Кто-то. Если - не все.
- Держи! - велел Асмур, швыряя карту в _н_и_ч_т_о_, которое он
определил на уровне окна.
Он никогда не задумывался над тем, что же представляет собой это
самое загадочное _Н_И_Ч_Т_О_. Вероятно, абсолютная пустота, гораздо более
пустая, чем межзвездный вакуум. Столь же непостижима была переброска
реальных предметов через эту самую пустоту. Понимания никакого здесь и не
требовалось, этому просто учили в раннем детстве: нужно представить себе
прозрачную вертикальную плоскость, за которой начинается это самое
бесконечное _н_и_ч_т_о_. Оно чуждо реальному миру Джаспера и мгновенно
выталкивает обратно любое постороннее тело, но, как когда-то выяснилось,
вовсе не обязательно в ту же самую точку, откуда было оно послано.
Достаточно мысленно увидеть - только со всей четкостью, до мельчайших
деталей - то место, куда адресуешь свою вещь, и она окажется там в тот же
миг.
В далекой юности Асмур пытался найти объяснение этому в старинных
книгах, напечатанных еще до Черных Времен - когда существовали институты,
университеты, исследовательские лаборатории... Он нашел множество
непонятных слов: гиперпространственная трансгрессия, континуум
субизмерений, имманентная телекинетика. Смысл их был утерян безвозвратно,
и ему пришлось отказаться от своих поисков и продолжать бездумно
пользоваться чудесной способностью посылать в любое место - хоть на другую
планету! - любую вещь, или человека, или самого себя. Или только голос.
Сегодня это были карты, которые он посылал к звездной пристани.
Белый глянцевитый прямоугольник, испещренный почти черным крапом,
долетел до оконной рамы и исчез, словно растаял - это значило, что там, у
своих кораблей, Гаррэль протянул руку в _н_и_ч_т_о_ и принял переданное.
Вторую карту Асмур положил перед собой. Он приблизил воображаемую границу,
чтобы не терять лишнего времени, и следующую карту швырнул без
предупреждения - она пропала, едва отделившись от его руки. Молодец
мальчишка, перехватывает по едва уловимому шелесту и не промахивается. А
ведь это еще самый младший из его звездной дружины. Асмур сдал всю колоду,
и игра началась. Он не следил за тем, какие карты выпадали ему, и теперь,
разом раскрыв многолепестковый веер, он почти с изумлением обнаружил у
себя на руках чуть ли не всю темно-лиловую козырную масть.
Забавно, в кои веки ему повезло, и надо же - именно в этой игре, где
не бывает выигравшего. Потому что играют они не вдвоем с Гаррэлем, а
втроем, и третий партнер - это судьба. И чем бы ни закончился кон,
выигрывает только она.
Созвездия Вселенной - вот какой рисунок несли на себе глянцевые
негнущиеся прямоугольники, последняя выигравшая карта должна была означить
цель их путешествия.
- Твой ход, - поторопил эрл.
В сгущавшемся полумраке блеснула вылетевшая из _н_и_ч_е_г_о_ карта -
она опустилась точно на черепаховый столик, едва-едва возвышавшийся над
полом. Карта была не сильной - Прялка Судьбы, да и масть была оранжевой,
дневной, прямо противоположной ночным козырям.
- Колесо Златопрялки? Хм... Бью Собачьей Колесницей.
Так. Оба созвездия вышли из игры, и хорошо - они лежали слишком
близко к галактическому ядру, там просто нечего было делать. Кто же
выберет себе приют в таком жарком месте.
- Болотный Серв и Кометный Гад! - он подбросил две голубые вечерние
карты, но они не исчезли, а наоборот, удвоились - Гаррэль скинул, и даже
не в масть. Владетельный эрл недоверчиво приподнял бровь: все выходило
слишком уж гладко, как по-писаному - из игры изымались либо чересчур
опасные, либо совсем убогие, заштатные созвездия, на которые постыдился бы
лететь и отщепенец с позорным пестрым крэгом.
Судьба прикидывалась простушкой, и ее надо было испытать.
Теперь за ним было два хода подряд, и он выкинул одну за другой самые
грозные, роковые карты с символами чудовищно неуравновешенных звезд и
рушащихся созвездий. К его удивлению, Гаррэль наскреб маленьких козырей, и
страшные карты тоже вышли из игры.
Судьба строила из себя дурочку. Такое обычно плохо кончалось.
