Наоборот, и сторонники сотрудничества с Гитлером, и его противники рассматривали свою позицию как борьбу за Россию. Не сходились они лишь во мнении, кто более страшный враг для нее - германские нацисты или собственные коммунисты. И оказывались по разные стороны баррикад. Однозначную позицию союза с немцами заняли большинство организаций сепаратистов - украинских, кавказских, мусульманских, для них-то вопрос об интересах России вообще не стоял (точнее, стоял, но с "обратным знаком"). Склонялась к союзу значительная часть казачества. Например, Краснов сотрудничал с немцами еще в гражданскую, и в то время не видел от них ничего плохого - наоборот, они тогда проявили себя куда более надежными и деловыми союзниками, чем англичане и французы. То же самое испытали белогвардейцы, сражавшиеся в Прибалтике, там они вообще воевали плечом к плечу с немцами, а державы Антанты по сути предали их и привели к катастрофе.
Начальник германского отдела РОВС фон Лампе в октябре 1933 г. вступил в переговоры с нацистами и докладывал в Париж, что Розенберг выразил настоятельное желание получить от РОВС план действий "в направлении усиления при помощи немцев внутренней работы в России... а потом и возможной интервенционной деятельности в широком масштабе". Но основная часть эмиграции склонялась к прямо противоположной точке зрения. РДО Милюкова, евразийцы, младороссы сходились во мнении, что в случае войны надо полностью отказаться от борьбы с советской властью и оказывать ей всяческую поддержку. Правда, при этом выражалась надежда, что германская опасность заставит большевиков примириться с народом, искать с ним единения, упразднить самые ненавистные институты, и таким образом неизбежно начнется оздоровление государства. НТС в 1936 г. направил секретаря белградской секции М. А. Георгиевского в Берлин для переговоров и анализа обстановки. И он тоже пришел к убеждению о невозможности сотрудничества с нацистами. Поэтому организация сделала вывод, что гитлеризм является для нее "не союзником, а соперником", а его идеология противоречит установкам религии и духовной Свободы. С другой стороны, считалось, что война создаст условия для "освободительной национальной революции" силами самого российского народа, к которой и следовало готовиться.
Одним из главных идеологов и агитаторов против перехода на службу гитлеровцам стал А. И. Деникин. Впрочем, он еще в 1928 г. доказывал, что иностранная интервенция не спасет Россию и принесет ей только беды. Эту же мысль он развивал и в последующих выступлениях, четко подметив, что "под прикрытием борьбы с коммунизмом другими державами преследуются цели, мало общего имеющие с этой борьбой". Поэтому в случае любой внешней войны призывал поддержать Красную Армию, полагая, что она, осознав собственную силу, "сначала храбро отстоит русскую землю, а затем повернет штыки против большевиков". Ну а Гитлера Деникин называл "злейшим врагом России и русского народа", в преддверии войны выдвинув двуединый лозунг - "свержение большевизма и защита России". Его лекции и доклады на данную тему пользовались огромной популярностью и немало способствовали выбору позиции эмигрантов.
Похожие лозунги "двойной задачи" выдвигал А. Ф. Керенский. Близкую позицию занял и председатель РОВС Миллер. Ну а о таких прокоммунистических гнездах, как "Союз друзей советского народа" и говорить не приходится. Один из активистов этой организации В. К. Цимбалюк заявлял:
"Другой России, кроме коммунистической, сейчас нет. Нам в эмиграции делать нечего. Надо идти защищать русскую коммуну на русской земле, а все политические счеты не хранить в кармане, а просто выбросить в мусорный ящик".
И подобная агитация тоже имела определенный успех, во Франции набралось около тысячи "возвращенцев". Только "защищать русскую коммуну на русской земле" им не довелось - отправлять их стали отнюдь не в СССР, а в Испанию, сражаться не за русские, а за коммунистические интересы.
