Отражая бешеный натиск, Кулл зазевался — отскочить успел, но прием провести не удалось и Кулл, повинуясь мгновенному импульсу, ударил врага щитом по голове. Шлем, конечно, смягчил удар, но противник был оглушен, ноги подкосились и он рухнул на арену. Куллу ничего не оставалось как поставить ногу ему на грудь и, приставив к горлу меч, ждать, пока зрители вынесут приговор — он был раздосадован, что получилось не все так красиво, как он хотел. Но зрители, к его удивлению, помиловали побежденного гладиатора — тот даже не получил серьезных ранений, так легкое сотрясение мозга.
Кулл после этого случая задумался — стоит ли метить в сердце гладиатору, такому же как он сам, когда у того есть хоть мизерный, но все же шанс выжить, если понравится зрителям. Он пошел к ланисте и заявил, что вся система очков в предварительных боях неправильна, что молодых бойцов учат убивать наповал, когда у противника есть возможность выжить, попади ему в голубую зону. Пусть покалеченным, но выжить. Ланиста вздохнул в ответ на его слова и сказал, что традиции ломать тяжело, и что это, по большому счету, не их дело.
Что ж, Куллу и не было до этого дело. Но впредь он уже не старался пронзить противника насмерть — оглушить, свалить с ног, в надежде, что того помилует. Иногда случалось, что зрители были настроены благодушно, чаще — нет. Но от Кулла здесь ничего не зависело.
Владельцы других гладиаторских школ все больше нашептывали царю, что школа в Дахне давно уже не лучшая, пора бы лишить ее дотаций из царской казны и прочих привилегий. И по случаю важного юбилея — царю Борне исполнялось три дюжины лет — было решено устроить небывалые состязания: с каждой школы выставляется один гладиатор, по жребию бьются на пары, победители вновь бьются на пары. Тот, кто победит в последнем бою — получает самое дорогое для гладиатора — плащ с эмблемой Валузии на груди. Плащ свободного гражданина Валузии. А его школа и будет признана лучшей и царской.
Ланиста долго выбирал из своих бойцов — кто имеет больше шансов пробиться хотя бы в финал, оценивал достоинства и недостатки всех своих лидеров. На третий день тяжелых раздумий, он остановил выбор на Кулле, и сразу объявил об этом, чтобы больше не мучиться и не колебаться, чтобы не было путей для отступления. Кулл принял это известие внешне спокойно, но знал — вот он, очередной шажок к исполнению чудесного сна. Он не сомневался, что победит любого, кто встанет на его пути — капитана ли Антиша, либо того седовласого воина, благодаря которому он и попал в школу гладиаторов.
Как водится, его за сутки привезли в столицу и провели в большое помещение, напоминающее казарму, но не с нарами, а с просторными кроватями и не в два яруса, а в один. Посреди стоял стол, заставленный блюдами с лакомыми закусками и кувшинами с вином. На некоторых кроватях уже сидели прибывшие гладиаторы, к вечеру их собрали вместе всех, поскольку неизвестно было кого с кем сведет слепой жребий в первом бою. Атмосфера царила тяжелая — бойцы исподлобья разглядывали друга друга, оценивая потенциальных противников. Все гладиаторы были опытны, слабых сюда не отправляли — вином никто не злоупотреблял, никто никого запугивать даже не пытался. Если бы им не проливать завтра кровь друг другу из них получился бы великолепный отряд и у Кулла закралась мысль, что не новичков-валузийцев надо отправлять на битвы с иноземцами, а вот такие сборные отряды, обученных, прошедших через смерть гладиаторов. (Позже он реализует эту свою задумку — гораздо позже).
Как и предполагал, Кулл без особых проблем дошел до финала необычных состязаний в честь великого юбилея царя Борны. Его бои были короткими — он не собирался здесь, где столь высока была ставка за победу, развлекать публику рискованными с подобными противниками прыжками. Один бой Кулла был очень упорным, длился больше часа и здорового измотал. Слава Валке, выдалось время передохнуть, поскольку и бои следующих противников отличались не меньшем упорством и жаждой победы. Ведь плащ с эмблемой Валузии… такой случай выпадает в раз жизни и, возможно даже, Валка и Хотат приготовили его именно для Кулла — кто может знать об этом?
