Мы обнаружили здесь табун лошадей, стадо овец и коз, а также несколько верблюдов. Все это принадлежало Киат-беку.
18 и 19 августа мы подготовили бумаги и донесения, чтобы отправить их в Баку с разъездным судном "Василий"; в Баку надо было закупить свежие продукты, вино, ром, чай, сахар ,и т. д. Тем временем к нам присоединились два судна Герасимова, груженные рыбой, икрой и белужьими пузырями. Они вышли из Гасан-Кули позже нас и теперь возвращались назад, в Астрахань. 20 августа посыльное судно снялось с якоря и взяло курс на Баку. Мы же направились на север, чтобы добраться до Красноводского залива. Едва мы прошли 10 верст, как сильный северный ветер вынудил нас снова бросить якорь. Разразился настоящий шторм; мы выпустили около 90 саженей якорного каната, чтобы как-то уменьшить качку.
Северо-западный ветер улегся лишь 23 августа. Он, как и западный ветер, господствовал почти три месяца; собственно, эти встречные ветры и были причиной того, что мы так медленно продвигались на север. К вечеру ветер совсем утих и море успокоилось. Балханские горы виднелись, как облако, на далеком горизонте - на северо-северо-востоке. 24 августа мы снова снялись с якоря и вскоре приблизились к Нефтяному острову (Челекен) с южной стороны. Тремя орудийными залпами мы оповестили Хадыр-Мамеда о нашем прибытии; мы назначили ему здесь встречу, и действительно, вечером он прибыл с двумя туркменами.
В результате последнего шторма течь в судне увеличилась, так что мы вынуждены были четыре раза в день откачивать воду из трюма. Ветер снова переменился на северный и вынудил нас, к большому сожалению, дрейфовать пять дней, поскольку все попытки продвинуться вперед не увенчались успехом. Погода была прекрасная. Жара немного спала, и мы с нетерпением ждали благоприятного ветра.
30 августа наконец при легком юго-восточном ветре мы снялись с якоря и поплыли вдоль острова Челекен на северо-запад до мыса, за которым берег уходит на северо-северо-восток. Наше судно обогнуло мыс и встало на якорь, убрав паруса. Мы тем временем отправились на двух баркасах на берег. Когда мы приблизились к берегу, до нас донесся запах нефти. Крутые берега позволили нам подойти очень близко. Они имели в высоту 3-4 сажени и состояли из соли с примесью глины серого или темно-голубого цвета. Местами берег был пропитан нефтью, однако запах ее был едва уловим. Кое-где параллельно берегу тянулись горизонтальные пласты толщиной 1/4 аршина. Вследствие оседания берега в пластах образовались вертикальные трещины. Поднявшись на крутой берег, мы ступили на почву, состоящую из мелких ракушек и похожей на пепел пыли, такой мелкой и мягкой, что, хотя ноги и увязали в ней, идти было легко. На склоне горы, называемой Мирза-бек, к востоку, мы обнаружили горячие соленые источники, температура которых колебалась от 29 до 39° Р. Вместе с водой, стекающей со склона и исчезающей в песке, вытекает и нефть, которая плавает на поверхности воды тонкими струйками.
Местные жители задерживают нефть, ставя вертикально поверх воды доски. Собранная таким образом нефть отводится потом по трубам в подземные колодцы, где и хранится, Окрестности этих источников очень живописны. Вода, журча, течет по уступам из песчаника, пропитанного солью и частично покрытого плесенью. Она пахнет нефтью и серой. Вблизи этих ручьев находится несколько колодцев с теплой чистой черной нефтью.
Ближе к морю мы нашли на этом плато много колодцев с черной и белой нефтью. Они были накрыты плоскими камнями и засыпаны глиной и песком; на большинстве камней были видны следы рук и ног, которыми владельцы помечали свои колодцы. Мы подняли несколько камней, чтобы обследовать колодцы изнутри. Стены их были выложены крестообразно перекладинами, чтобы песок не обрушивался и не засыпал узкую горловину. Глубина колодцев колебалась от 3 до 7 аршин. Черная нефть покрывает воду на дюйм и более, в чем мы убедились, опустив тростинку. Наш врач измерил температуру горячих источников и взял для исследования несколько бутылочек с водой и нефтью.
Со времени первой съемки острова Челекен полковником Н. Муравьевым море смыло с его западного берега более 100 саженей земли. На оставленной им карте обозначено небольшое озеро, в которое стекали все вышеупомянутые горячие ключи; теперь это озеро исчезло. Волны, смывшие часть берега, причина неравномерности глубин моря вдоль западного берега Нефтяного острова. Нам довелось видеть далеко от берега в море большие глыбы земли, омываемые волнами. Этот остров, несомненно, вулканического происхождения. Здесь мало жителей, занимающихся нефтяным промыслом. Все их богатство составляют худые овцы и несколько верблюдов. В моем более подробном описании этого острова имеются точные данные о ежегодной добыче и сбыте нефти в районе северного побережья Персии.
