..
- И я? - хрипло засмеялся писарь и показал на свой зеленый треугольник.
- И вы тоже. Я вас уже достаточно хорошо знаю, вы немец, но не фашист. Мы наверняка доживем до того времени, когда окажется, что лучше быть не фашистом, а жертвой фашизма. Это вы сами уже давно поняли. Зачем же вы наживаете себе врагов среди заключенных? А что касается обилия работы в конторе, то почему бы вам не взять помощника?
Эрих наклонился над бумагами и делал вид, что не слышит.
- У меня нашелся бы для вас подходящий человек, - добавил Фредо и взялся за бумагу и карандаш.
- Хочешь пристроить сюда еще одного грека? - бросил писарь, не отрываясь от работы.
- Ну что вы! Вы же сами сказали, что они безграмотны.
- Это верно, - усмехнулся писарь. - Но изредка бывают и исключения.
Фредо слегка поклонился.
- Спасибо, писарь. Но на этот раз я имел в виду не грека.
- Француза?
- И не француза. Мне понравилось, что вы выдвигаете Оскара. Это правильный ход. Что, если бы усилить позиции лазарета тем, что взять в контору кого-нибудь, кому доверяет Оскар?
Эрих перестал писать.
- Венгра?
- Хотя бы и венгра. Но еще лучше, чтобы это был не старичок. Что вы скажете насчет кого-нибудь из новеньких? В большинстве они чехи и поляки.
- Вздор! Этих мусульман никто не знает. Оскар видел их даже меньше, чем мы. Все они на одно лицо, дохлые, уши торчком. Ты согласен посадить рядом с собой такого заморыша?
- В лагере нового типа все они быстро воспрянут духом и телом, не правда ли, писарь? А заключенный, который попадает в проминенты, поправляется скорей других, это вы сами знаете. У меня есть кандидатура.
- Ай да грек! - засмеялся писарь. - Я еще не знаю по имени ни одного из этих полутора тысяч, а у него уже есть кандидатура! Знает ли его хоть Оскар?
- Знает, и вы тоже знаете. Оскар - в этом я только что убедился относится к нему благосклонно. Справлялся я о нем и у других чехов. Все его знают, он кем-то был там у них, в Терезине. Его блоковый сказал, что он умеет петь. Мы сами убедились, что он хорошо говорит по-немецки и по-французски. Ну, вспомните-ка, это тот кинорежиссер.
- Знаю, знаю! - писарь отмахнулся. - Санитар Пепи приводил его сюда. Нет, эта кандидатура не годится: проминенты ни за что не простят мне, если я возьму в контору только что прибывшего новичка.
Фредо хитро улыбнулся.
- Проминенты вам не страшны. И вообще, разве вы боитесь кого-нибудь? А кинорежиссер -это солидный человек, с кинорежиссерами считаются. Помните, как тогда, ночью, Гастон сразу навострил уши? Если мы дождемся конца, кинорежиссер может оказаться влиятельной фигурой. Иметь его свидетельские показания в свою пользу - это... В общем, я бы на вашем месте, писарь, держал под боком такого человека. Если он поймет ваше стремление к новому духу лагеря...
- Ох и хитер! -смеялся Эрих, покачивая головой. - Ну и ловкач же ты, грек!
6.
Ровно в одиннадцать часов к комендатуре подъехал курьер в длинном сером дождевике, застегнутом донизу, с черной сумочкой на груди и автоматом за плечами. Он поставил мотоцикл и явился к рапортфюреру. Копиц сидел у себя, в жарко натопленной комнате. Он был без френча, из-под воротника и манжет рубашки выглядывала толстая фуфайка. Встав, он хлопнул себя по лбу.
- А я-то совсем забыл о тебе, приятель! Утром у нас тут была такая заваруха... Ты за зубами, да?
Снимая перчатки, курьер кивнул.
- Со вчерашнего дня в вашем лагере больше тысячи человек, так что и мертвых будет больше. Столько золота мы, разумеется, не можем оставлять у вас на целую неделю. Вдруг вы его пропьете?