Обычно предел мечтаний гладиатора — выжить до тех пор, пока по старости откажутся выпускать его на арену, и остаться в школе преподавать гимнастику или фехтование, либо заведовать хозяйством или перейти в прислугу, но жить. А здесь обещан плащ свободного человека, каждый из тридцати двух отборных гладиаторов страны мечтал о нем.
Но достался он одному — Куллу.
Кулла под беснующие рукоплескания и крики толпы, приветствующей героя дня, провели в царскую ложу и он впервые увидел близко лицо диктатора Валузии Борны. И поразился, что именно его лицо он видел в том дивном сне, на вилле в ночь, когда рядом спала Маржук. Впрочем, иначе и быть не могло — ведь сны посылались Куллу свыше, значит он — избранник богов, у него не обыкновенная судьба.
Царь Борна взял из рук царедворца голубой плащ с эмблемой Валузии и протянул Куллу. Другой царедворец надел на голову Кулла золотой венок победителя — царский подарок победителю.
И все было как в том чудном сне — золотое солнечное небо, тысячи людей вокруг скандировали:
— Славься Кулл! Да здравствует царь!
Только царь был не он, хотя на голове и красовалась корона — корона для гладиатора, ставшего полноправным валузийцем.
— Да здравствует царь Борна! — неслось отовсюду. — Да здравствует царь Борна!
Его пригласили на царский пир. Он был как в тумане. Кто-то ему что-то говорил, он что-то отвечал. Неужели он неправильно истолковал сон? Конечно, быть свободным гражданином Валузии, и обеспеченным к тому же (а за победу ему выдали дюжину дюжин золотых), уже само по себе не мало, но…
Целый месяц фавориты царя приглашали его в гости в свои дворцы, устраивая в честь Кулла грандиозные пиры. Он был модной игрушкой знати Хрустального Города, хотя тайком все потешались над неотесанным варваром — никто даже не догадывался, что читать он умеет не хуже их. В понимании тонких искусств, Кулл, конечно, им уступал, потому что в музыке и живописи не понимал вообще. Впрочем, будучи предельно точным, следует отметить, что и рассуждающие об искусстве аристократы понимали в нем не очень чтобы.
Несколько раз Кулл напивался. Однажды проснулся с женщиной. Это месяц он не жил — провел как в тумане, хуже, чем на галере.
Кончилось все тем, что он надел ту же форму, что была на седовласом опытном бойце и отправился в ранге командира десятки с регулярной армией в Грондар, который напал на союзную Валузии Зарфхаану.
Кулл не искал встреч с пленившим его когда-то седым воином, он не испытывал к нему никаких чувств, кроме благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Кулл после этого случая задумался — стоит ли метить в сердце гладиатору, такому же как он сам, когда у того есть хоть мизерный, но все же шанс выжить, если понравится зрителям. Он пошел к ланисте и заявил, что вся система очков в предварительных боях неправильна, что молодых бойцов учат убивать наповал, когда у противника есть возможность выжить, попади ему в голубую зону. Пусть покалеченным, но выжить. Ланиста вздохнул в ответ на его слова и сказал, что традиции ломать тяжело, и что это, по большому счету, не их дело.
Что ж, Куллу и не было до этого дело. Но впредь он уже не старался пронзить противника насмерть — оглушить, свалить с ног, в надежде, что того помилует. Иногда случалось, что зрители были настроены благодушно, чаще — нет. Но от Кулла здесь ничего не зависело.
Владельцы других гладиаторских школ все больше нашептывали царю, что школа в Дахне давно уже не лучшая, пора бы лишить ее дотаций из царской казны и прочих привилегий. И по случаю важного юбилея — царю Борне исполнялось три дюжины лет — было решено устроить небывалые состязания: с каждой школы выставляется один гладиатор, по жребию бьются на пары, победители вновь бьются на пары. Тот, кто победит в последнем бою — получает самое дорогое для гладиатора — плащ с эмблемой Валузии на груди. Плащ свободного гражданина Валузии. А его школа и будет признана лучшей и царской.
Ланиста долго выбирал из своих бойцов — кто имеет больше шансов пробиться хотя бы в финал, оценивал достоинства и недостатки всех своих лидеров. На третий день тяжелых раздумий, он остановил выбор на Кулле, и сразу объявил об этом, чтобы больше не мучиться и не колебаться, чтобы не было путей для отступления. Кулл принял это известие внешне спокойно, но знал — вот он, очередной шажок к исполнению чудесного сна. Он не сомневался, что победит любого, кто встанет на его пути — капитана ли Антиша, либо того седовласого воина, благодаря которому он и попал в школу гладиаторов.
