оно работает
только на дружину Иссабаста, потому что к ней уже наверняка спешит
подкрепление, а вот его товарищам ждать поддержки просто неоткуда. -
Обходить корабль слева! Короткими перебежками, мы с Гаррэлем прикроем!
Слева и справа от него разом вонзились две молнии, послышалось
шипение плавящегося камня. Юрг злорадно улыбнулся: по всем законам
Вселенной он приобретал то, что называлось "правом на оборону".
Он выхватил десинтор и нажал на спуск, целя по ногам.
- Не бойтесь за наших, командор, - крикнул Гаррэль, - крэги прикрыты,
а скафандры выдерживают разряд!
- Крэг и Баст!!! - раздался в ответ боевой клич, и словно в
подтверждение того, что они поняли грозящую им опасность, дружинники
Иссабаста разом направили свои лучи на тех двоих, которые, как и они сами,
не были защищены чудотворной гибкой броней: Гаррэль - по своей
беспечности, а Юрг - просто за неимением таковой.
Напряжение нарастало: с секунды на секунду должна была появиться
погоня из королевских садов; но сумеют ли дружинники Иссабаста
продержаться до ее прибыли? Юрг и Гэль, продвигаясь зигзагами к россыпи
резервных кораблей и ведя непрерывный огонь по воинам из чужого мака,
отчетливо видели, что почти все их спутники уже достигли цели, в то время
как защитники прибывшего звездолета мало-помалу выходят из боя - все
меньше и меньше молний сверкало из-за его массивного корпуса, все больше и
больше крэгов, потерявших своих хозяев, подымалось в вечернюю синеву неба.
Казалось, победа уже близка, победа - это бегство с этой беспомощной,
обреченной планеты, не желавшей самостоятельно искать спасения. Победа -
это Земля, куда нужно было добраться вопреки всему, нарушая все законы и
уговоры.
Любой ценой.
И когда Юргу показалось, что цена эта заплачена и победа у них в
руках, он услышал короткий крик Гэля:
- Командор! Мона Сэниа...
Он задохнулся жаром всех молний, прочертивших поле боя, - ведь за все
эти бесконечно тянущиеся секунды молниеносной схватки он ни разу не
подумал о своем сыне и своей жене.
Он беспомощно оглянулся, пытаясь распознать в коконах одинаковых
скафандров знакомые очертания, но это было невозможно: несколько
стремительно движущихся фигур уже достигли малых кораблей и скрылись в
них, остальные были близки к цели, но в редких хризантемных выхлопах
одиночных разрядов, все еще раздававшихся со стороны мака, невозможно было
ни опознать, ни пересчитать их.
В отчаяньи он перекинул калибратор десинтора на непрерывный
широкополосный разряд и, вжавшись лопатками в шершавую выщербленную плиту,
раскинул над собой гигантский ослепительный веер.
И только тут заметил сзади - ох, как далеко сзади! - что-то
бесформенное, копошащееся, бьющееся. Он мгновенно погасил разряд и
бросился туда, почти автоматически отмечая, что и Гэль не бежит к
кораблям, а наоборот, почти во весь рост мчится к Иссабастову маку,
наперехват двум последним трассирующим очередям. Он знал, что на этот
заслон можно положиться, и теперь все свои силы вложить в скорость -
ничего другого не было сейчас важнее: скорость!
Подбегая, он в прерывистом свете редких вспышек увидел мону Сэниа,
которая, распахнув свой легкий скафандр, старалась прикрыть им маленького
Юхани, а бьющееся и вырывающееся наружу - это был ее сиреневый крэг,
яростно выдирающий свои крылья из-под непроницаемой пленки да еще
норовивший ударить клювом в лицо.
- Держите ее крэга! - донесся издалека голос Гаррэля, и краем глаза
Юрг успел заметить, что его стремительная, гибкая фигура выросла вдруг во
весь рост - и исчезла.
И в тот же миг аметистовый стервятник вырвался-таки из своего плена,
еще раз ударил куда-то наугад и с мстительным кличем взмыл в ночное небо.
Юрг стиснул зубы, преодолел одним прыжком оставшиеся метры и схватил
Сэнни вместе с крошечным попискивающим свертком, упрятанным под скафандр.
- Брось меня, - услышал он шелест сухих упрямых губ. - Брось, я тебе
приказываю! Без тебя они не договорятся с Землей, а я теперь в полете -
только обуза...
Он побежал к своим кораблям, уже начавшим сползаться, чтобы
образовать единый мак, и старался не слушать ее, и не глядеть в
изуродованное, залитое кровью лицо. Редкие разряды хлестали по земле то
слева, то справа - два последних дружинника Иссабаста до конца выполняли
приказ своего командора, но темнота не позволяла им сделать прицельного
выстрела.
