От нее аппетитно пахло вкусным супом. А есть хотелось чертовски. С самого утра в рот ничего не брали. Пришлось срочно откомандировать на кухню вестовых Бориса Андреева и Мишу Морозова - студентов обувного техникума.
Не успели мы опорожнить котелки, как прибыл связной штаба полка и под расписку вручил комбату первый боевой приказ, напечатанный на папиросной бумаге.
Да, мы готовились к этому, и все же первый боевой приказ донельзя взволновал нас. В приказе задача батальона излагалась кратко и просто: на следующий день, в шесть утра, батальон должен был занять исходные позиции в деревне Белые Ключи. Был указан путь и порядок следования. Нам предстояло вступить з бой с одной из частей 122-й моторизованной стрелковой немецкой дивизии. Казалось бы, все ясно. Построй людей, подай команду "Марш!" - и дальше все пойдет, как надо. Действительность оказалась намного сложнее. Чтобы построить бойцов и скомандовать "Марш!", потребовалось многое обдумать, проделать большую работу, во время которой возникали неожиданные трудности.
Начали мы с комбатом с того, что разложили карту-пятиверстку и, освещая ее электрическими фонариками, - было уже темно, - стали искать названные в приказе маршрут и деревню. Расстояние до Белых Ключей не ахти какое большое, всего пятнадцать километров, однако мы понимали, что преодолеть его без тренировки, да еще в полной боевой выкладке не так-то просто: у нашего батальона не было ни автотранспорта, ни лошадей с повозками, в которые можно было бы уложить груз. Только повара находились в привилегированном положении. В их распоряжении полуторка, к которой была прицеплена полевая кухня.
Что называется, до седьмого пота прошиб вопрос: что делать со списком личного состава, в частности со списком коммунистов и комсомольцев? Нельзя, чтобы они в случае чего попали в руки врага! Поколебавшись, решили уничтожить. Конечно, решение было поспешным, более того, неверным. Список нам потребовался уже на следующий день, когда мы пришли в Белые Ключи, и писарю, студенту авиаинститута Н. Тимиреву, пришлось заново его составить.
Батальон двигался в Белые Ключи в кромешной тьме, по лесной дороге, люди то и дело цеплялись ногами за древесные корни, спотыкались и падали. Нас предупредили, что не исключена возможность заброски к нам в тыл вражеских парашютистов, и это вызвало излишнее беспокойство. Мы шли, опасаясь наскочить на засаду фашистов, часто останавливались и прислушивались к каждому шороху. Километров за пять до деревни сделали привал. Тут же, у дороги, бойцы легли и мгновенно уснули. Подложив под голову противогаз, прилег отдохнуть на мох у сосны и я. И, конечно, тоже заснул. Проснулся от шума и озноба. Лил сильный дождь Правда, он скоро прекратился, но мы все промокли до нитки. У меня промокли даже хромовые сапоги, изготовленные новым методом - горячей вулканизацией. Их мне вручил перед отправкой на фронт начальник фабричной лаборатории А. С. Шварц. "Даю для опытной носки, - серьезно сказал он, - и чтобы через полгода вернул". Стянул я их с ног, чтобы вылить воду, довольно легко, а вот снова надеть не смог. Мокрые, они не налезали на ноги. Уже была отдана команда на марш, а я в полном отчаянии все еще возился с экспериментальными сапогами: хоть иди босой!
Пришлось вместо портянок намотать на ноги носовые плетки. Теперь сапоги налезли, и я с облегчением вздохнул, но радость моя была недолгой. Не успел пройти километра, как носовые платки сползли, на них образовались складки. Идти опять стало трудно. Почувствовал, что натираю ноги. Остановиться было нельзя - мог отстать. Кое-как ковылял. Люди стали интересоваться причиной хромоты: не угодил ли, мол, осколок в ногу, когда бомбили Веймарн? Спасли меня только Белые Ключи. Здесь я зашел в первую попавшуюся избу, с трудом стащил еще не высохшие сапоги и ахнул, увидев на пятках и пальцах здоровенные пузыри. Пришлось командировать связного на поиски обуви номером побольше. Лишних сапог, однако, не нашлось. Хорошо, что хоть отыскали ботинки с обмотками. Как тут было не вспомнить известную поговорку: "Сапожник ходит без сапог". Ведь батальон был сплошь скороходовский. Фабрика наша выпускала семьдесят пять тысяч пар обуви в сутки. А вот про запас не взяли.