Как водится, его за сутки привезли в столицу и провели в большое помещение, напоминающее казарму, но не с нарами, а с просторными кроватями и не в два яруса, а в один. Посреди стоял стол, заставленный блюдами с лакомыми закусками и кувшинами с вином. На некоторых кроватях уже сидели прибывшие гладиаторы, к вечеру их собрали вместе всех, поскольку неизвестно было кого с кем сведет слепой жребий в первом бою. Атмосфера царила тяжелая — бойцы исподлобья разглядывали друга друга, оценивая потенциальных противников. Все гладиаторы были опытны, слабых сюда не отправляли — вином никто не злоупотреблял, никто никого запугивать даже не пытался. Если бы им не проливать завтра кровь друг другу из них получился бы великолепный отряд и у Кулла закралась мысль, что не новичков-валузийцев надо отправлять на битвы с иноземцами, а вот такие сборные отряды, обученных, прошедших через смерть гладиаторов. (Позже он реализует эту свою задумку — гораздо позже).
Как и предполагал, Кулл без особых проблем дошел до финала необычных состязаний в честь великого юбилея царя Борны. Его бои были короткими — он не собирался здесь, где столь высока была ставка за победу, развлекать публику рискованными с подобными противниками прыжками. Один бой Кулла был очень упорным, длился больше часа и здорового измотал. Слава Валке, выдалось время передохнуть, поскольку и бои следующих противников отличались не меньшем упорством и жаждой победы. Ведь плащ с эмблемой Валузии… такой случай выпадает в раз жизни и, возможно даже, Валка и Хотат приготовили его именно для Кулла — кто может знать об этом?
Обычно предел мечтаний гладиатора — выжить до тех пор, пока по старости откажутся выпускать его на арену, и остаться в школе преподавать гимнастику или фехтование, либо заведовать хозяйством или перейти в прислугу, но жить. А здесь обещан плащ свободного человека, каждый из тридцати двух отборных гладиаторов страны мечтал о нем.
Но достался он одному — Куллу.
Кулла под беснующие рукоплескания и крики толпы, приветствующей героя дня, провели в царскую ложу и он впервые увидел близко лицо диктатора Валузии Борны. И поразился, что именно его лицо он видел в том дивном сне, на вилле в ночь, когда рядом спала Маржук. Впрочем, иначе и быть не могло — ведь сны посылались Куллу свыше, значит он — избранник богов, у него не обыкновенная судьба.
Царь Борна взял из рук царедворца голубой плащ с эмблемой Валузии и протянул Куллу. Другой царедворец надел на голову Кулла золотой венок победителя — царский подарок победителю.
И все было как в том чудном сне — золотое солнечное небо, тысячи людей вокруг скандировали:
— Славься Кулл! Да здравствует царь!
Только царь был не он, хотя на голове и красовалась корона — корона для гладиатора, ставшего полноправным валузийцем.
— Да здравствует царь Борна! — неслось отовсюду. — Да здравствует царь Борна!
Его пригласили на царский пир. Он был как в тумане. Кто-то ему что-то говорил, он что-то отвечал. Неужели он неправильно истолковал сон? Конечно, быть свободным гражданином Валузии, и обеспеченным к тому же (а за победу ему выдали дюжину дюжин золотых), уже само по себе не мало, но…
Целый месяц фавориты царя приглашали его в гости в свои дворцы, устраивая в честь Кулла грандиозные пиры. Он был модной игрушкой знати Хрустального Города, хотя тайком все потешались над неотесанным варваром — никто даже не догадывался, что читать он умеет не хуже их. В понимании тонких искусств, Кулл, конечно, им уступал, потому что в музыке и живописи не понимал вообще. Впрочем, будучи предельно точным, следует отметить, что и рассуждающие об искусстве аристократы понимали в нем не очень чтобы.
Несколько раз Кулл напивался. Однажды проснулся с женщиной. Это месяц он не жил — провел как в тумане, хуже, чем на галере.
Кончилось все тем, что он надел ту же форму, что была на седовласом опытном бойце и отправился в ранге командира десятки с регулярной армией в Грондар, который напал на союзную Валузии Зарфхаану.
Кулл не искал встреч с пленившим его когда-то седым воином, он не испытывал к нему никаких чувств, кроме благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59