, что выходит в Цитрус-Хиллзе, есть полный отчет об этом. Газета находится в вашей комнате.
— Я ее не читала. Я выписываю эту газету, чтобы быть в курсе того, как живут старые знакомые, но вообще я в нее редко заглядываю. На этой неделе я ее не открывала.
Я не понимал, говорит ли она правду или нет. На ее лице вдруг появилась маска, на глаза словно набежала тень. Признак вины? Или испуг невиновного?
— У вас острый глаз, мистер Арчер. Глаз недруга.
— Это объективность.
— Мне не нравится такая объективность. Мне казалось, между нами установилось определенное доверие... — Что было, то было.
— Вы даете понять, что это все в прошлом. Но раз вы работаете на меня, то за свои деньги я вправе ожидать от вас чуть больше терпимости, понимания. Учтите, что наши хорошие отношения с Долли — не улика против меня.
— Я был бы рад найти этому подтверждение.
— Как же мне это доказать?
— Расскажите подробнее о Долли. Что за антисоциальные наклонности вы у нее разглядели?
— Это вам сейчас необходимо? Я только что узнала о ее смерти. Мне тяжело копаться в прошлом.
— Прошлое — ключ к настоящему.
— Да вы философ, — не без иронии отозвалась она.
— Нет, самый обыкновенный сыщик, бьющийся над загадкой нескольких убийств. Одни рано выходят на дорогу, ведущую к преступлению, другие на этой дороге становятся жертвами. Когда две дороги пресекаются, кто-то погибает.
— Вы хотите сказать, что Долли была обречена стать жертвой?
— Не то чтобы обречена, но подготовлена. Мне хотелось бы знать, кто или что подготовило ее гибель.
— Не я, если вы на это намекаете. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Ладно, попытаюсь ответить всерьез.
Я наблюдала за Долли с пятилетнего возраста. Она не очень ладила с другими детьми. И со взрослыми у нее отношения не складывались. Взять хотя бы отношения Долли с моим мужем. Долли была очень хорошенькой девчуркой, и отец очень баловал ее, а потом перестал обращать на нее внимание. Странная история. Стоуны неплохие люди, но достаточно ограниченные. Они были добрыми соседями, и мы с Рональдом хотели им как-то помочь. Мы старались, чтобы у Долли были нормальные условия для развития.
— А у вас — дочь?
— Злые слова! — Через маску прорвалось раздражение. Изобел Блекуэлл усилием воли снова спрятала его. — Да, у нас не могло быть детей — из-за диабета Рональда. Я прекрасно понимаю, что добрая белая магия легко может превратиться в злую черную. Но мы и не пытались лишить родителей Долли ее привязанности. Мы просто хотели дать ей то, что не могли родители — книги, пластинки, прогулки, а главное, общество культурных, умных людей.
— Потом умер ваш муж, а вы уехали?
— К тому времени я уже потеряла Долли, — парировала она. — Я не бросала Долли. Но она стала брать деньги из моей сумочки и лгать. И делать кое-что еще, о чем я не хочу говорить. Она умерла.
— Все-таки хотелось бы узнать, что значит это «кое-что еще».
— Скажу так: я не смогла уберечь ее от разлагающих влияний. В конце концов, я была для нее посторонним человеком. В школе она связалась с дурной компанией и заинтересовалась сексом — в его подзаборном варианте. В пятнадцать лет она стала женщиной.
Она замолчала. Скорбно поджатые губы. Настороженный взгляд. Не исключено, подумал я, что Долли успела поработать с Рональдом Джейметом. Не исключено, что тот не устоял. Человек средних лет, бездетный, не имевший дочери, может и не устоять. Дойти до точки и поставить ее собственноручно. Кстати, диабетику покончить с собой не трудно. Достаточно только забыть принять лекарство.
— Диабетик тоже может легко стать жертвой убийцы.
— Опять у вас этот взгляд, — услышал я голос Изобел. — Якобы объективный. Надеюсь, не я объект ваших раздумий?
— В каком-то смысле вы. Я думаю о смерти Рональда Джеймета.
— Похоже, сегодня вы решили быть совершенно беспощадным. Да будет вам известно, что Рональд умер в результате несчастного случая. Я, кажется, догадываюсь, что вы имеете в виду. Между Долли и Рональдом ничего не было. Я знаю Рональда.
— А я нет. Как именно он погиб? С ним тогда был Марк?
— Они путешествовали в Сьерре. Рональд упал и сломал ногу. Более того, он сломал инсулиновый шприц. Когда Марк спустился с ним с гор и доставил его в Бишоп, Рональд был уже в коме. Он скончался в тамошней больнице. Я приехала, когда он был мертв.
