разве можно даже на территории края располагаться на ночлег, не выставив охранения? А ну как в деревню вошли бы не мы, а гитлеровцы?
Впрочем, решил отряд не будить и отправился со штабом в соседнюю свободную избу. Цветкову, правда, приказал выяснить, кто у этих ребят старший, и привести его ко мне.
Вскоре передо мной уже стоял такой же крепкий, как все остальные в его группе, парень в армейской форме без знаков различия и хриплым со сна голосом, но четко, по-военному докладывал.
- Командир отряда старший сержант Бучнев,- представился он.
Дальше выяснилось, что отряд скомплектован на Калининском фронте и целиком состоит из военнослужащих сержантского состава. Выполнив задание на оккупированной территории Калининской области, в районе железнодорожной станции Торопец, вышел в Партизанский край. Сейчас после отдыха направляется на задание за пределы края, в Бежаницкий район. Поинтересовавшись вооружением, я узнал, что действительно в отряде на каждых двух бойцов - ручной пулемет и автомат. Кроме того, отряд располагает таким количеством лошадей и повозок, которое делает его исключительно маневренным и быстрым.
Все это производило впечатление, заставляло задуматься. Нельзя ли перенять такой опыт? Ведь если создать в нашем полку сходные ударные группы, можно получить солидный эффект. Смущало только то, что автоматическое оружие удивительно прожорливо на боеприпасы, с которыми у партизан почти всегда были затруднения.
Ранним утром люди Бучнева расселись по саням и очень быстро растаяли в предрассветной мгле, А в полдень мне принесла радиограмму из штаба бригады за подписью Васильева. Она была адресована всем командирам и комиссарам полков, отрядов и других самостоятельно действовавших в крае подразделений. Это был приказ на случай встречи с отрядом Бучнева о немедленном разоружении всей группы, аресте Бучнева вместе с его комиссаром (фамилию не помню) и доставке под конвоем обоих в штаб бригады.
В голове завертелась масса вопросов. У меня Бучнев не вызвал никаких подозрений, но ведь приказы об аресте просто так не отдают, значит... А что это значит? Почему отряд надо разоружить? Если эти люди опасны, то насколько? Не придется ли, если случай сведет нас вновь, применять против них оружие? Но ни на один из этих вопросов радиограмма ответ не давала. Успокаивало в какой-то мере только то, что об аресте бойцов отряда речи не велось - их надо было только разоружить. Значит?.. Нет, все равно много неясного. Впрочем, немедленно радировал в штаб о недавней встрече с Бучневым и о готовности в случае его появления неукоснительно выполнить приказ.
А через несколько дней отряд Бучнева вновь оказался на контролируемой полком территории. Надо было действовать.
Разведка донесла, что отряд расположился на отдых в деревне Марыни, километрах в пятнадцати от нас. Я приказал уполномоченному особого отдела Алексею Ивановичу Пушкину съездить к Бучневу и предложить ему явиться в штаб полка. Вскоре Бучнев вместе со своим комиссаром был у меня, а отряд его расположился на улице перед штабной избой, ничего толком не зная, но явно подозревая неладное. Бучнев тоже был встревожен, но старался держаться спокойно.
Готовясь к этой встрече, я больше всего опасался прямого вооруженного столкновения - кто знает, за какие грехи подлежал Бучнев аресту, не исключено ведь, что ему и терять-то нечего! Конечно, противостоять целому полку этот отряд, несмотря на сильное свое вооружение, не сможет, но будут жертвы. Надо постараться решить поставленную задачу, не применяя оружия. И я принял все меры предосторожности.
Разговаривать с Бучневым и его комиссаром я решил с глазу на глаз. Еще до их прихода специально снял с себя все оружие и положил его, как бы невзначай, на виду и подальше от стола, за которым сидел. Правда, приказал Цветкову стоять за дверью с автоматом, а в случае осложнений стрелять по ногам. И вот теперь мы были втроем в комнате. А отряд Бучнева гудел под окнами.
Я сидел за столом, Бучнев же и комиссар стояли шагах в пяти от меня, поскольку сесть я им не предложил. Спокойно, как о чем-то будничном и незначительном, я сказал:
- Мною получен приказ штаба бригады о вашем аресте,- и увидел, как напрягся Бучнев и как рука его легла на автомат.
