В период перестройки наблюдался настоящий взрыв подобного творчества, различные андеграундные коллективы расплодились в невероятном количестве, но... тут же почти все и полопались. Вовсе не из-за проблем финансирования, они тогда еще особой роли не играли. А просто ситуация создалась парадоксальная - с одной стороны, становилось "все можно", поднимались прежде закрытые темы и осваивались прежде недоступные формы, пробивали себе дорогу новые таланты, творческие группы и "тусовки". Но с другой стороны все-это оказывалось никому не нужным.
На человека хлынуло извне слишком много другого нового. Стали вдруг доступными видео, компьютерные игры, незнакомые ранее, фильмы, книги, накопленный за рубежом багаж массовой культуры. И на подобном фоне любые ростки собственного, оригинального творчества, поневоле забивались, воспринимались чем-то кустарным и доморощенным, уже не заслуживающим внимания. Помнится, даже блестящий международный фестиваль андеграундных театров, организованный в мае 1989 г. в Ленинграде, проходил при совершенно пустом зале - несмотря на свободный вход и расклеенные по всему городу объявления, на спектаклях присутствовало человек по 10-15, да и то, в основном, знакомые выступающих. Но чему уж тут удивляться, если и в лучшие, традиционно-престижные при социализме театры, народ в эти годы тоже ходить перестал - казалось, что при новых возможностях можно полнее и полезнее время провести. Ну а о каких-то студенческих вечерах или капустниках и говорить нечего - подобные мероприятия и вовсе приказали долго жить, как никого не интересующие. А для поколения студентов, пришедшего в начале 90-х и разочаровавшегося даже в "политике", вообще единственным достойным увлечением стал почитаться "бизнес", и сам вузовский корпорантский дух, традиционный для студенчества во все времена, был отброшен за ненадобностью - за компанию с комсомольской заорганизованностью.
И вот для сравнения, довелось мне посетить нашу "альма матер" в 98-м, когда старые товарищи по творчеству похвастались, что сумели набрать энтузиастов из нынешних студентов и восстановить наш былой коллектив. Признаюсь - поначалу глазам не поверил. Публика ломит валом, зал - под завязку, похлеще всяких "времен застоя". И несмотря на довольно слабую "самодеятельность" - единодушная и крайне активная поддержка зрителей, чуть ли не на уровне спартаковских болельщиков. Только лишь из-за того, что актеры и авторы - свои. И их творчество - свое, "родное". Просто пришло в активную жизнь новое поколение молодежи. Тоже, кстати, отнюдь не чуждающееся собственного "бизнеса" - причем осваивающее это поприще куда более грамотно и умело, чем их предшественники. Но налицо и возрождение, так сказать, "местного патриотизма", духа коллективизма. И смещение системы ценностей от пассивного впитывания и отражения внешних воздействий к поиску собственных, нестандартных форм душевного самовыражения.
Нечто подобное можно наблюдать и на более широком уровне. Народ, грубо говоря, "обожрался чужого", выплеснувшегося на него в конце 80 - начале 90-х. Что-то из этого чужого в культурной сфере прилепилось, вросло, адаптировалось на нашей почве, заполнив пустовавшие при социализме ниши. Что-то в наших условиях оказалось мертворожденным и не прижилось. Что-то еще существует и поддерживается, несмотря на явную метрворожденность. Но факт тот, что от еще недавно неоспоримых приоритетов зарубежного искусства в людях вновь пробудилась тяга к "нашему", своему родному - а не наносному. Книги отечественных авторов стали пользоваться большим спросом, чем закордонных, за которыми шла охота лет 6-7 назад. И даже в области массовой культуры свои "менты" оказываются теперь куда более популярными, чем стандартизованные американские полисмены. Уж наверное не из-за того, что это какие-нибудь сверхшедевры, а опять лишь из-за того, что "свои".
