Киргизы, как упоминалось ранее, имеют обыкновение осенью и весной сжигать старую, жесткую траву, с тем чтобы удобрить степь ее пеплом. Кроме того, они и летом разводят в некоторых местах костры, чтобы подавать сигналы или использовать их как маяки. Как-то раз Бай-Мухаммед, послав нескольких киргизов с поручением к соседним, верным ему племенам, давал своим курьерам посредством дымовых сигналов и костров знать, где находилась колонна в тот или иной день и где она располагалась лагерем.
К моему и всеобщему счастью, я однажды случайно приказал разбить лагерь на солончаке, который, естественно, был лишен растительности. К южной его стороне вплотную примыкала узкая, глубокая долина или, скорее, ущелье, где росла высокая трава и имелась вода; на это пастбище мы пустили лошадей, верблюдов и овец, что спасло их от пожара.
Едва я приказал разбить лагерь, разгрузить верблюдов и отогнать скот на пастбище в упомянутое ущелье, как киргизы Бай-Мухаммеда зажгли степь ниже лагеря, так что ветер относил огонь и дым в противоположную от лагеря сторону. Однако вскоре вдалеке началась гроза, ветер моментально переменился и понес огонь и дым со скоростью урагана к нашему лагерю. Огненный столб, уничтожая высохшую степную траву, быстро приблизился к лагерю; на нас повеяло нестерпимым жаром. Мои казаки быстро сорвали войлочные кибитки и столкнули их в ущелье, имевшее здесь глубину 10 саженей. Туда же сбросили пики, седла, багаж и все, что можно было спасти. Огненный столб, извиваясь, подходил все ближе и в одно мгновение охватил весь лагерь. Мы чуть не задохнулись в огне и дыму. Огонь продолжил свое разрушительное действие выше лагеря, пока сильный ливень не потушил пламя.
Все это случилось так неожиданно, что мы несколько минут стояли ошеломленные и после этого поздравляли друг друга с тем, что разбили лагерь на оголенном от травы месте и на краю ущелья. Я строго наказал киргизов за то, что они зажгли степь вблизи лагеря, а полковник Бай-Мухаммед, во время пожара охотившийся на антилоп, по возвращении в лагерь наказал их еще и со своей стороны. Мы все могли сгореть или получить сильные ожога, а лошади, если бы они не находились в ущелье, - разбежаться и потеряться в степи.
С возвышенности Уркач я взял направление в район Бестамак, или Пять устьев, потому что на этих чудесных холмистых пастбищах сливались пять речушек, которые образовывали Илек, впадающий потом слева в Урал. Так как наш шеф, генерал Обручев, поручил мне среди прочего выяснить во время стеганого похода, нет ли более короткого и удобного пути, чем тот, который ведет из Оренбурга и Орска для доставки гужевым транспортом провианта с линии в Уральское укрепление, расположенное на нижнем Иргизе, и в качестве исходного пункта назвал станицу Верхняя Озерная, я предпринял поездку от Жаксы Карабутака (правый приток Илека) через горную цепь, отделяющую Илек от реки Урал, однако нашел эту местность холмистой (par trop accidents*63) и непроходимой для повозок с грузом. Кроме того, пришлось бы построить мост через Урал у вышеупомянутой станицы, поскольку эту реку здесь нельзя переходить вброд круглый год Вернувшись в лагерь из поездки на Илек, я направился в Илецкую Защиту, отправил конвой и верблюдов домой и 30 августа, в день святого Александра, возвратился в Оренбург, успев еще на киргизский пир, который генерал Обручев устроил за городом многочисленным султанам и простым киргизам, приехавшим по приглашению издалека. Были проведаны соревнования борцов, а также скачки на лошадях и верблюдах. Праздник окончился колоссальным пиршествам, где подавали баранину, плов и арбузы блюда, которые были съедены в огромном количестве. Киргизам были преподнесены подарки, а вечером устроили фейерверк.
Здесь я хотел бы еще добавить, что каждый раз, когда я возвращался из степного похода в свой дом в Оренбурге, я чувствовал себя стесненным, казалось, мне не хватает воз духа Это чувство, которое со временем проходит, охватывает каждого, кто долгое время дышал чистым, степным воздухом, спал в кибитке или прямо на земле и кому горизонтом служила необозримая степь. Только постепенно привыкаешь снова к опертому, комнатному воздуху.
В конце сентября из своей экспедиции благополучно вернулись капитаны С. и Лемм. Лемм определил около 70 астрономических пунктов в степи, пустыне Каракум, на Яксарте, а также совершил поездку на Улутау до Сибирской пограничной линии, чтобы связать этот пункт с другими своими съемками Капитан С. привез результаты съемки и описание выбранного им места на нижней Сьгрдарье Он описал этот район в слишком светлых тонах, о чем я не преминул поставить в известность шефа, потому что побывал там в 1841 г. и заснял его. Генерал Обручев, очень довольный проектом, не обратил внимания на мои замечания, но позже убедился, что я был прав.
В течение зимы 1846/47 г велась подготовка к сооружению третьего форта - на правом берегу нижнего Яксарта, в Оренбурге было даже построено судно для плавания по Аральскому морю.
1847 год
Из Петербурга еще по санному пути приехал лейтенант Краббе (теперь, в 1871 г., морской министр), чтобы наблюдать за строительством судна небольшой шхуны. Для этой цели он привез матросов и корабельщиков. Строительство шхуны, а также различных барок велось в большом манеже недалеко от моего дома, так что я ежедневно видел, как продвигаются работы.
Для ежегодного снабжения новых укреплений, Уральского и Оренбургского, достаточным количеством провианта и всем необходимым с наступлением весны, в начале мая, туда посылали большие конные обозы и караваны верблюдов из Илецкой Защиты, Оренбурга, Орска и Троицка. Отправку каравана верблюдов из Илецкой Защиты всегда поручали мне Он состоял обычно из 1500 верблюдов, навьюченных мукой, крупой, овсом и т п. Я должен был осматривать нанятых верблюдов и их вьюки, вести им точный учет, следить за весом и состоянием груза, составлять список погонщиков верблюдов и проводников, договариваться о плате за наем верблюдов с проводниками (по 5 рублей в месяц за верблюда). Деньги выплачивались управляющему западной частью степи полковнику Бай-Мухаммеду в полуимпериалах Тем временем прибывал конвой из уральских казаков, который должен был сопровождать караваи до форта Уральский и оставаться там на год на смену своим предшественникам День выступления такого каравана, состоявшего из множества нагруженных телег и верблюдов, был для меня всегда очень хлопотным. Я должен был подпевать всюду, дабы убедиться, что все в порядке. Крики верблюдов, которых понукали встать на колени, чтобы навьючить, сутолока киргизов, башкир, казаков, помогавших грузить, ржание лошадей, блеяние овец и мычание быков, которых гнали как убойный скот, наконец, выступление длинной вереницы верблюдов, связанных друг с другом по десять голов и погоняемых верховым киргизом, неспешное движение башкирских телег, груженных бревнами, досками и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128