Повернув голову к окну, я медленно встал, несколько секунд смотрел на улицу, выдерживая паузу, и только после этого перевел взгляд на стоявших передо мной людей. Мне хотелось, чтобы они обратили внимание на то, что я безоружен. Судя по всему, это произошло,- я поймал взгляд Бучнева, брошенный им на мой автомат, стоявший в дальнем углу и на лежавшую рядом с ним на скамье портупею с торчавшей из кобуры рукояткой пистолета. Бучнев несколько успокоился. Я продолжал:
- Ваш отряд приказано разоружить. Вы как человек военный понимаете, конечно, что этот приказ будет выполнен. Предлагаю вам первыми сдать оружие.
В избе повисла тишина, нарушаемая только ходиками на стене, которые мотали маятником с характерными щелчками. Бучнев вдруг взорвался.
- А за что? - почти выкрикнул он. - За что вас арестовывать? Вы-то знаете? Да мы просто...
- Не знаю,- перебил я его. - В приказе об этом ни слова. Только что с того? Кричать все равно не надо. Тут в разговор вступил комиссар.
- Это ошибка какая-то, товарищ командир,- пробасил он. - Мы ведь прямо из боя. Наподдали фрицам - будь здоров! Может, не о нас речь?
Он говорил достаточно убежденно, и все-таки я чувствовал, что оба стоявших передо мной человека знают за собой какую-то вину, вот только какую - этого я не мог даже предположить. Я ответил:
- Ошибки быть не может. Сказано: отряд Бучнева.
Снова возникла пауза. Мне показалось, что тянется она слишком долго, но "давить" я пока не хотел. Давал Бучневу время на размышления. Видно было, что он не схватится уже за автомат. Но и подчиниться он явно не хотел, что-то в уме прикидывал, хотя и не мог прийти к окончательному решению.
- А если я не подчинюсь? Кто кого арестовал - непонятно,- он кивнул в окно. - Это ведь мои люди! Я пожал плечами:
- Неужели вы думаете, Бучнев, что я такой простачок? Это вы могли помните? - улечься спать, не выставив охранения. Я такого себе не позволяю...
Бучнев смутился: в первую нашу встречу я не заикался о его беспечности, а вот теперь, совершенно неожиданно, ему вроде бы дают урок, причем как раз тогда, когда он встал в независимую позу. Я воспользовался его замешательством и продолжал:
- А потом подумайте: разве вы в силах управиться с целым полком? Несерьезно все это...
И тут мирное течение нашей беседы неожиданно нарушилось. В избу, оттолкнув плечом не успевшего среагировать Цветкова, ворвался здоровенный детина с ручным пулеметом наперевес и гаркнул с порога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Впрочем, решил отряд не будить и отправился со штабом в соседнюю свободную избу. Цветкову, правда, приказал выяснить, кто у этих ребят старший, и привести его ко мне.
Вскоре передо мной уже стоял такой же крепкий, как все остальные в его группе, парень в армейской форме без знаков различия и хриплым со сна голосом, но четко, по-военному докладывал.
- Командир отряда старший сержант Бучнев,- представился он.
Дальше выяснилось, что отряд скомплектован на Калининском фронте и целиком состоит из военнослужащих сержантского состава. Выполнив задание на оккупированной территории Калининской области, в районе железнодорожной станции Торопец, вышел в Партизанский край. Сейчас после отдыха направляется на задание за пределы края, в Бежаницкий район. Поинтересовавшись вооружением, я узнал, что действительно в отряде на каждых двух бойцов - ручной пулемет и автомат. Кроме того, отряд располагает таким количеством лошадей и повозок, которое делает его исключительно маневренным и быстрым.
Все это производило впечатление, заставляло задуматься. Нельзя ли перенять такой опыт? Ведь если создать в нашем полку сходные ударные группы, можно получить солидный эффект. Смущало только то, что автоматическое оружие удивительно прожорливо на боеприпасы, с которыми у партизан почти всегда были затруднения.
Ранним утром люди Бучнева расселись по саням и очень быстро растаяли в предрассветной мгле, А в полдень мне принесла радиограмму из штаба бригады за подписью Васильева. Она была адресована всем командирам и комиссарам полков, отрядов и других самостоятельно действовавших в крае подразделений. Это был приказ на случай встречи с отрядом Бучнева о немедленном разоружении всей группы, аресте Бучнева вместе с его комиссаром (фамилию не помню) и доставке под конвоем обоих в штаб бригады.
В голове завертелась масса вопросов. У меня Бучнев не вызвал никаких подозрений, но ведь приказы об аресте просто так не отдают, значит... А что это значит? Почему отряд надо разоружить? Если эти люди опасны, то насколько? Не придется ли, если случай сведет нас вновь, применять против них оружие? Но ни на один из этих вопросов радиограмма ответ не давала. Успокаивало в какой-то мере только то, что об аресте бойцов отряда речи не велось - их надо было только разоружить. Значит?.. Нет, все равно много неясного. Впрочем, немедленно радировал в штаб о недавней встрече с Бучневым и о готовности в случае его появления неукоснительно выполнить приказ.