Другое, и наверное, гораздо более наглядное направление, в котором видны изменения, произошедшие в сознании россиян - это отношение к армии. Фактор, между прочим, весьма показательный - как свидетельствует история, развалу любой государственной системы, от упадка Римской империи и до разрушения России в 1917-м, закономерно сопутствовало пренебрежение народа к собственным вооруженным силам. И поскольку автору этих строк самому довелось служить в перестроенные и первые постсоветские времена, тогдашнее "среднестатистическое" отношение к военным знакомо не понаслышке. В конце 80-х оно доходило до того, что директивами командования официально разрешалось (а неофициально - рекомендовалось) на службу и обратно ходить в штатском, переодеваясь в форму лишь на территории части. Иначе слишком легко было нарваться на конфликт с какими-нибудь "политизировавшимися" подростками. Можно было в качестве "представителя государства" стать объектом приставаний пьяного, недовольного этим государством, или в том же качестве выслушать поток оскорблений от какой-нибудь бабки, не сумевшей в очередях отоварить свои талоны.
А после победы демократии ситуация еще более усугубилась. Тут уж и западные державы стали "закадычными друзьями", и общество всерьез сочло, что раз мы никому не угрожаем, то и нам теперь никто не должен угрожать, так что армия стала выглядеть вообще дармоедами на шее налогоплательщиков. Плюс масса негативных фактов из военной среды, вскрывшихся с обретением свободы слова... Поэтому в Первую Чеченскую кампанию сепаратисты выиграли информационную войну не только из-за того, что она щедро оплачивалась. И не только из-за того, что авторитеты зарубежных мнений считались в тот период непререкаемыми в отечественной журналистике. Победа террористов в информационной войне была целиком обусловлена тем, что их информация четко ложилась в русло тогдашних представлений об армии у самих россиян. В массовом сознании военные и были такими карикатурными, как их изображали и недоброжелатели, и слепо вторящие недоброжелателям "независимые" журналисты. Поэтому им и верили.
Что же касается "государственных интересов", то вспомните-ка, положа руку на сердце, вызвали ли Хасавюртовские соглашения 1996 года у людей сколь-нибудь заметное возмущение, чувство национального оскорбления? Нет, куда там. Скорее, невысказанное облегчение - Чечня, мол, с возу, России спокойнее. А вот бомбардировки Югославии стихийный народный протест уже вызвали, и нешуточный - хотя казалось бы, до "чужой" Югославии нам куда меньше дела, чем до "своего" Кавказа, да и с потребительской точки зрения поддакивать американцам выглядело сподручнее. Значит, в сознании уже что-то изменилось.
И особенно заметным этот сдвиг стал во Второй Чеченской кампании. Тут уж явно обозначилась общенародная поддержка и сопереживание своей армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253
На человека хлынуло извне слишком много другого нового. Стали вдруг доступными видео, компьютерные игры, незнакомые ранее, фильмы, книги, накопленный за рубежом багаж массовой культуры. И на подобном фоне любые ростки собственного, оригинального творчества, поневоле забивались, воспринимались чем-то кустарным и доморощенным, уже не заслуживающим внимания. Помнится, даже блестящий международный фестиваль андеграундных театров, организованный в мае 1989 г. в Ленинграде, проходил при совершенно пустом зале - несмотря на свободный вход и расклеенные по всему городу объявления, на спектаклях присутствовало человек по 10-15, да и то, в основном, знакомые выступающих. Но чему уж тут удивляться, если и в лучшие, традиционно-престижные при социализме театры, народ в эти годы тоже ходить перестал - казалось, что при новых возможностях можно полнее и полезнее время провести. Ну а о каких-то студенческих вечерах или капустниках и говорить нечего - подобные мероприятия и вовсе приказали долго жить, как никого не интересующие. А для поколения студентов, пришедшего в начале 90-х и разочаровавшегося даже в "политике", вообще единственным достойным увлечением стал почитаться "бизнес", и сам вузовский корпорантский дух, традиционный для студенчества во все времена, был отброшен за ненадобностью - за компанию с комсомольской заорганизованностью.
И вот для сравнения, довелось мне посетить нашу "альма матер" в 98-м, когда старые товарищи по творчеству похвастались, что сумели набрать энтузиастов из нынешних студентов и восстановить наш былой коллектив. Признаюсь - поначалу глазам не поверил. Публика ломит валом, зал - под завязку, похлеще всяких "времен застоя". И несмотря на довольно слабую "самодеятельность" - единодушная и крайне активная поддержка зрителей, чуть ли не на уровне спартаковских болельщиков. Только лишь из-за того, что актеры и авторы - свои. И их творчество - свое, "родное". Просто пришло в активную жизнь новое поколение молодежи. Тоже, кстати, отнюдь не чуждающееся собственного "бизнеса" - причем осваивающее это поприще куда более грамотно и умело, чем их предшественники. Но налицо и возрождение, так сказать, "местного патриотизма", духа коллективизма. И смещение системы ценностей от пассивного впитывания и отражения внешних воздействий к поиску собственных, нестандартных форм душевного самовыражения.