— Эту историю рассказал Марк?
— Это правда. Рональд и Марк были не только кузены, но и добрые друзья. Рональд был младше и очень уважал Марка. Иначе я бы ни за что не вышла за Марка.
Под нарастающей лавиной моих вопросов она вдруг почувствовала необходимость оправдать главные поступки в своей жизни. Я вернул ее к смерти Рональда.
— Диабетики редко отправляются в путешествия. Они, как правило, живут тихой домашней жизнью.
— Большинство из них — да. Но только не Рональд. Я всегда понимала, что ему нельзя так рисковать, но не находила сил положить этому конец. Ежегодное путешествие было просто необходимо ему. Кроме того, рядом был Марк.
С минуту мы сидели молча, словно вслушиваясь в эхо, разбуженное ее последней фразой. Она, похоже, делала то же самое.
— Как же Рональд не уберегся?
— Он споткнулся и упал на крутой горной тропе. — Она тряхнула головой, словно желая выбросить из памяти картину падения. — Только, пожалуйста, не говорите, что это было подсознательным самоубийством, поиском смерти. Я не раз думала об этом. Несмотря на болезнь, Рональд любил жизнь. Он жил счастливо. Я этому способствовала.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я, подумав, что она продолжает заниматься самооправданием.
— И прошу вас, не говорите, что Марк причастен к гибели Рональда. Они очень любили друг друга. Марк был ему все равно что старший брат. Он нес Рональда на спине по горным кручам к машине. Когда мы с Гарриет приехали в больницу — за рулем сидела она, — Марк был вне себя от горя. Он корил себя за то, что не досмотрел. Так что вы просто фантазируете, считая, что Марк...
— Предположение исходило от вас, миссис Блекуэлл.
— Нет, от вас.
— Простите, но тему все-таки затронули вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Это все части одного дела, — сказал я. — Исчезновение Гарриет, смерть Долли, убийство Симпсона — его закололи ледорубом.
— Моим ледорубом?
— Это версия полиции. Я с ними согласен. Я не обвиняю вас в убийстве, но...
— Очень любезно с вашей стороны.
— Но факт остается фактом: вы знали Симпсона, вы знали о его гибели, и вы молчали об этом.
— Это тот самый Симпсон, что весной работал у нас в охотничьем доме на Тахо?
— Да, через день-другой после того, как он ушел от вас, его закололи и закопали во дворе вашего бывшего дома в Цитрус-Хиллзе.
— Но это же безумие, самое настоящее безумие...
— Вы об этом знали?
— Нет.
— В газете, что выходит в Цитрус-Хиллзе, есть полный отчет об этом. Газета находится в вашей комнате.
— Я ее не читала. Я выписываю эту газету, чтобы быть в курсе того, как живут старые знакомые, но вообще я в нее редко заглядываю. На этой неделе я ее не открывала.
Я не понимал, говорит ли она правду или нет. На ее лице вдруг появилась маска, на глаза словно набежала тень. Признак вины? Или испуг невиновного?
— У вас острый глаз, мистер Арчер. Глаз недруга.
— Это объективность.
— Мне не нравится такая объективность. Мне казалось, между нами установилось определенное доверие... — Что было, то было.
— Вы даете понять, что это все в прошлом. Но раз вы работаете на меня, то за свои деньги я вправе ожидать от вас чуть больше терпимости, понимания. Учтите, что наши хорошие отношения с Долли — не улика против меня.
— Я был бы рад найти этому подтверждение.
— Как же мне это доказать?
— Расскажите подробнее о Долли. Что за антисоциальные наклонности вы у нее разглядели?
— Это вам сейчас необходимо? Я только что узнала о ее смерти. Мне тяжело копаться в прошлом.
— Прошлое — ключ к настоящему.
— Да вы философ, — не без иронии отозвалась она.
— Нет, самый обыкновенный сыщик, бьющийся над загадкой нескольких убийств. Одни рано выходят на дорогу, ведущую к преступлению, другие на этой дороге становятся жертвами. Когда две дороги пресекаются, кто-то погибает.
— Вы хотите сказать, что Долли была обречена стать жертвой?
— Не то чтобы обречена, но подготовлена. Мне хотелось бы знать, кто или что подготовило ее гибель.
— Не я, если вы на это намекаете. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Ладно, попытаюсь ответить всерьез.