И Гэль им больше не отвечал.
Юрг подбежал к блестящим громадным коконам, уже спаянным вокруг
центрального шатрового корабля, и на секунду замешкался - перед ним была
непроницаемая поверхность. Но в тот же миг она треснула, образуя овальную
щель, и сразу несколько рук протянулись навстречу командору. Он осторожно
передал им завернутую в плащ мону Сэниа.
- Гэль остался где-то там, - хрипло проговорил он, переводя дыхание
после быстрого бега. - Кто со мной?..
- Командор, мы-то можем это сделать мгновенно, - возразил
рассудительный Борб. - Нужно только точно знать, где он.
- Он бежал к маку Иссабаста, прикрывая нас... Гэль! - крикнул он в
темноту, сложив руки рупором.
В ответ протянулась прерывистая очередь, и фонтанчики расплавленного
камня брызнули у самых ног Юрга.
- Не так, - прошептала мона Сэниа, вставая рядом с мужем. - Гаррэль,
королевский лекарь, паж мой!...
Это был не крик и не шепот - едва отделяясь от губ, слова исчезли,
уносясь в безмолвие раскаленных плазменными разрядами каменных плит и
душного тления травы. Первая луна встала как раз за кораблем Иссабаста, и
голос, посланный в густую конусообразную тень, тонул в ней и не находил
ответа...
...Что-то коснулось помертвевшей щеки, и Гаррэль открыл глаза.
Жгучая, нестерпимая боль полоснула по ногам, и ему пришлось отключиться от
всего - зрения, слуха, обоняния - лишь бы задавить эту боль, затянуть ее в
тугой пульсирующий узелок, не дать ей овладеть всем телом и сознанием...
Удалось. Тогда он снова глянул вверх и прямо над собой увидел плавно
кружащегося в вышине розового фламинго. "Гаррэль, паж мой!.." - снова
коснулось его щеки; - где ты пошли мне свой голос!"
Он попытался приподняться на локте, и снова нечеловеческая боль
бросила его обратно, на шершавый холодный камень. Но главное он успел
увидеть: там, где эта боль возникала, не было ничего, что могло бы болеть.
Вместо ног в пульсирующем свете одиночной пальбы он увидел только
запекшиеся, обожженные обрубки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
только на дружину Иссабаста, потому что к ней уже наверняка спешит
подкрепление, а вот его товарищам ждать поддержки просто неоткуда. -
Обходить корабль слева! Короткими перебежками, мы с Гаррэлем прикроем!
Слева и справа от него разом вонзились две молнии, послышалось
шипение плавящегося камня. Юрг злорадно улыбнулся: по всем законам
Вселенной он приобретал то, что называлось "правом на оборону".
Он выхватил десинтор и нажал на спуск, целя по ногам.
- Не бойтесь за наших, командор, - крикнул Гаррэль, - крэги прикрыты,
а скафандры выдерживают разряд!
- Крэг и Баст!!! - раздался в ответ боевой клич, и словно в
подтверждение того, что они поняли грозящую им опасность, дружинники
Иссабаста разом направили свои лучи на тех двоих, которые, как и они сами,
не были защищены чудотворной гибкой броней: Гаррэль - по своей
беспечности, а Юрг - просто за неимением таковой.
Напряжение нарастало: с секунды на секунду должна была появиться
погоня из королевских садов; но сумеют ли дружинники Иссабаста
продержаться до ее прибыли? Юрг и Гэль, продвигаясь зигзагами к россыпи
резервных кораблей и ведя непрерывный огонь по воинам из чужого мака,
отчетливо видели, что почти все их спутники уже достигли цели, в то время
как защитники прибывшего звездолета мало-помалу выходят из боя - все
меньше и меньше молний сверкало из-за его массивного корпуса, все больше и
больше крэгов, потерявших своих хозяев, подымалось в вечернюю синеву неба.
Казалось, победа уже близка, победа - это бегство с этой беспомощной,
обреченной планеты, не желавшей самостоятельно искать спасения. Победа -
это Земля, куда нужно было добраться вопреки всему, нарушая все законы и
уговоры.
Любой ценой.
И когда Юргу показалось, что цена эта заплачена и победа у них в
руках, он услышал короткий крик Гэля:
- Командор! Мона Сэниа...
Он задохнулся жаром всех молний, прочертивших поле боя, - ведь за все
эти бесконечно тянущиеся секунды молниеносной схватки он ни разу не
подумал о своем сыне и своей жене.
