Вечером прибыл к Мартосу и Самсонов со штабом. И окончательно все загубили. В 15-м корпусе кончались снаряды и патроны, не было продовольствия, и оставалось только отступать. Убедившись в этом, Самсонов отход разрешил, штаб разработал план "скользящего щита", по которому соединения с северного фланга поочередно переходили на южный и занимали позиции - сперва обозы, потом 13-й корпус, потом 15-й, потом 23-й. А поскольку отступать предполагалось к Найденбургу, Мартосу с его штабом приказали ехать туда и заранее выбрать подходящую позицию. Лучший корпус был обезглавлен. Но и Самсонов с войсками не остался - может быть, рывок на передовую выплеснул остатки его былой энергии, а может, и болезнь сказалась, обострившись от нервных и физических нагрузок. И его тоже уговорили уехать, организовывать работу на новом месте, а командование всей отходящей группировкой поручили Клюеву. Тот все еще стоял у Хохштайна, узнал о приказе отступать и двинул на юг, оставив еще один арьергард Каширский полк. И конечно, из плана "скользящего щита" ничего не получилось. Регулировать его выполнение было некому, да и нереально в лесах, без связи - и пошли кто как. Немцы попытались преследовать, но корпус Мартоса, даже лишившись управления, был еще боеспособен, и у с. Кунхенгут Кременчугский и Алексопольский полки устроили засаду. Промерили расстояния, навели заранее пулеметы и в темноте расстреляли колонну, двинувшуюся за ними.
А Гинденбург вообще отказался уже от плана окружения и докладывал в Ставку: "Сражение выиграно, преследование завтра возобновляется. Окружение северных корпусов, возможно, более не удастся". Потому что разведка доложила о движении 1-й армии. Корпусам Белова и Макензена опять приказали разворачиваться ей навстречу, а Шольцу и Франсуа - лишь "огибать" и преследовать 2-ю. Но у немцев тоже действовала инерция передачи и выполнения распоряжений. Франсуа уже перехватил пути отхода русских уезжая, Самсонов даже не позаботился организовать оборону Найденбурга, и немцы захватили его почти без боя, встретив только обозных и свезенных сюда раненых. А Макензен, взбешенный постоянным дерганьем и располагая данными, что Ренненкампф еще далеко, послал телеграмму, что снимает связь - якобы еще до получения нового приказа. И повел корпус на Вилленберг, навстречу Франсуа.
Штаб фронта, утратив связь с Самсоновым, даже не попытался самостоятельно выяснить обстановку и взять на себя управление войсками. А утром 29.8 до Жилинского дошло донесение от эвакуированной части штаба 2-й армии - что она отступает. Главнокомандующий рассудил, что напрасно послал 1-ю и телеграфировал Ренненкампфу: "2-я армия отошла к границе. Приостановить дальнейшее выдвижение корпусов на поддержку". Но Ренненкампф понимал ситуацию глубже и отдал своим частям приказ "ввиду тяжелых боев 2-й армии" идти ей на помощь. В окруженной группировке в этот день еще продолжались бои. Арьергардный Каширский полк, оставленный у Хохштайна, с присоединившимися к нему подразделениями Нарвского был взят в кольцо. Против его 16 орудий гремели 86, но русские дрались до 14 часов, атакой захватили вокзал. В последней рукопашной пал командир полка Каховский со знаменем в руках. А мелкие группы солдат держались до вечера. У с. Шведрех, в межозерном сужении, немцев, пошедших за 13-м корпусом, встретил еще один арьергард, Софийский полк. Бой шел до 15 часов, полк понес большие потери, но и немцы отстали. А на 15-й корпус они вообще наседать боялись, шли следом. Впереди же сплошной линии окружения не было. На дорогах немцы выставили заставы, курсировали разъезды и бронемашины, а по железным дорогам - бронеплатформы. Прорваться было не сложно. Если действовать организованно. Но в условиях ночного отступления по лесам части перемешались, нарушилось управление, и они текли беспорядочными толпами. Тащились из последних сил, голодные - 15-й корпус четверо суток не выходил из боев, а 13-й за двое суток прошагал больше 80 км.
А здешний лес надежного укрытия не представлял. Его через каждые 2 км прорезали просеки, было много речушек и болотистых низин с дамбами. И противник, обнаружив с аэропланов местонахождение русских, начал на их пути устраивать засеки, выставлять заслоны с пулеметами и артиллерией. У каждой дамбы или перекрестка встречал огонь. Вся масса останавливалась, авангардные батальоны разворачивались к бою и разгоняли врага. А через пару километров, на следующей просеке, ждал новый заслон, и все повторялось... И около села Саддек, попав под очередной обстрел, Клюев решил "во избежание ненужного кровопролития" сдаться. Впрочем, предоставил желающим свободу спасаться, кто как может. Одни отделились, пошли на прорыв и в большинстве прорвались. У других больше не было сил, и они подчинились решению начальника. Некоторые предпочли погибнуть в бою. Так, севернее Найденбурга группа смельчаков из 13-го корпуса захватила 4 немецких орудия, заняла круговую оборону и дралась до последнего.
Мартос, посланный вперед своих войск, нарвался на немцев, попал под артобстрел. Погиб начальник его штаба ген. Мачуговский, уцелевшие в суматохе потеряли друг друга. Мартос с тремя спутниками сутки блуждали в лесу без еды и воды, ориентируясь ночью по звездам. Услышали рядом солдат и подумали, что свои - лошади тянули в ту сторону. Но вспыхнул немецкий прожектор, ударил пулемет, под Мартосом убило коня, и его схватили. Так же блуждал и Самсонов. Лишь 29.8, добравшись до Орлау, он убедился, что никакого "щита" больше нет и отступление идет хаотически. Пробовал командовать на дорогах ротами и батальонами, потом впал в полную прострацию. Тыкались то туда, то сюда, обнаруживая немцев, где-то потеряли казаков конвоя. Пошли ночью через лес. Лошади выбились из сил, и зашагали пешком, держась за руки, чтобы не потеряться. Самсонова измучила астматическая одышка, и уже в 10 км от границы сделали привал. Командующий тяжело переживал случившееся, говорил: "Царь доверился мне. Как я встречусь с ним после такого разгрома?" Отошел в сторону, и его спутники услышали выстрел. Тело Самсонова не смогли найти в темноте, а утром появились немцы, и начальник штаба Постовский с другими офицерами предпочли оставить труп. А через час встретили казачий патруль - вышли к своим.
Командование фронта уяснило картину только вечером 29.8. Из Найденбурга успел выскочить командир раздерганного 23-го корпуса Кондратович с частью Эстляндского полка. Он-то и доложил обстановку. Забили тревогу - Ренненкампфу приказали организовать поиск конницей. Но направление дали неверное - почему-то на Алленштайн, где русских давно не было. А 1-му и 6-му корпусам велели нанести удары по флангам, чтобы облегчить выход окруженной группировке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293