Вечером, после освежающего купания, мы вернулись на судно. 31 августа мы снялись с якоря и поплыли при легком ветре по зеркально-гладкому морю вдоль северо-западного берега острова по направлению к Красноводскому заливу, глубина была от 2 1/2 до 3 саженей. Поскольку ветер снова изменился на северо-восточный, вечером мы бросили якорь.
Весь август также господствовали западный и северный ветры, так что нам потребовалось 27 дней, чтобы из Гасан-Кули добраться до Красноводска, т. е. преодолеть расстояние, которое пароход мог бы преодолеть самое большее за 36 часов. Погода все время была хорошая, и с 9 июля ни разу не было дождя. Удивительно также, что за все время нашего путешествия по Каспийскому морю до настоящего момента не было ни одной грозы. Рано утром 1 сентября мы поплыли дальше на северо-восток по направлению к берегу. К нам на судно с полуострова Дарджи прибыли Хадыр-Мамед, его тесть Туат и наш переводчик Абдулла. Издали мы видели высокие, скалистые, играющие различными красками горы на берегу в Красноводском, или Балханском, заливе. На переднем плане выступали темные скалы, за ними возвышались кирпично-красные вершины, и, наконец, поднимался крутой гребень, как нам казалось, бело-желтого цвета. К полудню мы бросили якорь против косы Куба-Сенгир и направились на двух лодках на берег. Сквозь прозрачный воздух горы и холмы казались ближе, чем это было на самом деле. Наша якорная стоянка находилась в 2 верстах от берега. Едва мы приблизились к берегу, как сразу почувствовали резкий скачок температуры. Отраженные от бело-серых скал солнечные лучи до такой степени нагревали воздух, что он был нестерпимо горячим и лишь немного остужался частыми порывами холодного ветра из ближайших горных ущелий. Весь берег был усеян обломками скал и камнями, сорвавшимися с известняковых скал, которые круто поднимались в 50 саженях от нас. Я взобрался на вершину Куба-Сенгира, чтобы насладиться оттуда прекрасным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
18 и 19 августа мы подготовили бумаги и донесения, чтобы отправить их в Баку с разъездным судном "Василий"; в Баку надо было закупить свежие продукты, вино, ром, чай, сахар ,и т. д. Тем временем к нам присоединились два судна Герасимова, груженные рыбой, икрой и белужьими пузырями. Они вышли из Гасан-Кули позже нас и теперь возвращались назад, в Астрахань. 20 августа посыльное судно снялось с якоря и взяло курс на Баку. Мы же направились на север, чтобы добраться до Красноводского залива. Едва мы прошли 10 верст, как сильный северный ветер вынудил нас снова бросить якорь. Разразился настоящий шторм; мы выпустили около 90 саженей якорного каната, чтобы как-то уменьшить качку.
Северо-западный ветер улегся лишь 23 августа. Он, как и западный ветер, господствовал почти три месяца; собственно, эти встречные ветры и были причиной того, что мы так медленно продвигались на север. К вечеру ветер совсем утих и море успокоилось. Балханские горы виднелись, как облако, на далеком горизонте - на северо-северо-востоке. 24 августа мы снова снялись с якоря и вскоре приблизились к Нефтяному острову (Челекен) с южной стороны. Тремя орудийными залпами мы оповестили Хадыр-Мамеда о нашем прибытии; мы назначили ему здесь встречу, и действительно, вечером он прибыл с двумя туркменами.
В результате последнего шторма течь в судне увеличилась, так что мы вынуждены были четыре раза в день откачивать воду из трюма. Ветер снова переменился на северный и вынудил нас, к большому сожалению, дрейфовать пять дней, поскольку все попытки продвинуться вперед не увенчались успехом. Погода была прекрасная. Жара немного спала, и мы с нетерпением ждали благоприятного ветра.
