И назначение Михаила Васильевича начальником штаба Верховного Главнокомандующего было воспринято в русской и зарубежной военной среде с большим удовлетворением. Хотя среди дилетантов из "общественности" отношение к нему оставалось довольно прохладным. Ведь его имя связывалось с отступлением. Да и что же это за полководец, если он не выдумывает новых "канн", не воодушевляет войска с саблей на коне и не произносит эффектных фраз для будущих школьников? А просто кропотливо руководит огромным фронтовым механизмом... Вроде ремесленник, да и только.
Однако тут стоит напомнить, что само содержание деятельности военачальника к ХХ в. сильно изменилось, и нарисовать красивую стрелу на карте, а в критический момент самому повести в штыки резерв для полководца стало отнюдь не достаточно. В полной мере стали сказываться такие факторы, как массовость армий и размах фронтов, качественные изменения вооружения и все это надо оптимальным образом разместить, распределить, обеспечить необходимыми ресурсами, оценить местность и пути сообщения, чтобы части и соединения могли разворачиваться, передвигаться в нужном направлении, снабжаться, взаимодействовать друг с другом, предусмотреть реакцию на вероятные действия противника и рассчитать, чем и в какое время можно будет отреагировать... Наполеон сравнивал полководца с математиком, который должен решить задачу со многими неизвестными. Подобное сравнение и впрямь наглядно. Например, талант Ганнибала в классической битве при Каннах можно сопоставить с оригинальным доказательством теоремы Пифагора. Талант самого Наполеона - уже с областью высшей математики, с выкладками Даламбера или Фурье. А талант, скажем, маршала Жукова при подготовке Сталинградской операции будет тогда сродни решению современных задач математического моделирования, где должны учитываться сотни взаимосвязанных параметров и случайных величин. Что при взгляде со стороны оказывается далеко не так понятно и "изящно", как у Пифагора, но для конечного результата совершенно необходимо.
А вот Брусилов приводил другое сравнение. Сопоставлял деятельность военачальника с профессией режиссера - но имеющего огромную, в сотни тысяч человек, "труппу". Режиссера, который хочет добиться воплощения своего замысла и для этого должен правильно распределить роли, обеспечить их понимание и знание исполнителями, подготовить их и научить действовать слаженно и без ошибок. А вдобавок осуществить заготовку огромного количества "реквизита", строительство нужных "декораций", держать под контролем "работников сцены", подающих все это исполнителям, и т.п. Тоже довольно образно, правда? Только если еще добавить, что полководец должен быть не только "режиссером", но и "драматургом", готовящим сценарий своей премьеры. И "дирижером", регулирующим единую работу всего коллектива. К тому же не имеющим готовых нот, а лишь предварительные заготовки, каждую минуту корректируя их в зависимости от складывающейся ситуации.
Алексеев такими талантами обладал. И умел ими пользоваться. А по своим человеческим качествам, даже вознесенный на второй по рангу пост в военной иерархии, оставался очень скромным, простым в обхождении и доступным для подчиненных. Аккредитованный при Ставке военный корреспондент Лемке писал: "Если вы видите генерала, внимательно, вдумчиво и до конца спокойно выслушивающего мнение офицера,- это Алексеев. Если вы видите перед собой строгого, начальственно оглядывающего вас генерала, на лице которого написано величие его служебного положения,- это не Алексеев". А ген. Гурко отмечает "необычайную скромность, доступность и простоту одаренного, умного командира".
Однако на новом посту в гораздо большей степени сказывался и недостаток Алексеева - привычка всю работу везти самому. Аппарат Ставки вообще был очень маленьким - всего 86 чел., из них 7 генералов и 63 офицера. Но и из них большинство оказывались, по словам того же Лемке, "либо клерками, либо частью мебели". Оперативной частью в штабах ведал генерал-квартирмейстер, являвшийся первым заместителем начштаба. Алексеев настоял, чтобы на эту должность назначили Пустовойтенко, прежде служившего у него в штабе Северо-Западного фронта. Генерала, никаких способностей не имевшего, на уровне чисто технического исполнителя. Но Алексееву именно такой и был нужен. Чтобы не лез со своими предложениями, а делал только то, что поручат. А все планы и приказы составлял лично. Обладая феноменальным трудолюбием и трудоспособностью, не менее 6 часов в день работал только над телеграммами с различных участков и при этом мог запомнить и свести воедино огромное количество самых, казалось бы, незначительных деталей. И даже важные телеграммы на места часто писал сам и не гнушался сам отнести в кабинет какого-нибудь младшего офицера для отправки. Хотя при таком объеме работы стремление все сделать самому вряд ли шло на пользу службы, и Алексеев фактически загонял себя, доходя до приступов жесточайшей головной боли.
