Никто не пошевелился, чтобы не попасть под горячую руку. Двоих новичков, что прибыли в школу с Унгином, тут же увели, и больше Варрос их никогда не видел.
Дней через полдюжины Варроса увезли в столицу — на следующий день готовились выступления перед самим королем Мерналдитом. По давней традиции, истоков которой уже никто не помнил, перед смертным поединком будущих противников селили на ночь вместе — чтобы получше узнали друг друга.
Варрос вошел в просторную камеру с двумя постелями — там уже сидел некий Грел из школы, что на восточном побережье, которому молва присвоила кличку «Неистовый». Варрос кивнул в знак приветствия, внимательно посмотрел на него, оценивая, и не обращая больше внимания, улегся на свободную постель, отвернувшись к стене.
— Я убью тебя завтра, щенок! — прорычал Неистовый, но Варрос даже не отреагировал.
Скрипнула дверь, вошел слуга и поставил на стол между кроватей два подноса — каждому отдельный ужин.
Неистовый придвинул к себе оба, но Варрос встал и, глядя ему прямо в глаза, придвинул свой к себе. Грел выругался, вновь запугивая, и принялся есть. Он был опытный гладиатор, прошедший более дюжины смертных боев, и не в первый раз проводил ночь с противником. Одно дело — стращать, давить морально, другое — раньше времени вступать в драку.
Вновь скрипнула дверь. Оба удивленно посмотрели в ее сторону. На пороге стоял стражник, за ним виднелись две женщины.
— По велению великодушного короля Мерналдита вам посылаются женщины, чтобы вы смелее и красивее сражались завтра, — объявил он. — Тот из вас, кто победит в завтрашнем бою, в течение десяти дней будет каждый вечер получать новую женщину!
Женщины прошли в комнату, стражник поставил на стол кувшин со слабеньким винцом, вышел и закрыл дверь.
— Я беру эту, — ткнул Грел пальцев в более симпатичную.
— Бери обоих, — равнодушно сказал Варрос, который вновь лег и отвернулся к стене.
— Задобрить хочешь?! — прорычал Неистовый. — Этот номер не пройдет — я все равно убью тебя завтра!
— Я хочу спать! — спокойно ответил Варрос, как отрезал. — Один. А ты делай, что хочешь. Но мой совет — тоже спи.
Мельком в голове проскочила мысль, что так оно к лучшему — пусть потасканные красотки отнимут у противника всю силу, легче будет завтра на арене, но он тут же подумал, что и так должен убить соперника, кто бы против него не вышел. Подумал — и заснул.
Они с Грелом открывали состязания. Отревели трубы, ушли с арены герольды и прочие пары гладиаторов, чей час еще не настал.
Варрос впервые видел короля Мерналдита — но королевская ложа была от него шагах в двадцати и залита солнцем, ему не удалось как следует рассмотреть лицо нынешнего повелителя древней Лунгарзии.
А король Мерналдит чувствовал себя отвратительно — с утра разболелся коренной зуб. Он еле отсидел парад гладиаторов, размышляя: не перенести ли состязания на другой день, переполненные трибуны его ничуть не смущали. Не помогали ни ласки окружавших его и сопровождающих повсюду красоток, ни кубок превосходного вина. Оставалась одна надежда — что зрелищные поединки отвлекут от муторной боли.
— Первый бой обещает быть крайне захватывающим, ваше величество, — с подобострастной улыбкой сказал один из вельмож. — Сражается сам Грел-Неистовый, что так понравился вам в прошлый раз. Готов биться об заклад на десять золотых с кем угодно, что он легко победит этого недоучку из школы в Дахне.
— Посмотрим, — угрюмо буркнул король, держась левой рукой за щеку, а правой поднеся к губам кубок.
Варрос и Грел приветствовали короля традиционной фразой гладиаторов: «Мы умираем для вас!»— и обнажили оружие.
— Я убью тебя! — проревел Грел-Неистовый.
— Ты это мне уже говорил! — спокойно ответил Варрос, которому продолжавшиеся почти всю ночь вздохи и крики двух развлекающихся девок и Грела отнюдь не помешали прекрасно выспаться.
Толпа взревела, поддерживая Грела — любимца, которому уже неоднократно рукоплескала за победы на этой арене.
Грел, орней по происхождению, тоже был дикарем с точки зрения лунгарзийцев. Высокий, как и Варрос, примерно того же телосложения, он отличался темным цветом волос. Какие-то мгновения противники стояли, замерев, готовясь к бою.
— Вперед, Неистовый, вперед! Задай перцу этому дикарю! — неслось со всех сторон.
Грел с яростным кличем, заводя сам себя, бросился на противника.
Варрос парировал мощный удар небольшим круглым щитом, что входил в их вооружение, и совершенно неприметным с трибун ударом вонзил меч в живот противнику — все ж не попал в грудь, как хотел.
Но и этого для победы оказалось достаточным.
Грел с огромным удивлением посмотрел на противника, выронил меч из обессиливших пальцев, взмахнул руками, точно пытаясь найти точку опоры, затем согнулся пополам и упал под оглушительный вздох потрясенных зрителей — большинство ставило на Неистового, никто не ожидал столь быстрой развязки.
— И это ты называешь прекрасным боем?! — гневно воскликнул король Мерналдит, запуская в вельможу серебряным кубком.
Варрос поставил ногу на грудь поверженного гладиатора, ожидая решения зрителей, чтобы выполнить их волю и отправиться отдыхать, хотя вовсе не устал.
— Я же говорил, что женщины отнимают силу, — сказал он скорее сам себе, чем корчившемуся от дикой боли Грелу.
Приговор был однозначен — трибуны требовали смерти того, кому лишь какие-то мгновения назад рукоплескала.
Гладиаторы не любили сражаться в первых парах — если ранят, то почти наверняка зрители потребуют добить поверженного. В последних парах — другое дело, уже насытившаяся видом крови толпа может смягчиться и король помилует побежденного, что, зачастую, и случалось. Но считалось дурным тоном как-то влиять на ход жеребьевки и очередность пар — это означало, что боец в душе признавал возможность поражения. Каждый гладиатор боялся сглазить и принимал решения распорядителей с покорностью, выражая уверенность в собственной победе.
По знаку короля и по приказу распорядителя Варрос вонзил окровавленный клинок в сердце Грелу-Неистовому. Ничто в его душе не шевельнулось, ни малейшей жалости к тому, кто всю ночь предавался плотской любви, не было.
На арену вышли гладиаторы следующей пары. Варросу накинул на плечи плащ сам ланиста школы, поздравляя — начало дня было успешным.
Второй бой оказался упорным и красочным, кровь текла из легких ран у обоих противников, доводя толпу до исступления. Этот поединок столь увлек короля Мерналдита, что он совершенно забыл о зубной боли. И уж тем более из королевской памяти выветрился образ какого-то там дикаря, победившего Неистового. Да и, по мнению всемогущего диктатора, скорее всего эта победа была случайной.
Король Мерналдит, в отличие от Варроса, не видел вещих снов и даже приблизительно не знал своей судьбы, думая, что будет наслаждаться всеми прелестями жизни если уж и не вечно, то достаточно долго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60