Нечто подобное можно наблюдать и на более широком уровне. Народ, грубо говоря, "обожрался чужого", выплеснувшегося на него в конце 80 - начале 90-х. Что-то из этого чужого в культурной сфере прилепилось, вросло, адаптировалось на нашей почве, заполнив пустовавшие при социализме ниши. Что-то в наших условиях оказалось мертворожденным и не прижилось. Что-то еще существует и поддерживается, несмотря на явную метрворожденность. Но факт тот, что от еще недавно неоспоримых приоритетов зарубежного искусства в людях вновь пробудилась тяга к "нашему", своему родному - а не наносному. Книги отечественных авторов стали пользоваться большим спросом, чем закордонных, за которыми шла охота лет 6-7 назад. И даже в области массовой культуры свои "менты" оказываются теперь куда более популярными, чем стандартизованные американские полисмены. Уж наверное не из-за того, что это какие-нибудь сверхшедевры, а опять лишь из-за того, что "свои".
Другое, и наверное, гораздо более наглядное направление, в котором видны изменения, произошедшие в сознании россиян - это отношение к армии. Фактор, между прочим, весьма показательный - как свидетельствует история, развалу любой государственной системы, от упадка Римской империи и до разрушения России в 1917-м, закономерно сопутствовало пренебрежение народа к собственным вооруженным силам. И поскольку автору этих строк самому довелось служить в перестроенные и первые постсоветские времена, тогдашнее "среднестатистическое" отношение к военным знакомо не понаслышке. В конце 80-х оно доходило до того, что директивами командования официально разрешалось (а неофициально - рекомендовалось) на службу и обратно ходить в штатском, переодеваясь в форму лишь на территории части. Иначе слишком легко было нарваться на конфликт с какими-нибудь "политизировавшимися" подростками. Можно было в качестве "представителя государства" стать объектом приставаний пьяного, недовольного этим государством, или в том же качестве выслушать поток оскорблений от какой-нибудь бабки, не сумевшей в очередях отоварить свои талоны.
А после победы демократии ситуация еще более усугубилась. Тут уж и западные державы стали "закадычными друзьями", и общество всерьез сочло, что раз мы никому не угрожаем, то и нам теперь никто не должен угрожать, так что армия стала выглядеть вообще дармоедами на шее налогоплательщиков. Плюс масса негативных фактов из военной среды, вскрывшихся с обретением свободы слова... Поэтому в Первую Чеченскую кампанию сепаратисты выиграли информационную войну не только из-за того, что она щедро оплачивалась. И не только из-за того, что авторитеты зарубежных мнений считались в тот период непререкаемыми в отечественной журналистике. Победа террористов в информационной войне была целиком обусловлена тем, что их информация четко ложилась в русло тогдашних представлений об армии у самих россиян. В массовом сознании военные и были такими карикатурными, как их изображали и недоброжелатели, и слепо вторящие недоброжелателям "независимые" журналисты. Поэтому им и верили.
Что же касается "государственных интересов", то вспомните-ка, положа руку на сердце, вызвали ли Хасавюртовские соглашения 1996 года у людей сколь-нибудь заметное возмущение, чувство национального оскорбления? Нет, куда там. Скорее, невысказанное облегчение - Чечня, мол, с возу, России спокойнее. А вот бомбардировки Югославии стихийный народный протест уже вызвали, и нешуточный - хотя казалось бы, до "чужой" Югославии нам куда меньше дела, чем до "своего" Кавказа, да и с потребительской точки зрения поддакивать американцам выглядело сподручнее. Значит, в сознании уже что-то изменилось.
И особенно заметным этот сдвиг стал во Второй Чеченской кампании. Тут уж явно обозначилась общенародная поддержка и сопереживание своей армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253