Настал черед юноши, и совершенно неожиданно для противника он
выбросил сразу целую семерку карт - знаменитый Материнский Сад. И как это
Асмур не сообразил, что у него самого на руках ни одного созвездия,
входящего в легендарную плеяду?
И вдруг его охватил высокомерный гнев. Он совершенно забыл об этой
семерке, мечте звездоплавателей, но они-то там, у своих кораблей, все
видели с самого начала и ликовали, предвкушая блистательный финал игры с
таким сокровищем, выпавшем самому юному из них! Да, Материнский Сад
практически непобедим, теперь придется скидывать что попало, а семерка
останется в игре с самого верха - таковы уж древние правила. Можно было
только изумляться тому, что при всей своей неуязвимости Материнский Сад,
который, вероятно, уже не один раз собирался в чьих-то счастливых руках -
да должен был собираться согласно законам вероятности! - эта
беспроигрышная семерка на деле не выиграла ни разу. Ведь если бы это
случилось, то по тем же правилам победившая карта должна была навеки
исчезнуть из магической колоды, непостижимым образом заменившись другим
созвездием.
Семерка превратилась бы в шестерку, затем - в пятерку... Но этого не
происходило. Старинные легенды говорили о счастливчиках, которые
находились на волосок от удачи, и все-таки за полтора десятка веков ни
одна карта Материнского Сада не досталась никому в награду, продолжая
дразнить своей недоступностью. Чудеса? Не иначе.
Впрочем, стоило ли удивляться странной неприкосновенности волшебной
семерки карт, когда в магической игре с судьбой существовало и без того
достаточно чудес? Вот, например, исчезновение выигравшей карты - каким
образом они пропадают сразу во всех колодах Джаспера? И как, каким чудом
обозначение звездной системы, куда кто-то уже направил свой путь,
заменяется на символ совсем другого созвездия, снова одинакового во всех
колодах? На этот вопрос никто ответить не мог. Так предписывал Древний
Закон, родившийся одновременно с Уговором.
Тайны магических колод, однако, волновали только мальчишек вроде
Гаррэля. Закаленные мужи, каким был Асмур из рода Муров, не снисходят до
копания в происхождении сил, движущих их судьбой. К силе магического
закона присовокупить собственную мощь и разум - вот в чем доблесть и
честь. А не в сомнении.
Семь карт нежнейшей утренней масти, перламутрово мерцая, лежали перед
ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Держи! - велел Асмур, швыряя карту в _н_и_ч_т_о_, которое он
определил на уровне окна.
Он никогда не задумывался над тем, что же представляет собой это
самое загадочное _Н_И_Ч_Т_О_. Вероятно, абсолютная пустота, гораздо более
пустая, чем межзвездный вакуум. Столь же непостижима была переброска
реальных предметов через эту самую пустоту. Понимания никакого здесь и не
требовалось, этому просто учили в раннем детстве: нужно представить себе
прозрачную вертикальную плоскость, за которой начинается это самое
бесконечное _н_и_ч_т_о_. Оно чуждо реальному миру Джаспера и мгновенно
выталкивает обратно любое постороннее тело, но, как когда-то выяснилось,
вовсе не обязательно в ту же самую точку, откуда было оно послано.
Достаточно мысленно увидеть - только со всей четкостью, до мельчайших
деталей - то место, куда адресуешь свою вещь, и она окажется там в тот же
миг.
В далекой юности Асмур пытался найти объяснение этому в старинных
книгах, напечатанных еще до Черных Времен - когда существовали институты,
университеты, исследовательские лаборатории... Он нашел множество
непонятных слов: гиперпространственная трансгрессия, континуум
субизмерений, имманентная телекинетика. Смысл их был утерян безвозвратно,
и ему пришлось отказаться от своих поисков и продолжать бездумно
пользоваться чудесной способностью посылать в любое место - хоть на другую
планету! - любую вещь, или человека, или самого себя. Или только голос.
Сегодня это были карты, которые он посылал к звездной пристани.
Белый глянцевитый прямоугольник, испещренный почти черным крапом,
долетел до оконной рамы и исчез, словно растаял - это значило, что там, у
своих кораблей, Гаррэль протянул руку в _н_и_ч_т_о_ и принял переданное.
Вторую карту Асмур положил перед собой. Он приблизил воображаемую границу,
чтобы не терять лишнего времени, и следующую карту швырнул без
предупреждения - она пропала, едва отделившись от его руки. Молодец
мальчишка, перехватывает по едва уловимому шелесту и не промахивается. А
ведь это еще самый младший из его звездной дружины. Асмур сдал всю колоду,
и игра началась. Он не следил за тем, какие карты выпадали ему, и теперь,
разом раскрыв многолепестковый веер, он почти с изумлением обнаружил у
себя на руках чуть ли не всю темно-лиловую козырную масть.