Рапортфюрер усмехнулся. Выпить - ну что ж, неплохая идея. Надо же как-то вознаградить этого типа за то, что ему придется изрядно подождать. Копиц накинул подтяжки на плечи и подошел к шкафу. Там стояла початая бутылка, которую ему только что принес писарь. Он угостил курьера рюмкой шнапса и вышел в соседнюю темную комнатку, где спал Дейбель после ночного дежурства.
- Руди! - шепнул Копиц, зажег свет и присел на койку.
- Что случилось? - крикнул, откидывая одеяло, всклокоченный, заспанный Дейбель.
- Ш-ш! - Копиц приложил палец ко рту и кивнул на дверь: мол, мы не одни. - Утром ты мне докладывал... - Сонные глаза Дейбеля смыкались, и Копицу пришлось крепко потрясти его. - Не спи, тут важное дело! Утром ты докладывал мне, что в поезде было шесть мертвых и ты велел закопать их там же, около станции. - Дейбель кивнул.
- Были у них золотые зубы? - прошептал Копиц. - Если нет, то составил ли ты акт? А если да, то вырвал ли ты эти зубы и где они?
Дейбель широко открыл глаза.
- Великий боже, неужто кто-нибудь пронюхал?
Копиц брезгливо отпустил его рукав.
- Кто может пронюхать, осел? Но если ты был таким кретином, что велел зарыть их с зубами, надо срочно что-то придумывать. Вставай!
Дейбель вскочил с койки, завязал штрипки у кальсон и сунул ноги в брюки.
- Приехал курьер из Дахау, - шептал ему Копиц. - Я тоже забыл, что теперь он будет каждый день ездить к нам за зубами. Но это пустяки. В мертвецкой у нас лежат как раз шесть трупов, дантист их осмотрит, курьер подождет. А вот что нам делать с теми шестью зарытыми?
Дейбель застегивался, вид у него был довольно унылый.
- Сразу выкапывать нельзя. Великий боже, что бы придумать... Ага, знаю! - он быстро повернулся к Копицу. - Карльхен пристукнет шесть других, а зубы...
- Осел! - снова выругался Копиц. - Когда ты не проспишься, то ничего не соображаешь. Ведь эти шестеро мертвых не числятся в наших списках, они остались на станции. Их не возместишь, даже если прикончить здесь двадцать человек, понял?
- Постой-ка, - Дейбель почесал в затылке. - Те новые шесть, что в мертвецкой, у тебя ведь еще не объявлены? Вырви у них зубы, скажи, что это от вчерашних, и дело в шляпе.
- А завтра я объявлю сегодняшних, и зубов к ним не будет? Вздор!
- Нет, не вздор, Копиц. Во-первых, не обязательно объявлять все зубы. Не кипятись, дай мне сказать. Во-вторых... во-вторых... в общем, я тебе ручаюсь, что какая-нибудь там золотая коронка у нас найдется. Я знаю человека, у которого есть запасец.
- Фриц?
Дейбель уклонился от прямого ответа.
- Предоставь это мне. Напиши в рапорте, что у трех вчерашних - хватит трех? - были стальные протезы, и я подпишу. А у сегодняшних тоже три...
- Четыре, Руди, а то будет подозрительно!
- Ну, ладно, пиши как хочешь. Я сейчас иду в лагерь, и через пару минут ты получишь семь зубов с двенадцати трупов. Идет?
Дейбель протянул руку. Копиц презрительно сплюнул, но руку пожал.
- Вечно приходится отдуваться за тебя. Это тебе так не пройдет. А с Фрицем я бы на твоем месте не связывался, он тебе на шею сядет.
- Слушаюсь, герр рапортфюрер, - отозвался Дейбель, натянул сапоги и побежал, эастегиваясь на ходу. Теперь он окончательно проснулся.
