Совершив тяжелый марш, главные силы группы 15-16 июня сосредоточились в лесу у Варшавского шоссе, западнее села Шуи. Здесь мы немного отдохнули от обстрелов и бомбардировок: летчики 215-й авиационной дивизии полковника Самохина очистили небо от самолетов противника.
Ведя непрерывное наблюдение за нами с воздуха, немцы имели полную возможность установить место, где мы собирались переходить шоссе. Понимая, что гитлеровское командование постарается перебросить сюда побольше своих войск, мы решили прорываться через шоссе не теряя времени, как только стемнеет. Надо было спешить: ведь ночи в июне короткие - вечерняя заря сходится с утренней.
И действительно, немцы засветло успели подтянуть войска, правда пока еще только около полка пехоты, усиленного ротой танков и артиллерией, но с часу на час можно было ожидать появления более крупных сил.
Вечером все наши части заняли на опушке леса исходное положение для наступления. На правом фланге - 4-й воздушнодесантный корпус, имевший три бригады в первом эшелоне и две, в том числе 8-ю воздушнодесантную бригаду, во втором. За парашютистами стояла 329-я стрелковая дивизия.
На левом фланге, ближе к селу Шуи, заняла исходное положение 1-я гвардейская кавалерийская дивизия: в первом ее эшелоне - 1-й Саратовский и 3-й Белозерский гвардейские кавалерийские полки, во втором - 6-й Камышинский и 5-й Таманский. За 1-й гвардейской кавалерийской дивизией стояла 2-я, понесшая серьезные потери.
Наступление началось в темноте, без огневой подготовки. Гвардейские полки первого эшелона действовали в пешем строю, оставив лошадей с коноводами во втором эшелоне. Сразу же завязалась сильная перестрелка с пехотой противника, засевшей по другую сторону шоссе. Из села Шуи и из других мест открыли огонь вражеские минометы и артиллерийские орудия, в том числе зенитные пушки. Снаряды и мины рвались на краю леса, где сосредоточились наши войска.
Я находился на крайнем левом фланге группы, недалеко от Шуи. С командиром 2-й гвардейской кавалерийской дивизии полковником Зубовым мы лежали в болоте, среди кочек, метрах в двухстах от шоссе. Ночь не позволяла хорошо видеть, что происходит вокруг, но по звукам стрельбы, по шуму боя мы все-таки имели возможность следить за ходом прорыва.
Полки первого эшелона оттеснили пехоту противника и перешли через шоссе. Войска должны были сделать рывок через дорогу. Но немцы подтянули к нашему левому флангу танки и броневики, начали обстреливать дорогу из пушек и пулеметов. Темноту прорезали длинные нити трассирующих пуль, вспыхивали разрывы снарядов.
Коноводы полков первого эшелона и кавалеристы второго эшелона замешкались, не решаясь броситься под огонь. Гитлеровцы усилили нажим с фланга, стремясь отрезать части, прорвавшиеся через шоссе. А между тем уже близился рассвет. Наступили решающие минуты. И вдруг, перекрывая грохот разрывов и треск выстрелов, раздался хриплый могучий бас генерала Баранова:
- Гвардейцы, вперед! За мной, ребята! Ура!
Верхом, вместе со штабом он помчался к шоссе. Ближайшие эскадроны устремились за Барановым, увлекая за собой соседние эскадроны и коноводов первого эшелона. Несмотря на кустарник и неровности почвы, кавалеристы двигались рысью, а некоторые даже галопом. Вместе с гвардейцами поднялись в атаку бойцы воздушнодесантного корпуса. Более трех тысяч конников и несколько тысяч парашютистов неудержимой лавиной катились через шоссе, сметая заслоны противника. От фланга к флангу перекатывалось могучее «ура!». Когда люди охвачены таким единодушным порывом, задержать их невозможно.
Во время атаки наши минометы и немногочисленные орудия вели стрельбу по огневым точкам противника и подавили некоторые из них. Но все же вражеский огонь оставался плотным-. На шоссе падали десятки бойцов. Фашистская пуля сразила командира 6-го гвардейского кавполка подполковника Князева. Товарищи вынесли его из боя, неподалеку от шоссе, у старой сосны, вырыли могилу. Старший лейтенант Валерий Стефанов снял с плеч бурку и бережно обернул ею тело командира. Ветераны корпуса, огрубевшие в сражениях и походах, узнав о гибели Князева, не скрывали своих слез.
Прорвавшиеся части уходили на юг. Следом за ними двинулись было и остальные войска, но на шоссе уже появились танки противника. Огонь гитлеровских орудий и минометов настолько усилился, что оставаться на опушке леса было невозможно. Множество малокалиберных зенитных снарядов с треском рвалось в кустах и ветвях деревьев. Свистели и жужжали осколки. Люди начали отходить в глубь болотистой чащи.
- Теперь не пробьемся, - сказал полковник Зубов. - Понесем потери, а толку не будет.
- Отводите свои части назад, в лес, - приказал я.
Через шоссе прорвалась почти вся дивизия генерала Баранова и примерно половина 4-го воздушнодесантного корпуса во главе с генералом Казанкиным. По эту сторону шоссе остались 2-я гвардейская кавалерийская дивизия, 8-я воздушнодесантная бригада, много парашютистов из других бригад, 329-я стрелковая дивизия и управление корпуса. Мелкие отряды бойцов, отдельные бойцы и командиры, отставшие от своих, еще продолжали пробираться через дорогу под огнем гитлеровцев. Я тоже имел еще возможность проскочить на ту сторону к прорвавшимся войскам. Но я верил, что Баранов и Казанкин проведут своих людей через линию фронта. А тех, которые остались здесь, нужно было снова организовать, чтобы предпринять прорыв через шоссе в другом месте.
Мы начали медленно отходить на север. Днем штаб корпуса вместе со штабом 2-й гвардейской кавалерийской дивизии остановился на одной из редких в этих местах высот, поросшей небольшим лесом, удобным для обороны. Оставшуюся половину воздушнодесантного корпуса возглавляли теперь командир 8-й воздушнодесантной бригады полковник Ануфриев, смелый и энергичный командир, и комиссар корпуса В. М. Оленин. Я поставил им задачу привести в порядок подразделения и подтянуть их ближе к нашему штабу. Командир 329-й стрелковой дивизии полковник Солдатов сообщил, что потери в его дивизии невелики.
Удалось связаться по радио с генералами Барановым и Казанкиным. Они доложили, что двигаются к линии фронта на соединение с советскими войсками. Я приказал Казанкину подчинить себе все прорвавшиеся части и действовать по разработанному нами плану. Проводники из 3-й партизанской дивизии провели их к линии фронта и указали проходы в минных полях. Командование 10-й армии, оборонявшейся в районе города Кирова, было заранее поставлено в известность о возможном выходе на этом участке наших войск. Бойцам 10-й армии и нашим людям были сообщены пропуск и отзыв.
В армии позаботились о бойцах и командирах, вышедших из вражеского тыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95