Не успел я привести в порядок ноги, перевязать потертые места и переобуться, как поступил новый приказ: прочесать лес, в который, по предположению командования, просочились гитлеровские солдаты, выловить их и доставить в штаб полка. Признаться, нас это удивило. Шутка ли, прочесать огромный густой лес! Но приказ есть приказ, и мы немедленно приступили к его выполнению. Для меня этот приказ был неприятен и тем, что предстояло пройти еще не один километр с натертыми ногами.
Я отправился с девятой ротой, комбат - с восьмой. Седьмую роту и штаб батальона оставили в Белых Ключах. Хотя мы добросовестно выполняли свою задачу, в лесу гитлеровцев не обнаружили; повстречалось лишь несколько красноармейцев, каким-то образом отбившихся от своих частей.
Но и здесь не обошлось без приключения. Когда мы выходили из леса, какой-то боец из восьмой роты увидел, как на горе, во ржи, замелькали зеленые каски. "Немцы!" - крикнул он, и тут же началась пальба из винтовок. Комбат не стал выяснять, действительно ли во ржи фашисты, и отдал приказ: "Короткими перебежками, атаковать врага!" Атака эта завершилась полным конфузом. Когда мы приблизились к предполагаемому врагу, оказалось, что в ржаном поле укрывалась группа бойцов какой-то советской воинской части, которая накануне прибытия ополченцев вела бои за село Ивановское - главный плацдарм фашистов на восточном берегу Луги.
В тот же день комбата Алексея Ивановича вызвали в штаб полка и отстранили от командования батальоном. На смену ему прислали добровольца из Ленинского района, лейтенанта запаса М. В. Лукичева, в недавнем довоенном прошлом мастера спорта по фехтованию, преподавателя Института физкультуры имени Лесгафта. Замечу, что в нашей дивизии воевали и другие известные в стране спортсмены, среди них заслуженный мастер спорта, мировой рекордсмен по плаванию Леонид Мешков.
С Михаилом Васильевичем Лукичевым мы сразу же нашли общий язык. Этим "общим языком" оказался спорт, который мы оба любили, если не сказать больше, - были фанатиками спорта. Стоило одному начать разговор о спорте, как другой немедленно подхватывал. И пошло... Конечно, равняться с Лукичевым в спортивных делах я не мог. Он был мастер, эксчемпион, а я всего лишь рядовой физкультурник.
4
Едва Лукичев вступил в должность командира нашего батальона, как был получен новый, теперь уже по-настоящему боевой приказ - на рассвете следующего дня выбить противника из деревни Юрки. Итак, час боевого крещения настал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Не успели мы опорожнить котелки, как прибыл связной штаба полка и под расписку вручил комбату первый боевой приказ, напечатанный на папиросной бумаге.
Да, мы готовились к этому, и все же первый боевой приказ донельзя взволновал нас. В приказе задача батальона излагалась кратко и просто: на следующий день, в шесть утра, батальон должен был занять исходные позиции в деревне Белые Ключи. Был указан путь и порядок следования. Нам предстояло вступить з бой с одной из частей 122-й моторизованной стрелковой немецкой дивизии. Казалось бы, все ясно. Построй людей, подай команду "Марш!" - и дальше все пойдет, как надо. Действительность оказалась намного сложнее. Чтобы построить бойцов и скомандовать "Марш!", потребовалось многое обдумать, проделать большую работу, во время которой возникали неожиданные трудности.
Начали мы с комбатом с того, что разложили карту-пятиверстку и, освещая ее электрическими фонариками, - было уже темно, - стали искать названные в приказе маршрут и деревню. Расстояние до Белых Ключей не ахти какое большое, всего пятнадцать километров, однако мы понимали, что преодолеть его без тренировки, да еще в полной боевой выкладке не так-то просто: у нашего батальона не было ни автотранспорта, ни лошадей с повозками, в которые можно было бы уложить груз. Только повара находились в привилегированном положении. В их распоряжении полуторка, к которой была прицеплена полевая кухня.
Что называется, до седьмого пота прошиб вопрос: что делать со списком личного состава, в частности со списком коммунистов и комсомольцев? Нельзя, чтобы они в случае чего попали в руки врага! Поколебавшись, решили уничтожить. Конечно, решение было поспешным, более того, неверным. Список нам потребовался уже на следующий день, когда мы пришли в Белые Ключи, и писарю, студенту авиаинститута Н. Тимиреву, пришлось заново его составить.