А через несколько дней отряд Бучнева вновь оказался на контролируемой полком территории. Надо было действовать.
Разведка донесла, что отряд расположился на отдых в деревне Марыни, километрах в пятнадцати от нас. Я приказал уполномоченному особого отдела Алексею Ивановичу Пушкину съездить к Бучневу и предложить ему явиться в штаб полка. Вскоре Бучнев вместе со своим комиссаром был у меня, а отряд его расположился на улице перед штабной избой, ничего толком не зная, но явно подозревая неладное. Бучнев тоже был встревожен, но старался держаться спокойно.
Готовясь к этой встрече, я больше всего опасался прямого вооруженного столкновения - кто знает, за какие грехи подлежал Бучнев аресту, не исключено ведь, что ему и терять-то нечего! Конечно, противостоять целому полку этот отряд, несмотря на сильное свое вооружение, не сможет, но будут жертвы. Надо постараться решить поставленную задачу, не применяя оружия. И я принял все меры предосторожности.
Разговаривать с Бучневым и его комиссаром я решил с глазу на глаз. Еще до их прихода специально снял с себя все оружие и положил его, как бы невзначай, на виду и подальше от стола, за которым сидел. Правда, приказал Цветкову стоять за дверью с автоматом, а в случае осложнений стрелять по ногам. И вот теперь мы были втроем в комнате. А отряд Бучнева гудел под окнами.
Я сидел за столом, Бучнев же и комиссар стояли шагах в пяти от меня, поскольку сесть я им не предложил. Спокойно, как о чем-то будничном и незначительном, я сказал:
- Мною получен приказ штаба бригады о вашем аресте,- и увидел, как напрягся Бучнев и как рука его легла на автомат.
Повернув голову к окну, я медленно встал, несколько секунд смотрел на улицу, выдерживая паузу, и только после этого перевел взгляд на стоявших передо мной людей. Мне хотелось, чтобы они обратили внимание на то, что я безоружен. Судя по всему, это произошло,- я поймал взгляд Бучнева, брошенный им на мой автомат, стоявший в дальнем углу и на лежавшую рядом с ним на скамье портупею с торчавшей из кобуры рукояткой пистолета. Бучнев несколько успокоился. Я продолжал:
- Ваш отряд приказано разоружить. Вы как человек военный понимаете, конечно, что этот приказ будет выполнен. Предлагаю вам первыми сдать оружие.
В избе повисла тишина, нарушаемая только ходиками на стене, которые мотали маятником с характерными щелчками. Бучнев вдруг взорвался.
- А за что? - почти выкрикнул он. - За что вас арестовывать? Вы-то знаете? Да мы просто...
- Не знаю,- перебил я его. - В приказе об этом ни слова. Только что с того? Кричать все равно не надо. Тут в разговор вступил комиссар.
- Это ошибка какая-то, товарищ командир,- пробасил он. - Мы ведь прямо из боя. Наподдали фрицам - будь здоров! Может, не о нас речь?
Он говорил достаточно убежденно, и все-таки я чувствовал, что оба стоявших передо мной человека знают за собой какую-то вину, вот только какую - этого я не мог даже предположить. Я ответил:
- Ошибки быть не может. Сказано: отряд Бучнева.
Снова возникла пауза. Мне показалось, что тянется она слишком долго, но "давить" я пока не хотел. Давал Бучневу время на размышления. Видно было, что он не схватится уже за автомат. Но и подчиниться он явно не хотел, что-то в уме прикидывал, хотя и не мог прийти к окончательному решению.
- А если я не подчинюсь? Кто кого арестовал - непонятно,- он кивнул в окно. - Это ведь мои люди! Я пожал плечами:
- Неужели вы думаете, Бучнев, что я такой простачок? Это вы могли помните? - улечься спать, не выставив охранения. Я такого себе не позволяю...
Бучнев смутился: в первую нашу встречу я не заикался о его беспечности, а вот теперь, совершенно неожиданно, ему вроде бы дают урок, причем как раз тогда, когда он встал в независимую позу. Я воспользовался его замешательством и продолжал:
- А потом подумайте: разве вы в силах управиться с целым полком? Несерьезно все это...
И тут мирное течение нашей беседы неожиданно нарушилось. В избу, оттолкнув плечом не успевшего среагировать Цветкова, ворвался здоровенный детина с ручным пулеметом наперевес и гаркнул с порога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94