щели были законопачены смоченными нефтью тряпками. Ее владелец, киргиз, переправил сначала багаж, верблюжьи седла, провиант и т. д.; затем вернулся обратно, чтобы перевезти членов миссии. Между тем мы выпили на прощание несколько бутылок шампанского; я приказал произвести три выстрела из пушки, и гром русского орудия впервые разнесся по течению древнего Яксарта. Лишь в 9 часов вечера я снова вернулся в лагерь и, так как жара поднялась до 30° принял освежающую ванну в мутной воде реки.
7-го и 8-го ночью была сильная гроза с ливнем. Мы совершили марш в 32 версты, обошли озера Макбулколь и Акубай и расположились на озере Айгирик, собственно бухте Сырдарьи. Вдоль этого озера тянутся многочисленные оросительные каналы и возделанные поля, на которых киргизы племени чикли выращивают ячмень и овес. Эти киргизы очень бедны; их притесняют и грабят хивинцы. В лагере устроили с ними обмен, однако они не знали ценности русских серебряных денег и требовали хлопчатобумажные товары, зеркала, гребешки и т. д.
11-го, уже в 2 часа утра, колонна тронулась в путь, пересекла упомянутую волнистую песчаную равнину и после 23-верстного перехода прибыла в 7 часов утра к переправе у Майлибаша, где встретила поручика Романова с его отрядом. Он находился здесь с 6 июля, а бухарская миссия присоединилась к нему еще 3-го у озера Ак-Бай. Бухарские посланники уже перешли Яксарт, который достигал здесь в ширину 180 саженей и имел сильное течение. Наши лошади переплыли рукав Сырдарьи; затем их согнали на остров, поросший травой и молодым камышом, где имелось много корма и где не требовалось надзора за ними, так как, кроме нас, во всей округе не было ни одного живого существа. Вода реки, хотя и мутная, была замечательная; Яксарт в июле полноводен из-за таяния снегов у его истока. Жара была 29° в тени.
12 июля была дневка. От Оренбурга до этого места я прошел с отрядом по одометру 1138 верст и 326 саженей, проделав 42 перехода с 12 дневками. Я устроил членам бухарской миссии прощальный пир, насколько позволяла обстановка на пустынных берегах Яксарта. В большой кибитке был накрыт стол. Угощением служили хороший суп, замечательный плов с бараниной, осетр, выловленный в Яксарте, и жаркое из уток; на десерт - греческое печенье, называемое курабье, приготовленное моей женой в Оренбурге. Из напитков были херес, портвейн и несколько бутылок бургундского. Обед прошел весело, и члены миссии пригласили меня на следующий день на прощальный пир на противоположный берег. Термометр показывал 30° в тени.
13-го (в воскресенье) мои офицеры и я переправились в киргизской плоскодонной барке через Яксарт. Барка, изготовленная из кусков тополя, имела 4 сажени в длину и 6 футов в ширину. Глубина реки составляла здесь 2 1/2-3 сажени (или 7 английских футов). Мы пообедали у подполковника Бутенева в веселом обществе. Затем были свернуты кибитки. На прощание выпили еще несколько бутылок шампанского. На правом берегу Яксарта были установлены две пушки, и когда миссия отправилась в Бухару, выпалили из них. Из лагеря напротив раздалось громкое "ура!". Мы сердечно проводили наших друзей.
15-го Романов продолжил свой путь вдоль правого берега Сырдарьи, чтобы снять местность до Кокандской пограничной линии, т. е. до кокандского форта Хош-Курган, расположенного на одном из островов Сырдарьи; затем он должен был повернуть на северо-запад, пересечь с восточной стороны пустыню Каракум и снова соединиться со мной на реке Тургай.
17-го я двинулся в обратный поход. Когда я был здесь, на Яксарте, то не предполагал, что спустя одиннадцать лет судьба уготовит мне участь скромного пионера, которому будет суждено проложить русским воинам путь от Сырдарьи в Центральную Азию. Топографы вышли вперед, чтобы произвести съемку маршрута от центра пустыни Каракум на север. Когда лагерь был снят, верблюды нагружены, около 50 казаков бросились голыми в реку, поплыли до острова и загнали в воду около 500 лошадей. Это было очень забавное зрелище. Масса лошадей с фырканьем и ржанием плыла по бурлящему Яксарту, окруженная со всех сторон казаками, которые их направляли. Я удивился их сноровке в плавании; они, казалось, были в своей стихии, пока гнали лошадей к этому берегу, проделывая в воде тысячи фокусов.