30 августа наконец при легком юго-восточном ветре мы снялись с якоря и поплыли вдоль острова Челекен на северо-запад до мыса, за которым берег уходит на северо-северо-восток. Наше судно обогнуло мыс и встало на якорь, убрав паруса. Мы тем временем отправились на двух баркасах на берег. Когда мы приблизились к берегу, до нас донесся запах нефти. Крутые берега позволили нам подойти очень близко. Они имели в высоту 3-4 сажени и состояли из соли с примесью глины серого или темно-голубого цвета. Местами берег был пропитан нефтью, однако запах ее был едва уловим. Кое-где параллельно берегу тянулись горизонтальные пласты толщиной 1/4 аршина. Вследствие оседания берега в пластах образовались вертикальные трещины. Поднявшись на крутой берег, мы ступили на почву, состоящую из мелких ракушек и похожей на пепел пыли, такой мелкой и мягкой, что, хотя ноги и увязали в ней, идти было легко. На склоне горы, называемой Мирза-бек, к востоку, мы обнаружили горячие соленые источники, температура которых колебалась от 29 до 39° Р. Вместе с водой, стекающей со склона и исчезающей в песке, вытекает и нефть, которая плавает на поверхности воды тонкими струйками.
Местные жители задерживают нефть, ставя вертикально поверх воды доски. Собранная таким образом нефть отводится потом по трубам в подземные колодцы, где и хранится, Окрестности этих источников очень живописны. Вода, журча, течет по уступам из песчаника, пропитанного солью и частично покрытого плесенью. Она пахнет нефтью и серой. Вблизи этих ручьев находится несколько колодцев с теплой чистой черной нефтью.
Ближе к морю мы нашли на этом плато много колодцев с черной и белой нефтью. Они были накрыты плоскими камнями и засыпаны глиной и песком; на большинстве камней были видны следы рук и ног, которыми владельцы помечали свои колодцы. Мы подняли несколько камней, чтобы обследовать колодцы изнутри. Стены их были выложены крестообразно перекладинами, чтобы песок не обрушивался и не засыпал узкую горловину. Глубина колодцев колебалась от 3 до 7 аршин. Черная нефть покрывает воду на дюйм и более, в чем мы убедились, опустив тростинку. Наш врач измерил температуру горячих источников и взял для исследования несколько бутылочек с водой и нефтью.
Со времени первой съемки острова Челекен полковником Н. Муравьевым море смыло с его западного берега более 100 саженей земли. На оставленной им карте обозначено небольшое озеро, в которое стекали все вышеупомянутые горячие ключи; теперь это озеро исчезло. Волны, смывшие часть берега, причина неравномерности глубин моря вдоль западного берега Нефтяного острова. Нам довелось видеть далеко от берега в море большие глыбы земли, омываемые волнами. Этот остров, несомненно, вулканического происхождения. Здесь мало жителей, занимающихся нефтяным промыслом. Все их богатство составляют худые овцы и несколько верблюдов. В моем более подробном описании этого острова имеются точные данные о ежегодной добыче и сбыте нефти в районе северного побережья Персии.
Вечером, после освежающего купания, мы вернулись на судно. 31 августа мы снялись с якоря и поплыли при легком ветре по зеркально-гладкому морю вдоль северо-западного берега острова по направлению к Красноводскому заливу, глубина была от 2 1/2 до 3 саженей. Поскольку ветер снова изменился на северо-восточный, вечером мы бросили якорь.
Весь август также господствовали западный и северный ветры, так что нам потребовалось 27 дней, чтобы из Гасан-Кули добраться до Красноводска, т. е. преодолеть расстояние, которое пароход мог бы преодолеть самое большее за 36 часов. Погода все время была хорошая, и с 9 июля ни разу не было дождя. Удивительно также, что за все время нашего путешествия по Каспийскому морю до настоящего момента не было ни одной грозы. Рано утром 1 сентября мы поплыли дальше на северо-восток по направлению к берегу. К нам на судно с полуострова Дарджи прибыли Хадыр-Мамед, его тесть Туат и наш переводчик Абдулла. Издали мы видели высокие, скалистые, играющие различными красками горы на берегу в Красноводском, или Балханском, заливе. На переднем плане выступали темные скалы, за ними возвышались кирпично-красные вершины, и, наконец, поднимался крутой гребень, как нам казалось, бело-желтого цвета. К полудню мы бросили якорь против косы Куба-Сенгир и направились на двух лодках на берег. Сквозь прозрачный воздух горы и холмы казались ближе, чем это было на самом деле. Наша якорная стоянка находилась в 2 верстах от берега. Едва мы приблизились к берегу, как сразу почувствовали резкий скачок температуры. Отраженные от бело-серых скал солнечные лучи до такой степени нагревали воздух, что он был нестерпимо горячим и лишь немного остужался частыми порывами холодного ветра из ближайших горных ущелий. Весь берег был усеян обломками скал и камнями, сорвавшимися с известняковых скал, которые круто поднимались в 50 саженях от нас. Я взобрался на вершину Куба-Сенгира, чтобы насладиться оттуда прекрасным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128