При нем обретался еще один близкий человек - ген. Борисов, старый друг и бывший однополчанин Михаила Васильевича, которому крупно не повезло в жизни. В свое время его уволили за слишком левые статьи в газетах, а в результате какой-то личной драмы ему даже пришлось лечиться в психбольнице. И семья Алексеевых взяла его под опеку, всюду возила с собой. В Ставке он никакой должности не занимал, но Михаил Васильевич ценил его в качестве "генератора идей" и при необходимости посоветоваться предпочитал это делать с Борисовым. Среди придворных Алексеев чувствовал себя неуютно. Поэтому присутствие на обедах царя его тяготило, и он отпросился обедать в штабной столовой. А в общих трапезах участвовал раз в неделю, для порядка - причем всегда платил за себя сам. Не сложились у него отношения и с императрицей. Когда она (хотя и из лучших чувств) предложила, чтобы в Ставку для "благословения" приехал Распутин, Михаил Васильевич однозначно заявил, что в случае такого визита тотчас выйдет в отставку. Но с царем у него установились нормальные рабочие отношения. И Николаю II его начальник штаба нравился, он по достоинству ценил и профессиональные, и личные качества Алексеева.
Царь и сам обладал скромной и деликатной натурой. Когда он взял на себя командование, ему было 47 лет. Ген. Данилов писал: "В общем Государь был человеком среднего масштаба, которого несомненно должны были тяготить государственные дела и те сложные события, которыми полно было его царствование... Простой в жизни и в обращении с людьми, безупречный семьянин, очень религиозный, любивший не слишком серьезное чтение, преимущественно исторического содержания, император Николай безусловно любил Россию, жаждал ее величия и мистически верил в крепость своей царской связи с народом".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293
Однако тут стоит напомнить, что само содержание деятельности военачальника к ХХ в. сильно изменилось, и нарисовать красивую стрелу на карте, а в критический момент самому повести в штыки резерв для полководца стало отнюдь не достаточно. В полной мере стали сказываться такие факторы, как массовость армий и размах фронтов, качественные изменения вооружения и все это надо оптимальным образом разместить, распределить, обеспечить необходимыми ресурсами, оценить местность и пути сообщения, чтобы части и соединения могли разворачиваться, передвигаться в нужном направлении, снабжаться, взаимодействовать друг с другом, предусмотреть реакцию на вероятные действия противника и рассчитать, чем и в какое время можно будет отреагировать... Наполеон сравнивал полководца с математиком, который должен решить задачу со многими неизвестными. Подобное сравнение и впрямь наглядно. Например, талант Ганнибала в классической битве при Каннах можно сопоставить с оригинальным доказательством теоремы Пифагора. Талант самого Наполеона - уже с областью высшей математики, с выкладками Даламбера или Фурье. А талант, скажем, маршала Жукова при подготовке Сталинградской операции будет тогда сродни решению современных задач математического моделирования, где должны учитываться сотни взаимосвязанных параметров и случайных величин. Что при взгляде со стороны оказывается далеко не так понятно и "изящно", как у Пифагора, но для конечного результата совершенно необходимо.