- И пошли мне сюда писаря! - крикнул ему вслед Копиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
- И я? - хрипло засмеялся писарь и показал на свой зеленый треугольник.
- И вы тоже. Я вас уже достаточно хорошо знаю, вы немец, но не фашист. Мы наверняка доживем до того времени, когда окажется, что лучше быть не фашистом, а жертвой фашизма. Это вы сами уже давно поняли. Зачем же вы наживаете себе врагов среди заключенных? А что касается обилия работы в конторе, то почему бы вам не взять помощника?
Эрих наклонился над бумагами и делал вид, что не слышит.
- У меня нашелся бы для вас подходящий человек, - добавил Фредо и взялся за бумагу и карандаш.
- Хочешь пристроить сюда еще одного грека? - бросил писарь, не отрываясь от работы.
- Ну что вы! Вы же сами сказали, что они безграмотны.
- Это верно, - усмехнулся писарь. - Но изредка бывают и исключения.
Фредо слегка поклонился.
- Спасибо, писарь. Но на этот раз я имел в виду не грека.
- Француза?
- И не француза. Мне понравилось, что вы выдвигаете Оскара. Это правильный ход. Что, если бы усилить позиции лазарета тем, что взять в контору кого-нибудь, кому доверяет Оскар?
Эрих перестал писать.
- Венгра?
- Хотя бы и венгра. Но еще лучше, чтобы это был не старичок. Что вы скажете насчет кого-нибудь из новеньких? В большинстве они чехи и поляки.
- Вздор! Этих мусульман никто не знает. Оскар видел их даже меньше, чем мы. Все они на одно лицо, дохлые, уши торчком. Ты согласен посадить рядом с собой такого заморыша?
- В лагере нового типа все они быстро воспрянут духом и телом, не правда ли, писарь? А заключенный, который попадает в проминенты, поправляется скорей других, это вы сами знаете. У меня есть кандидатура.
- Ай да грек! - засмеялся писарь. - Я еще не знаю по имени ни одного из этих полутора тысяч, а у него уже есть кандидатура! Знает ли его хоть Оскар?
- Знает, и вы тоже знаете. Оскар - в этом я только что убедился относится к нему благосклонно. Справлялся я о нем и у других чехов. Все его знают, он кем-то был там у них, в Терезине. Его блоковый сказал, что он умеет петь. Мы сами убедились, что он хорошо говорит по-немецки и по-французски. Ну, вспомните-ка, это тот кинорежиссер.
- Знаю, знаю! - писарь отмахнулся. - Санитар Пепи приводил его сюда. Нет, эта кандидатура не годится: проминенты ни за что не простят мне, если я возьму в контору только что прибывшего новичка.
Фредо хитро улыбнулся.
- Проминенты вам не страшны. И вообще, разве вы боитесь кого-нибудь? А кинорежиссер -это солидный человек, с кинорежиссерами считаются. Помните, как тогда, ночью, Гастон сразу навострил уши? Если мы дождемся конца, кинорежиссер может оказаться влиятельной фигурой. Иметь его свидетельские показания в свою пользу - это... В общем, я бы на вашем месте, писарь, держал под боком такого человека. Если он поймет ваше стремление к новому духу лагеря...
- Ох и хитер! -смеялся Эрих, покачивая головой. - Ну и ловкач же ты, грек!
6.
Ровно в одиннадцать часов к комендатуре подъехал курьер в длинном сером дождевике, застегнутом донизу, с черной сумочкой на груди и автоматом за плечами. Он поставил мотоцикл и явился к рапортфюреру. Копиц сидел у себя, в жарко натопленной комнате. Он был без френча, из-под воротника и манжет рубашки выглядывала толстая фуфайка. Встав, он хлопнул себя по лбу.
- А я-то совсем забыл о тебе, приятель! Утром у нас тут была такая заваруха... Ты за зубами, да?
Снимая перчатки, курьер кивнул.
- Со вчерашнего дня в вашем лагере больше тысячи человек, так что и мертвых будет больше. Столько золота мы, разумеется, не можем оставлять у вас на целую неделю. Вдруг вы его пропьете?