Он беспомощно оглянулся, пытаясь распознать в коконах одинаковых
скафандров знакомые очертания, но это было невозможно: несколько
стремительно движущихся фигур уже достигли малых кораблей и скрылись в
них, остальные были близки к цели, но в редких хризантемных выхлопах
одиночных разрядов, все еще раздававшихся со стороны мака, невозможно было
ни опознать, ни пересчитать их.
В отчаяньи он перекинул калибратор десинтора на непрерывный
широкополосный разряд и, вжавшись лопатками в шершавую выщербленную плиту,
раскинул над собой гигантский ослепительный веер.
И только тут заметил сзади - ох, как далеко сзади! - что-то
бесформенное, копошащееся, бьющееся. Он мгновенно погасил разряд и
бросился туда, почти автоматически отмечая, что и Гэль не бежит к
кораблям, а наоборот, почти во весь рост мчится к Иссабастову маку,
наперехват двум последним трассирующим очередям. Он знал, что на этот
заслон можно положиться, и теперь все свои силы вложить в скорость -
ничего другого не было сейчас важнее: скорость!
Подбегая, он в прерывистом свете редких вспышек увидел мону Сэниа,
которая, распахнув свой легкий скафандр, старалась прикрыть им маленького
Юхани, а бьющееся и вырывающееся наружу - это был ее сиреневый крэг,
яростно выдирающий свои крылья из-под непроницаемой пленки да еще
норовивший ударить клювом в лицо.
- Держите ее крэга! - донесся издалека голос Гаррэля, и краем глаза
Юрг успел заметить, что его стремительная, гибкая фигура выросла вдруг во
весь рост - и исчезла.
И в тот же миг аметистовый стервятник вырвался-таки из своего плена,
еще раз ударил куда-то наугад и с мстительным кличем взмыл в ночное небо.
Юрг стиснул зубы, преодолел одним прыжком оставшиеся метры и схватил
Сэнни вместе с крошечным попискивающим свертком, упрятанным под скафандр.
- Брось меня, - услышал он шелест сухих упрямых губ. - Брось, я тебе
приказываю! Без тебя они не договорятся с Землей, а я теперь в полете -
только обуза...
Он побежал к своим кораблям, уже начавшим сползаться, чтобы
образовать единый мак, и старался не слушать ее, и не глядеть в
изуродованное, залитое кровью лицо. Редкие разряды хлестали по земле то
слева, то справа - два последних дружинника Иссабаста до конца выполняли
приказ своего командора, но темнота не позволяла им сделать прицельного
выстрела.
И Гэль им больше не отвечал.
Юрг подбежал к блестящим громадным коконам, уже спаянным вокруг
центрального шатрового корабля, и на секунду замешкался - перед ним была
непроницаемая поверхность. Но в тот же миг она треснула, образуя овальную
щель, и сразу несколько рук протянулись навстречу командору. Он осторожно
передал им завернутую в плащ мону Сэниа.
- Гэль остался где-то там, - хрипло проговорил он, переводя дыхание
после быстрого бега. - Кто со мной?..
- Командор, мы-то можем это сделать мгновенно, - возразил
рассудительный Борб. - Нужно только точно знать, где он.
- Он бежал к маку Иссабаста, прикрывая нас... Гэль! - крикнул он в
темноту, сложив руки рупором.
В ответ протянулась прерывистая очередь, и фонтанчики расплавленного
камня брызнули у самых ног Юрга.
- Не так, - прошептала мона Сэниа, вставая рядом с мужем. - Гаррэль,
королевский лекарь, паж мой!...
Это был не крик и не шепот - едва отделяясь от губ, слова исчезли,
уносясь в безмолвие раскаленных плазменными разрядами каменных плит и
душного тления травы. Первая луна встала как раз за кораблем Иссабаста, и
голос, посланный в густую конусообразную тень, тонул в ней и не находил
ответа...
...Что-то коснулось помертвевшей щеки, и Гаррэль открыл глаза.
Жгучая, нестерпимая боль полоснула по ногам, и ему пришлось отключиться от
всего - зрения, слуха, обоняния - лишь бы задавить эту боль, затянуть ее в
тугой пульсирующий узелок, не дать ей овладеть всем телом и сознанием...
Удалось. Тогда он снова глянул вверх и прямо над собой увидел плавно
кружащегося в вышине розового фламинго. "Гаррэль, паж мой!.." - снова
коснулось его щеки; - где ты пошли мне свой голос!"
Он попытался приподняться на локте, и снова нечеловеческая боль
бросила его обратно, на шершавый холодный камень. Но главное он успел
увидеть: там, где эта боль возникала, не было ничего, что могло бы болеть.
Вместо ног в пульсирующем свете одиночной пальбы он увидел только
запекшиеся, обожженные обрубки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45