Оставалось еще четыре крэга - из них больше всего опасений внушал
отцовский поводырь Дуза - привыкший к тропической жаре, он отказывался от
одной планеты за другой, предоставляя свою очередь тем, кто был не столь
теплолюбив. Целая цепочка планет голубоватого мерцающего Крестца тоже не
обещала быть жаркой, к тому же большинство было просто газовыми гигантами.
Одна, правда, даже напомнила звездным скитальцам их родной Джаспер, но на
дневной стороне, постоянно обращенной к светилу, самое удобное для
обитания место было занято какой-то доисторической башней, очевидно
сооруженной космическими пришельцами с других планет.
Башня не помешала бы крэгу и даже, наоборот, служила бы ему
превосходным насестом, если бы не одно обстоятельство: уходя своей
вершиной в грозовые облака, она служила превосходным коллектором для
собирания атмосферного электричества, и время от времени с венчающего ее
шара срывалась мощнейшая молния, бившая во что попало - и, естественно,
даже почти бессмертному крэгу отнюдь не улыбалось попасть под испепеляющий
разряд.
Но пожелания крэга - закон, а ему возжелалось стереть злополучную
башню с лица планеты. Сделать это было бы чрезвычайно легко, если только
не соваться туда, где на желтом песке виднелось множество стеклянистых
пятен от ударов супермолний. Но Асмура словно манили к себе эти границы
реальной опасности; вот он приблизился к мертвой зоне, отсчитывая интервал
между молниями по ударам собственного сердца, но в последний миг четкий
контур его фигуры размылся и исчез - эрл предусмотрительно ушел в
н_и_ч_т_о_.
И в ту же секунду громовой удар потряс воздух, и на том месте, где
только что виднелся темно-лиловый силуэт, ослепительный столб огня
врезался в землю.
Молодежь, не смея приблизиться без зова, замерла в недоумении. Асмуру
достаточно было, ничем не рискуя, точными движениями направить зарядные
шашки к самому подножью башни, перебросив их через _н_и_ч_т_о_, как в свое
время - магические игральные карты.
Но ему, казалось, нравилось искушать судьбу, и, точно рассчитав
момент относительной безопасности, командор появлялся в самом опасном
месте - у подножья башни; возникая всего на какую-то долю секунды, там
обрисовывалась и тут же исчезала гибкая проворная фигура в темном
полускафандре, умело размещавшая заряды возле башенных опор. Да, он умел
сочетать удаль с осторожностью, их командор, и вскоре все было сделано.
Дрогнула земля, и десять коней разом заржали, пригибая головы, а башня,
изламываясь и прочерчивая в грозовом небе медленную дугу, уже падала,
рассыпаясь ржавым прахом.
И седьмой крэг умчался к дымящимся руинам, покинув корабль.
Осталось трое.
Нужно было перебираться на следующую планету, но Асмур и здесь
помедлил - вернулся на то место, где его чуть было не испепелил
сокрушительный разряд, и набрал в горсть мелких стекловидных осколков -
память о грозной игре.
И - еще один перелет.
Четвертая Крестцовая была более чем прохладна и, как того боялись все
дружинники, снова не удовлетворила теплолюбивого дузова крэга. Зато Сорк
получил от командора простейший приказ - спустить воду из горного озера,
расположенного в самой середине причудливо изогнутого полуострова. Что-то
трепыхалось в его глубинах, изредка показываясь на поверхности,
безобразное и неповоротливое.
Взорвать перемычку, отделявшую озеро от морского залива, было делом
нескольких минут; вода устремилась в новоявленное русло, постепенно
обнажая покрытые тиной откосы. Когда же ее осталось не более, чем в
человеческий рост, в ней панически забились головастые сине-зеленые твари.
Кружа над постепенно понижающейся поверхностью воды, Асмур всматривался в
глубину мелеющего озера, словно пытаясь понять, чем же не угодили
очередному претенденту на собственную планету эти безгласые туши, с
которыми во все оставшиеся годы крэгу не придется ни разу столкнуться, с
позволения сказать, лицом к лицу? Крэги никогда не проявляли бессмысленной
жестокости и, возможно, снизойди они до переговоров с людьми - можно было
бы договориться до более милосердного варианта.
Но дискуссии с крэгами исключались, и оставалось лишь положиться на
собственную находчивость, которая смогла бы облегчить судьбу ни в чем не
повинных обитателей озера.
Многие из них были крупнее джасперианского коня; бесформенная голова
с необъятной круглой пастью и пучком гибких усов над нею переходила в
конусообразное тело, окаймленное двумя полотнищами плавников. Водяное
чудище напоминало помесь гигантского бычка со скатом, и было в этих
неповоротливых тушах что-то бесконечно безобидное и жалкое. С другим
командором и сами юноши, возможно, устроили бы сейчас охоту на иноземных
тварей, - то ли от азарта, воспитанного многочисленными турнирами, то ли
ох стремления как можно скорее закончить затянувшийся поход и вернуться,
наконец, на желанный Джаспер. Но здесь все они одновременно почувствовали
жалость к этим беспомощным существам, обреченным на бессмысленную гибель.
Командор взмахнул плащом и широким жестом указал туда, где уступы гор
спускались к морю. Но юноши уже поняли, они улавливали каждую мысль своего
предводителя даже не с полуслова, а с полужелания; и когда он, снизившись
до самой воды, привстал на стременах и, оттолкнувшись от шеи коня,
перескочил на хребет неповоротливому земноводному, все последовали его
примеру, и десять черных лоснящихся тварей вместе с людьми на их спинах
растаяли, уйдя в _н_и_ч_т_о_, словно их и не было, чтобы через долю
секунды очутиться уже в морской безбрежной стихии, где они были надежно
укрыты от зоркого взгляда крэга.
Это была добрая охота, и дружинники, мокрые с головы до ног,
состязались друг с другом в скорости, а воды в бывшем озере уже совсем не
осталось, и к последним страдальцам пришлось брести по колено в тине, и
началось новое состязание - погоня за детенышами, которые старались
зарыться в ил, но тут в дело вмешались кони, зараженные порывом людей, и
их чуткий нюх и сильные копыта помогли откопать несколько десятков
препотешных головастиков; когда же последний был спасен, все, не дожидаясь
приказа, ринулись в воду - смывать грязь и тину, которая делала их
похожими на водяных духов, и только эрл Асмур, первым окунувшийся в воду,
не снимая, как всегда, скафандра, стоял теперь на страже, зорко оглядывая
берег и небо с прибрежного утеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45