Кстати, война в Испании тоже внесла дополнительную путаницу и сумятицу в эмигрантские настроения. Уж очень она напоминала собственную минувшую схватку между белыми и красными. Поэтому большинство белогвардейцев сочувствовали Франко. Миллер объявил испанские события продолжением "белой борьбы", генерал Шатилов был направлен к Франко для переговоров о помощи со стороны русских военных организаций. Хотя кончилось все практически ничем. Реальные возможности для какой-либо помощи у эмигрантов отсутствовали. Был объявлен набор добровольцев, но и для их посылки не хватало средств. К тому же, оставшиеся участники гражданской и отцы семейств в добровольцы уже не годились, а молодежь все же не считала войну в Испании настолько "своей", чтобы туда ехать - назревали гораздо более важные события в России. Так что было послано всего 70 чел. Но у стихийных симпатий к движению Франко оказывалась и обратная сторона - ведь его союзниками стали Гитлер и Муссолини. И оказывали помощь, вроде бы, совсем бескорыстно, по-рыцарски. Поэтому возникал закономерный вопрос - почему бы и России не рассчитывать на такую же "рыцарскую" помощь?
Хотя бескорыстными действия фюрера в Испании никак не были. Только дивиденды он собирал на другом поле. Обкатывал свою армию, позволял ей набраться боевого опыта, испытывал военную технику. И что еще немаловажно, столь самоотверженным антикоммунизмом он продолжал гипнотизировать западные державы, чтобы и дальше попустительствовали его замыслам. Надо думать, решительное участие нацистов в испанской войне стало одним из весомых факторов, благодаря которым стал возможен Мюнхен...
15. От вражды к дружбе
Если Гитлер начал уважительно относиться к фигуре Сталина с осени 33-го, хотя до поры до времени имел возможность признаваться в этом только близкому кругу лиц, то Сталин свое мнение о Гитлере, как случайном и временном клоуне на политической арене, изменил чуть попозже. В июне 34-го, после событий "Ночи длинных ножей", когда фюрер решительно уничтожил распоясавшееся руководство штурмовиков во главе с Ремом. Известно, что Иосиф Виссарионович не без восхищения сказал на этот счет: "Гитлер, какой молодец! Он нам показал, как следует обращаться с политическими противниками".
И действительно, приоритет в физическом уничтожении бывших соратников принадлежит фюреру. Сталин на тот момент еще не позволял себе подобного. Например, на ноябрьском пленуме ЦК ВКП(б) 1927 г., когда были разгромлены сторонники Троцкого, Лев Давидович не постеснялся заявить, что если победят они, то не удовлетворятся взятием власти, а расстреляют "эту тупую банду безмозглых бюрократов, предавших революцию. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но не смеете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253
Начальник германского отдела РОВС фон Лампе в октябре 1933 г. вступил в переговоры с нацистами и докладывал в Париж, что Розенберг выразил настоятельное желание получить от РОВС план действий "в направлении усиления при помощи немцев внутренней работы в России... а потом и возможной интервенционной деятельности в широком масштабе". Но основная часть эмиграции склонялась к прямо противоположной точке зрения. РДО Милюкова, евразийцы, младороссы сходились во мнении, что в случае войны надо полностью отказаться от борьбы с советской властью и оказывать ей всяческую поддержку. Правда, при этом выражалась надежда, что германская опасность заставит большевиков примириться с народом, искать с ним единения, упразднить самые ненавистные институты, и таким образом неизбежно начнется оздоровление государства. НТС в 1936 г. направил секретаря белградской секции М. А. Георгиевского в Берлин для переговоров и анализа обстановки. И он тоже пришел к убеждению о невозможности сотрудничества с нацистами. Поэтому организация сделала вывод, что гитлеризм является для нее "не союзником, а соперником", а его идеология противоречит установкам религии и духовной Свободы. С другой стороны, считалось, что война создаст условия для "освободительной национальной революции" силами самого российского народа, к которой и следовало готовиться.