Батальон двигался в Белые Ключи в кромешной тьме, по лесной дороге, люди то и дело цеплялись ногами за древесные корни, спотыкались и падали. Нас предупредили, что не исключена возможность заброски к нам в тыл вражеских парашютистов, и это вызвало излишнее беспокойство. Мы шли, опасаясь наскочить на засаду фашистов, часто останавливались и прислушивались к каждому шороху. Километров за пять до деревни сделали привал. Тут же, у дороги, бойцы легли и мгновенно уснули. Подложив под голову противогаз, прилег отдохнуть на мох у сосны и я. И, конечно, тоже заснул. Проснулся от шума и озноба. Лил сильный дождь Правда, он скоро прекратился, но мы все промокли до нитки. У меня промокли даже хромовые сапоги, изготовленные новым методом - горячей вулканизацией. Их мне вручил перед отправкой на фронт начальник фабричной лаборатории А. С. Шварц. "Даю для опытной носки, - серьезно сказал он, - и чтобы через полгода вернул". Стянул я их с ног, чтобы вылить воду, довольно легко, а вот снова надеть не смог. Мокрые, они не налезали на ноги. Уже была отдана команда на марш, а я в полном отчаянии все еще возился с экспериментальными сапогами: хоть иди босой!
Пришлось вместо портянок намотать на ноги носовые плетки. Теперь сапоги налезли, и я с облегчением вздохнул, но радость моя была недолгой. Не успел пройти километра, как носовые платки сползли, на них образовались складки. Идти опять стало трудно. Почувствовал, что натираю ноги. Остановиться было нельзя - мог отстать. Кое-как ковылял. Люди стали интересоваться причиной хромоты: не угодил ли, мол, осколок в ногу, когда бомбили Веймарн? Спасли меня только Белые Ключи. Здесь я зашел в первую попавшуюся избу, с трудом стащил еще не высохшие сапоги и ахнул, увидев на пятках и пальцах здоровенные пузыри. Пришлось командировать связного на поиски обуви номером побольше. Лишних сапог, однако, не нашлось. Хорошо, что хоть отыскали ботинки с обмотками. Как тут было не вспомнить известную поговорку: "Сапожник ходит без сапог". Ведь батальон был сплошь скороходовский. Фабрика наша выпускала семьдесят пять тысяч пар обуви в сутки. А вот про запас не взяли.
Не успел я привести в порядок ноги, перевязать потертые места и переобуться, как поступил новый приказ: прочесать лес, в который, по предположению командования, просочились гитлеровские солдаты, выловить их и доставить в штаб полка. Признаться, нас это удивило. Шутка ли, прочесать огромный густой лес! Но приказ есть приказ, и мы немедленно приступили к его выполнению. Для меня этот приказ был неприятен и тем, что предстояло пройти еще не один километр с натертыми ногами.
Я отправился с девятой ротой, комбат - с восьмой. Седьмую роту и штаб батальона оставили в Белых Ключах. Хотя мы добросовестно выполняли свою задачу, в лесу гитлеровцев не обнаружили; повстречалось лишь несколько красноармейцев, каким-то образом отбившихся от своих частей.
Но и здесь не обошлось без приключения. Когда мы выходили из леса, какой-то боец из восьмой роты увидел, как на горе, во ржи, замелькали зеленые каски. "Немцы!" - крикнул он, и тут же началась пальба из винтовок. Комбат не стал выяснять, действительно ли во ржи фашисты, и отдал приказ: "Короткими перебежками, атаковать врага!" Атака эта завершилась полным конфузом. Когда мы приблизились к предполагаемому врагу, оказалось, что в ржаном поле укрывалась группа бойцов какой-то советской воинской части, которая накануне прибытия ополченцев вела бои за село Ивановское - главный плацдарм фашистов на восточном берегу Луги.
В тот же день комбата Алексея Ивановича вызвали в штаб полка и отстранили от командования батальоном. На смену ему прислали добровольца из Ленинского района, лейтенанта запаса М. В. Лукичева, в недавнем довоенном прошлом мастера спорта по фехтованию, преподавателя Института физкультуры имени Лесгафта. Замечу, что в нашей дивизии воевали и другие известные в стране спортсмены, среди них заслуженный мастер спорта, мировой рекордсмен по плаванию Леонид Мешков.
С Михаилом Васильевичем Лукичевым мы сразу же нашли общий язык. Этим "общим языком" оказался спорт, который мы оба любили, если не сказать больше, - были фанатиками спорта. Стоило одному начать разговор о спорте, как другой немедленно подхватывал. И пошло... Конечно, равняться с Лукичевым в спортивных делах я не мог. Он был мастер, эксчемпион, а я всего лишь рядовой физкультурник.
4
Едва Лукичев вступил в должность командира нашего батальона, как был получен новый, теперь уже по-настоящему боевой приказ - на рассвете следующего дня выбить противника из деревни Юрки. Итак, час боевого крещения настал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92