Рапортфюрер усмехнулся. Выпить - ну что ж, неплохая идея. Надо же как-то вознаградить этого типа за то, что ему придется изрядно подождать. Копиц накинул подтяжки на плечи и подошел к шкафу. Там стояла початая бутылка, которую ему только что принес писарь. Он угостил курьера рюмкой шнапса и вышел в соседнюю темную комнатку, где спал Дейбель после ночного дежурства.
- Руди! - шепнул Копиц, зажег свет и присел на койку.
- Что случилось? - крикнул, откидывая одеяло, всклокоченный, заспанный Дейбель.
- Ш-ш! - Копиц приложил палец ко рту и кивнул на дверь: мол, мы не одни. - Утром ты мне докладывал... - Сонные глаза Дейбеля смыкались, и Копицу пришлось крепко потрясти его. - Не спи, тут важное дело! Утром ты докладывал мне, что в поезде было шесть мертвых и ты велел закопать их там же, около станции. - Дейбель кивнул.
- Были у них золотые зубы? - прошептал Копиц. - Если нет, то составил ли ты акт? А если да, то вырвал ли ты эти зубы и где они?
Дейбель широко открыл глаза.
- Великий боже, неужто кто-нибудь пронюхал?
Копиц брезгливо отпустил его рукав.
- Кто может пронюхать, осел? Но если ты был таким кретином, что велел зарыть их с зубами, надо срочно что-то придумывать. Вставай!
Дейбель вскочил с койки, завязал штрипки у кальсон и сунул ноги в брюки.
- Приехал курьер из Дахау, - шептал ему Копиц. - Я тоже забыл, что теперь он будет каждый день ездить к нам за зубами. Но это пустяки. В мертвецкой у нас лежат как раз шесть трупов, дантист их осмотрит, курьер подождет. А вот что нам делать с теми шестью зарытыми?
Дейбель застегивался, вид у него был довольно унылый.
- Сразу выкапывать нельзя. Великий боже, что бы придумать... Ага, знаю! - он быстро повернулся к Копицу. - Карльхен пристукнет шесть других, а зубы...
- Осел! - снова выругался Копиц. - Когда ты не проспишься, то ничего не соображаешь. Ведь эти шестеро мертвых не числятся в наших списках, они остались на станции. Их не возместишь, даже если прикончить здесь двадцать человек, понял?
- Постой-ка, - Дейбель почесал в затылке. - Те новые шесть, что в мертвецкой, у тебя ведь еще не объявлены? Вырви у них зубы, скажи, что это от вчерашних, и дело в шляпе.
- А завтра я объявлю сегодняшних, и зубов к ним не будет? Вздор!
- Нет, не вздор, Копиц. Во-первых, не обязательно объявлять все зубы. Не кипятись, дай мне сказать. Во-вторых... во-вторых... в общем, я тебе ручаюсь, что какая-нибудь там золотая коронка у нас найдется. Я знаю человека, у которого есть запасец.
- Фриц?
Дейбель уклонился от прямого ответа.
- Предоставь это мне. Напиши в рапорте, что у трех вчерашних - хватит трех? - были стальные протезы, и я подпишу. А у сегодняшних тоже три...
- Четыре, Руди, а то будет подозрительно!
- Ну, ладно, пиши как хочешь. Я сейчас иду в лагерь, и через пару минут ты получишь семь зубов с двенадцати трупов. Идет?
Дейбель протянул руку. Копиц презрительно сплюнул, но руку пожал.
- Вечно приходится отдуваться за тебя. Это тебе так не пройдет. А с Фрицем я бы на твоем месте не связывался, он тебе на шею сядет.
- Слушаюсь, герр рапортфюрер, - отозвался Дейбель, натянул сапоги и побежал, эастегиваясь на ходу. Теперь он окончательно проснулся.
- И пошли мне сюда писаря! - крикнул ему вслед Копиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129