Одним из главных идеологов и агитаторов против перехода на службу гитлеровцам стал А. И. Деникин. Впрочем, он еще в 1928 г. доказывал, что иностранная интервенция не спасет Россию и принесет ей только беды. Эту же мысль он развивал и в последующих выступлениях, четко подметив, что "под прикрытием борьбы с коммунизмом другими державами преследуются цели, мало общего имеющие с этой борьбой". Поэтому в случае любой внешней войны призывал поддержать Красную Армию, полагая, что она, осознав собственную силу, "сначала храбро отстоит русскую землю, а затем повернет штыки против большевиков". Ну а Гитлера Деникин называл "злейшим врагом России и русского народа", в преддверии войны выдвинув двуединый лозунг - "свержение большевизма и защита России". Его лекции и доклады на данную тему пользовались огромной популярностью и немало способствовали выбору позиции эмигрантов.
Похожие лозунги "двойной задачи" выдвигал А. Ф. Керенский. Близкую позицию занял и председатель РОВС Миллер. Ну а о таких прокоммунистических гнездах, как "Союз друзей советского народа" и говорить не приходится. Один из активистов этой организации В. К. Цимбалюк заявлял:
"Другой России, кроме коммунистической, сейчас нет. Нам в эмиграции делать нечего. Надо идти защищать русскую коммуну на русской земле, а все политические счеты не хранить в кармане, а просто выбросить в мусорный ящик".
И подобная агитация тоже имела определенный успех, во Франции набралось около тысячи "возвращенцев". Только "защищать русскую коммуну на русской земле" им не довелось - отправлять их стали отнюдь не в СССР, а в Испанию, сражаться не за русские, а за коммунистические интересы.
Кстати, война в Испании тоже внесла дополнительную путаницу и сумятицу в эмигрантские настроения. Уж очень она напоминала собственную минувшую схватку между белыми и красными. Поэтому большинство белогвардейцев сочувствовали Франко. Миллер объявил испанские события продолжением "белой борьбы", генерал Шатилов был направлен к Франко для переговоров о помощи со стороны русских военных организаций. Хотя кончилось все практически ничем. Реальные возможности для какой-либо помощи у эмигрантов отсутствовали. Был объявлен набор добровольцев, но и для их посылки не хватало средств. К тому же, оставшиеся участники гражданской и отцы семейств в добровольцы уже не годились, а молодежь все же не считала войну в Испании настолько "своей", чтобы туда ехать - назревали гораздо более важные события в России. Так что было послано всего 70 чел. Но у стихийных симпатий к движению Франко оказывалась и обратная сторона - ведь его союзниками стали Гитлер и Муссолини. И оказывали помощь, вроде бы, совсем бескорыстно, по-рыцарски. Поэтому возникал закономерный вопрос - почему бы и России не рассчитывать на такую же "рыцарскую" помощь?
Хотя бескорыстными действия фюрера в Испании никак не были. Только дивиденды он собирал на другом поле. Обкатывал свою армию, позволял ей набраться боевого опыта, испытывал военную технику. И что еще немаловажно, столь самоотверженным антикоммунизмом он продолжал гипнотизировать западные державы, чтобы и дальше попустительствовали его замыслам. Надо думать, решительное участие нацистов в испанской войне стало одним из весомых факторов, благодаря которым стал возможен Мюнхен...
15. От вражды к дружбе
Если Гитлер начал уважительно относиться к фигуре Сталина с осени 33-го, хотя до поры до времени имел возможность признаваться в этом только близкому кругу лиц, то Сталин свое мнение о Гитлере, как случайном и временном клоуне на политической арене, изменил чуть попозже. В июне 34-го, после событий "Ночи длинных ножей", когда фюрер решительно уничтожил распоясавшееся руководство штурмовиков во главе с Ремом. Известно, что Иосиф Виссарионович не без восхищения сказал на этот счет: "Гитлер, какой молодец! Он нам показал, как следует обращаться с политическими противниками".
И действительно, приоритет в физическом уничтожении бывших соратников принадлежит фюреру. Сталин на тот момент еще не позволял себе подобного. Например, на ноябрьском пленуме ЦК ВКП(б) 1927 г., когда были разгромлены сторонники Троцкого, Лев Давидович не постеснялся заявить, что если победят они, то не удовлетворятся взятием власти, а расстреляют "эту тупую банду безмозглых бюрократов, предавших революцию. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но не смеете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253