В 3 1/2 часа дня колонна выступила, взяв направление на север через песчаные холмы. После 3-верстного изнурительного марша мы наткнулись на караванный путь, который вел из Майлибаша в крепость Орск. Это была верблюжья тропа. По обеим сторонам узкой тропинки на кустах саксаула висело множество клочков хлопка. Объясняется это тем, что верблюды, проходя по тропинке с поклажей хлопка, свисающей по обеим сторонам животного на 5 футов, задевают ветки саксаула и хлопок остается висеть на них. Этот караван прошел здесь неделей раньше, и мой отряд следовал теперь по его следам.
Мы вынуждены были пройти 32 версты, прежде чем смогли поздно вечером, при свете луны, расположиться у колодцев Катин-Кудук. Вода в них была соленая. Однако раньше из предосторожности я велел наполнить все бурдюки и пустые водочные бочонки водой из Сырдарьи, так что мы могли приготовить себе чай. Во время этой ночевки моим гостем был султан Бай-Мухаммед. 19-го мы прошли 28 верст по солончакам и песчаным холмам. Мы расположились при 34° в тени у колодцев Тас-Кудук, где обнаружили киргизский аул. Казакам, которые поили лошадей, верблюдов и быков, жгло подошвы раскаленным песком; такой страшной жары мы еще никогда не испытывали. Пустыня Каракум почти не менялась. Песчаные холмы, солончаки, солончаковые растения, кусты саксаула и тамариска чередовались между собой.
25-го мы прошли 17 верст по бесконечной песчаной пустыне и расположились у колодцев Чик-Кудук при 35° в тени. Термометр нашего врача Якмина показывал на солнце 57°. В раскаленном песке можно было бы сварить вкрутую яйца, если бы таковые имелись у нас среди провианта.
При всем этом с северо запада дул сильный горячий ветер, как из жаркой печи, и покрывал все предметы мелким песком. Такого рода изнурительные переходы по пустыне Каракум поистине лишены удовольствия, но мои подчиненные были всегда бодры и веселы; каждый вечер в лагере звучали песни. Я не требовал слишком многого от моих бравых казаков и солдат, давал им полную свободу действий, насколько позволяла дисциплина, и они ежедневно вдоволь ели.
Один из киргизских проводников рассказал мне курьезный случай, происшедший с его верблюдом, который оставался без воды 67 дней; он провалился в глубокую яму, поросшую влажным камышом, и находился там до тех пор, пока его не нашел хозяин.
26-го из-за жары колонна двинулась в путь уже в 2 1/2 часа утра и проделала 24 1/2 версты по сильно пересеченной равнине, держа направление на северо-восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
7-го и 8-го ночью была сильная гроза с ливнем. Мы совершили марш в 32 версты, обошли озера Макбулколь и Акубай и расположились на озере Айгирик, собственно бухте Сырдарьи. Вдоль этого озера тянутся многочисленные оросительные каналы и возделанные поля, на которых киргизы племени чикли выращивают ячмень и овес. Эти киргизы очень бедны; их притесняют и грабят хивинцы. В лагере устроили с ними обмен, однако они не знали ценности русских серебряных денег и требовали хлопчатобумажные товары, зеркала, гребешки и т. д.
11-го, уже в 2 часа утра, колонна тронулась в путь, пересекла упомянутую волнистую песчаную равнину и после 23-верстного перехода прибыла в 7 часов утра к переправе у Майлибаша, где встретила поручика Романова с его отрядом. Он находился здесь с 6 июля, а бухарская миссия присоединилась к нему еще 3-го у озера Ак-Бай. Бухарские посланники уже перешли Яксарт, который достигал здесь в ширину 180 саженей и имел сильное течение. Наши лошади переплыли рукав Сырдарьи; затем их согнали на остров, поросший травой и молодым камышом, где имелось много корма и где не требовалось надзора за ними, так как, кроме нас, во всей округе не было ни одного живого существа. Вода реки, хотя и мутная, была замечательная; Яксарт в июле полноводен из-за таяния снегов у его истока. Жара была 29° в тени.
12 июля была дневка. От Оренбурга до этого места я прошел с отрядом по одометру 1138 верст и 326 саженей, проделав 42 перехода с 12 дневками. Я устроил членам бухарской миссии прощальный пир, насколько позволяла обстановка на пустынных берегах Яксарта. В большой кибитке был накрыт стол. Угощением служили хороший суп, замечательный плов с бараниной, осетр, выловленный в Яксарте, и жаркое из уток; на десерт - греческое печенье, называемое курабье, приготовленное моей женой в Оренбурге. Из напитков были херес, портвейн и несколько бутылок бургундского. Обед прошел весело, и члены миссии пригласили меня на следующий день на прощальный пир на противоположный берег. Термометр показывал 30° в тени.