Забавно, в кои веки ему повезло, и надо же - именно в этой игре, где
не бывает выигравшего. Потому что играют они не вдвоем с Гаррэлем, а
втроем, и третий партнер - это судьба. И чем бы ни закончился кон,
выигрывает только она.
Созвездия Вселенной - вот какой рисунок несли на себе глянцевые
негнущиеся прямоугольники, последняя выигравшая карта должна была означить
цель их путешествия.
- Твой ход, - поторопил эрл.
В сгущавшемся полумраке блеснула вылетевшая из _н_и_ч_е_г_о_ карта -
она опустилась точно на черепаховый столик, едва-едва возвышавшийся над
полом. Карта была не сильной - Прялка Судьбы, да и масть была оранжевой,
дневной, прямо противоположной ночным козырям.
- Колесо Златопрялки? Хм... Бью Собачьей Колесницей.
Так. Оба созвездия вышли из игры, и хорошо - они лежали слишком
близко к галактическому ядру, там просто нечего было делать. Кто же
выберет себе приют в таком жарком месте.
- Болотный Серв и Кометный Гад! - он подбросил две голубые вечерние
карты, но они не исчезли, а наоборот, удвоились - Гаррэль скинул, и даже
не в масть. Владетельный эрл недоверчиво приподнял бровь: все выходило
слишком уж гладко, как по-писаному - из игры изымались либо чересчур
опасные, либо совсем убогие, заштатные созвездия, на которые постыдился бы
лететь и отщепенец с позорным пестрым крэгом.
Судьба прикидывалась простушкой, и ее надо было испытать.
Теперь за ним было два хода подряд, и он выкинул одну за другой самые
грозные, роковые карты с символами чудовищно неуравновешенных звезд и
рушащихся созвездий. К его удивлению, Гаррэль наскреб маленьких козырей, и
страшные карты тоже вышли из игры.
Судьба строила из себя дурочку. Такое обычно плохо кончалось.
Настал черед юноши, и совершенно неожиданно для противника он
выбросил сразу целую семерку карт - знаменитый Материнский Сад. И как это
Асмур не сообразил, что у него самого на руках ни одного созвездия,
входящего в легендарную плеяду?
И вдруг его охватил высокомерный гнев. Он совершенно забыл об этой
семерке, мечте звездоплавателей, но они-то там, у своих кораблей, все
видели с самого начала и ликовали, предвкушая блистательный финал игры с
таким сокровищем, выпавшем самому юному из них! Да, Материнский Сад
практически непобедим, теперь придется скидывать что попало, а семерка
останется в игре с самого верха - таковы уж древние правила. Можно было
только изумляться тому, что при всей своей неуязвимости Материнский Сад,
который, вероятно, уже не один раз собирался в чьих-то счастливых руках -
да должен был собираться согласно законам вероятности! - эта
беспроигрышная семерка на деле не выиграла ни разу. Ведь если бы это
случилось, то по тем же правилам победившая карта должна была навеки
исчезнуть из магической колоды, непостижимым образом заменившись другим
созвездием.
Семерка превратилась бы в шестерку, затем - в пятерку... Но этого не
происходило. Старинные легенды говорили о счастливчиках, которые
находились на волосок от удачи, и все-таки за полтора десятка веков ни
одна карта Материнского Сада не досталась никому в награду, продолжая
дразнить своей недоступностью. Чудеса? Не иначе.
Впрочем, стоило ли удивляться странной неприкосновенности волшебной
семерки карт, когда в магической игре с судьбой существовало и без того
достаточно чудес? Вот, например, исчезновение выигравшей карты - каким
образом они пропадают сразу во всех колодах Джаспера? И как, каким чудом
обозначение звездной системы, куда кто-то уже направил свой путь,
заменяется на символ совсем другого созвездия, снова одинакового во всех
колодах? На этот вопрос никто ответить не мог. Так предписывал Древний
Закон, родившийся одновременно с Уговором.
Тайны магических колод, однако, волновали только мальчишек вроде
Гаррэля. Закаленные мужи, каким был Асмур из рода Муров, не снисходят до
копания в происхождении сил, движущих их судьбой. К силе магического
закона присовокупить собственную мощь и разум - вот в чем доблесть и
честь. А не в сомнении.
Семь карт нежнейшей утренней масти, перламутрово мерцая, лежали перед
ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45