А вот Брусилов приводил другое сравнение. Сопоставлял деятельность военачальника с профессией режиссера - но имеющего огромную, в сотни тысяч человек, "труппу". Режиссера, который хочет добиться воплощения своего замысла и для этого должен правильно распределить роли, обеспечить их понимание и знание исполнителями, подготовить их и научить действовать слаженно и без ошибок. А вдобавок осуществить заготовку огромного количества "реквизита", строительство нужных "декораций", держать под контролем "работников сцены", подающих все это исполнителям, и т.п. Тоже довольно образно, правда? Только если еще добавить, что полководец должен быть не только "режиссером", но и "драматургом", готовящим сценарий своей премьеры. И "дирижером", регулирующим единую работу всего коллектива. К тому же не имеющим готовых нот, а лишь предварительные заготовки, каждую минуту корректируя их в зависимости от складывающейся ситуации.
Алексеев такими талантами обладал. И умел ими пользоваться. А по своим человеческим качествам, даже вознесенный на второй по рангу пост в военной иерархии, оставался очень скромным, простым в обхождении и доступным для подчиненных. Аккредитованный при Ставке военный корреспондент Лемке писал: "Если вы видите генерала, внимательно, вдумчиво и до конца спокойно выслушивающего мнение офицера,- это Алексеев. Если вы видите перед собой строгого, начальственно оглядывающего вас генерала, на лице которого написано величие его служебного положения,- это не Алексеев". А ген. Гурко отмечает "необычайную скромность, доступность и простоту одаренного, умного командира".
Однако на новом посту в гораздо большей степени сказывался и недостаток Алексеева - привычка всю работу везти самому. Аппарат Ставки вообще был очень маленьким - всего 86 чел., из них 7 генералов и 63 офицера. Но и из них большинство оказывались, по словам того же Лемке, "либо клерками, либо частью мебели". Оперативной частью в штабах ведал генерал-квартирмейстер, являвшийся первым заместителем начштаба. Алексеев настоял, чтобы на эту должность назначили Пустовойтенко, прежде служившего у него в штабе Северо-Западного фронта. Генерала, никаких способностей не имевшего, на уровне чисто технического исполнителя. Но Алексееву именно такой и был нужен. Чтобы не лез со своими предложениями, а делал только то, что поручат. А все планы и приказы составлял лично. Обладая феноменальным трудолюбием и трудоспособностью, не менее 6 часов в день работал только над телеграммами с различных участков и при этом мог запомнить и свести воедино огромное количество самых, казалось бы, незначительных деталей. И даже важные телеграммы на места часто писал сам и не гнушался сам отнести в кабинет какого-нибудь младшего офицера для отправки. Хотя при таком объеме работы стремление все сделать самому вряд ли шло на пользу службы, и Алексеев фактически загонял себя, доходя до приступов жесточайшей головной боли.
При нем обретался еще один близкий человек - ген. Борисов, старый друг и бывший однополчанин Михаила Васильевича, которому крупно не повезло в жизни. В свое время его уволили за слишком левые статьи в газетах, а в результате какой-то личной драмы ему даже пришлось лечиться в психбольнице. И семья Алексеевых взяла его под опеку, всюду возила с собой. В Ставке он никакой должности не занимал, но Михаил Васильевич ценил его в качестве "генератора идей" и при необходимости посоветоваться предпочитал это делать с Борисовым. Среди придворных Алексеев чувствовал себя неуютно. Поэтому присутствие на обедах царя его тяготило, и он отпросился обедать в штабной столовой. А в общих трапезах участвовал раз в неделю, для порядка - причем всегда платил за себя сам. Не сложились у него отношения и с императрицей. Когда она (хотя и из лучших чувств) предложила, чтобы в Ставку для "благословения" приехал Распутин, Михаил Васильевич однозначно заявил, что в случае такого визита тотчас выйдет в отставку. Но с царем у него установились нормальные рабочие отношения. И Николаю II его начальник штаба нравился, он по достоинству ценил и профессиональные, и личные качества Алексеева.
Царь и сам обладал скромной и деликатной натурой. Когда он взял на себя командование, ему было 47 лет. Ген. Данилов писал: "В общем Государь был человеком среднего масштаба, которого несомненно должны были тяготить государственные дела и те сложные события, которыми полно было его царствование... Простой в жизни и в обращении с людьми, безупречный семьянин, очень религиозный, любивший не слишком серьезное чтение, преимущественно исторического содержания, император Николай безусловно любил Россию, жаждал ее величия и мистически верил в крепость своей царской связи с народом".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293