13-го (в воскресенье) мои офицеры и я переправились в киргизской плоскодонной барке через Яксарт. Барка, изготовленная из кусков тополя, имела 4 сажени в длину и 6 футов в ширину. Глубина реки составляла здесь 2 1/2-3 сажени (или 7 английских футов). Мы пообедали у подполковника Бутенева в веселом обществе. Затем были свернуты кибитки. На прощание выпили еще несколько бутылок шампанского. На правом берегу Яксарта были установлены две пушки, и когда миссия отправилась в Бухару, выпалили из них. Из лагеря напротив раздалось громкое "ура!". Мы сердечно проводили наших друзей.
15-го Романов продолжил свой путь вдоль правого берега Сырдарьи, чтобы снять местность до Кокандской пограничной линии, т. е. до кокандского форта Хош-Курган, расположенного на одном из островов Сырдарьи; затем он должен был повернуть на северо-запад, пересечь с восточной стороны пустыню Каракум и снова соединиться со мной на реке Тургай.
17-го я двинулся в обратный поход. Когда я был здесь, на Яксарте, то не предполагал, что спустя одиннадцать лет судьба уготовит мне участь скромного пионера, которому будет суждено проложить русским воинам путь от Сырдарьи в Центральную Азию. Топографы вышли вперед, чтобы произвести съемку маршрута от центра пустыни Каракум на север. Когда лагерь был снят, верблюды нагружены, около 50 казаков бросились голыми в реку, поплыли до острова и загнали в воду около 500 лошадей. Это было очень забавное зрелище. Масса лошадей с фырканьем и ржанием плыла по бурлящему Яксарту, окруженная со всех сторон казаками, которые их направляли. Я удивился их сноровке в плавании; они, казалось, были в своей стихии, пока гнали лошадей к этому берегу, проделывая в воде тысячи фокусов.
В 3 1/2 часа дня колонна выступила, взяв направление на север через песчаные холмы. После 3-верстного изнурительного марша мы наткнулись на караванный путь, который вел из Майлибаша в крепость Орск. Это была верблюжья тропа. По обеим сторонам узкой тропинки на кустах саксаула висело множество клочков хлопка. Объясняется это тем, что верблюды, проходя по тропинке с поклажей хлопка, свисающей по обеим сторонам животного на 5 футов, задевают ветки саксаула и хлопок остается висеть на них. Этот караван прошел здесь неделей раньше, и мой отряд следовал теперь по его следам.
Мы вынуждены были пройти 32 версты, прежде чем смогли поздно вечером, при свете луны, расположиться у колодцев Катин-Кудук. Вода в них была соленая. Однако раньше из предосторожности я велел наполнить все бурдюки и пустые водочные бочонки водой из Сырдарьи, так что мы могли приготовить себе чай. Во время этой ночевки моим гостем был султан Бай-Мухаммед. 19-го мы прошли 28 верст по солончакам и песчаным холмам. Мы расположились при 34° в тени у колодцев Тас-Кудук, где обнаружили киргизский аул. Казакам, которые поили лошадей, верблюдов и быков, жгло подошвы раскаленным песком; такой страшной жары мы еще никогда не испытывали. Пустыня Каракум почти не менялась. Песчаные холмы, солончаки, солончаковые растения, кусты саксаула и тамариска чередовались между собой.
25-го мы прошли 17 верст по бесконечной песчаной пустыне и расположились у колодцев Чик-Кудук при 35° в тени. Термометр нашего врача Якмина показывал на солнце 57°. В раскаленном песке можно было бы сварить вкрутую яйца, если бы таковые имелись у нас среди провианта.
При всем этом с северо запада дул сильный горячий ветер, как из жаркой печи, и покрывал все предметы мелким песком. Такого рода изнурительные переходы по пустыне Каракум поистине лишены удовольствия, но мои подчиненные были всегда бодры и веселы; каждый вечер в лагере звучали песни. Я не требовал слишком многого от моих бравых казаков и солдат, давал им полную свободу действий, насколько позволяла дисциплина, и они ежедневно вдоволь ели.
Один из киргизских проводников рассказал мне курьезный случай, происшедший с его верблюдом, который оставался без воды 67 дней; он провалился в глубокую яму, поросшую влажным камышом, и находился там до тех пор, пока его не нашел хозяин.
26-го из-за жары колонна двинулась в путь уже в 2 1/2 часа утра и проделала 24 1/2 версты по сильно пересеченной равнине, держа направление на северо-восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128