Я наблюдала за Долли с пятилетнего возраста. Она не очень ладила с другими детьми. И со взрослыми у нее отношения не складывались. Взять хотя бы отношения Долли с моим мужем. Долли была очень хорошенькой девчуркой, и отец очень баловал ее, а потом перестал обращать на нее внимание. Странная история. Стоуны неплохие люди, но достаточно ограниченные. Они были добрыми соседями, и мы с Рональдом хотели им как-то помочь. Мы старались, чтобы у Долли были нормальные условия для развития.
— А у вас — дочь?
— Злые слова! — Через маску прорвалось раздражение. Изобел Блекуэлл усилием воли снова спрятала его. — Да, у нас не могло быть детей — из-за диабета Рональда. Я прекрасно понимаю, что добрая белая магия легко может превратиться в злую черную. Но мы и не пытались лишить родителей Долли ее привязанности. Мы просто хотели дать ей то, что не могли родители — книги, пластинки, прогулки, а главное, общество культурных, умных людей.
— Потом умер ваш муж, а вы уехали?
— К тому времени я уже потеряла Долли, — парировала она. — Я не бросала Долли. Но она стала брать деньги из моей сумочки и лгать. И делать кое-что еще, о чем я не хочу говорить. Она умерла.
— Все-таки хотелось бы узнать, что значит это «кое-что еще».
— Скажу так: я не смогла уберечь ее от разлагающих влияний. В конце концов, я была для нее посторонним человеком. В школе она связалась с дурной компанией и заинтересовалась сексом — в его подзаборном варианте. В пятнадцать лет она стала женщиной.
Она замолчала. Скорбно поджатые губы. Настороженный взгляд. Не исключено, подумал я, что Долли успела поработать с Рональдом Джейметом. Не исключено, что тот не устоял. Человек средних лет, бездетный, не имевший дочери, может и не устоять. Дойти до точки и поставить ее собственноручно. Кстати, диабетику покончить с собой не трудно. Достаточно только забыть принять лекарство.
— Диабетик тоже может легко стать жертвой убийцы.
— Опять у вас этот взгляд, — услышал я голос Изобел. — Якобы объективный. Надеюсь, не я объект ваших раздумий?
— В каком-то смысле вы. Я думаю о смерти Рональда Джеймета.
— Похоже, сегодня вы решили быть совершенно беспощадным. Да будет вам известно, что Рональд умер в результате несчастного случая. Я, кажется, догадываюсь, что вы имеете в виду. Между Долли и Рональдом ничего не было. Я знаю Рональда.
— А я нет. Как именно он погиб? С ним тогда был Марк?
— Они путешествовали в Сьерре. Рональд упал и сломал ногу. Более того, он сломал инсулиновый шприц. Когда Марк спустился с ним с гор и доставил его в Бишоп, Рональд был уже в коме. Он скончался в тамошней больнице. Я приехала, когда он был мертв.
— Эту историю рассказал Марк?
— Это правда. Рональд и Марк были не только кузены, но и добрые друзья. Рональд был младше и очень уважал Марка. Иначе я бы ни за что не вышла за Марка.
Под нарастающей лавиной моих вопросов она вдруг почувствовала необходимость оправдать главные поступки в своей жизни. Я вернул ее к смерти Рональда.
— Диабетики редко отправляются в путешествия. Они, как правило, живут тихой домашней жизнью.
— Большинство из них — да. Но только не Рональд. Я всегда понимала, что ему нельзя так рисковать, но не находила сил положить этому конец. Ежегодное путешествие было просто необходимо ему. Кроме того, рядом был Марк.
С минуту мы сидели молча, словно вслушиваясь в эхо, разбуженное ее последней фразой. Она, похоже, делала то же самое.
— Как же Рональд не уберегся?
— Он споткнулся и упал на крутой горной тропе. — Она тряхнула головой, словно желая выбросить из памяти картину падения. — Только, пожалуйста, не говорите, что это было подсознательным самоубийством, поиском смерти. Я не раз думала об этом. Несмотря на болезнь, Рональд любил жизнь. Он жил счастливо. Я этому способствовала.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я, подумав, что она продолжает заниматься самооправданием.
— И прошу вас, не говорите, что Марк причастен к гибели Рональда. Они очень любили друг друга. Марк был ему все равно что старший брат. Он нес Рональда на спине по горным кручам к машине. Когда мы с Гарриет приехали в больницу — за рулем сидела она, — Марк был вне себя от горя. Он корил себя за то, что не досмотрел. Так что вы просто фантазируете, считая, что Марк...
— Предположение исходило от вас, миссис Блекуэлл.
— Нет, от вас.
— Простите, но тему все-таки затронули вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62