Уорд поднялся и поклонился.
– Что привело тебя в город, Хатауэй? Пока Уорд и Эдвард снова усаживались, Ро подтащил к столу стул, развернул его и сел, облокотившись на спинку.
– Я услышал, что Эдвард здесь. Понятное дело, что он не сможет долго выносить твое общество, Mon Capitaine, если никто не разбавит улыбкой эту задумчивую серьезность. Не бойся, старина! – сказал он, шутливо ткнув Эдварда в плечо. – Думаю, мне хватит жизнерадостности и бесполезности, чтобы сделать твой визит приятным!
Эдвард уныло покачал головой:
– А от кого ты услышал? Я приехал только сегодня.
– И к тому же чертовски злым, как говорит мистер Грамленд. Это мой сосед, который как раз находился в «Тремонте», когда ты… гм… туда ворвался. Похоже, ты обрушился и на него, и на всех, кто оказался рядом, в таком припадке злости, что расстроил даже безмятежного и всегда дружелюбного мистера Грамленда. Так что я «поднял паруса», просто не мог пропустить такую возможность – посмотреть на тебя в гневе. Итак, – добавил он, хлопнув Эдварда по руке своими перчатками, – что заставило тебя вернуться на родину, Эдвард? К тому же таким злым? Что, разве в Филли негде выплеснуть злобу?
Закончив есть, Эдвард откинулся на спинку стула и стлал глоток вина.
– Я приехал за Уордом.
– А… и сэр капитан заставил тебя разозлиться, – хмыкнул Ро.
– Уорду не хватит огня, чтобы разжечь гнев. – Уорд холодно вскинул бровь. Быстро припомнив постыдные подробности прошедшего дня, Эдвард поежился. – Я приехал по более срочному делу – из-за некоей женщины.
В глазах Ро вспыхнули огоньки.
– Из-за женщины? Ты меня заинтриговал. Молю тебя, расскажи, что это за женщина?
– Мы о ней уже беседовали.
– Хм… – протянул Ро и повернулся к Уорду: – Разве? – Он понизил голос. – Уж не тот ли это образец совершенства? Скромница, читающая наизусть Библию?
Уорд покачал головой и с неудовольствием поджал губы.
– Здесь не место для таких разговоров, Хатауэй.
Улыбка Ро стала еще шире.
– Что такое? – спросил он, оглядев сидевших в комнате мужчин. – Не думаю, что они сильно заинтересуются твоей любовницей.
– Ради Бога, – рассердился Уорд, – говори потише!
Смех в глазах Ро погас, сменившись искренним сочувствием, которое он приберегал только для своих друзей, тщательно пряча его за ухарской внешностью.
– Они уже все знают, Capitaine, – мягко сказал он. – И, – добавил Ро, с насмешкой глядя на Эдварда, – Земля не перестанет вращаться, а люди не будут захлопывать двери перед нашим Capitaine.
Уорд вздохнул и прищурился:
– Они – и ты – не знают и половины правды.
– Половины? – рассмеявшись, спросил Эдвард. Он вспомнил огромный живот Морган. Господи, ну и в положеньице они попали! – Скажи лучше – четверти.
– Клянусь Иовом, Уорд, у тебя что, уже четыре женщины? Ты надо мной издеваешься! С твоим-то ястребиным липом? Не иначе они обирают тебя начисто.
Понизив голос, Эдвард сказал:
– Все еще хуже.
В первый раз тревога исказила лицо Ро.
– Хуже? Знаешь, Эдвард, мне не нравится твой тон. Может быть, нам переместиться в дом Уорда?
* * *
– О, он гадкий, гадкий человек, хуже, чем Хитклифф из «Грозового перевала»! – простонала Эми, вытирая глаза. – Я его ненавижу! Зачем, о, зачем я вышла за неге замуж, Мо? – сказала она.
Морган настороженно посмотрела на нее, и на какой-то миг Эми подумала, что подруга не верит ни единому ее слову. Вообще-то после встречи с Эдвардом Эми полагала, что все изменится – Эдвард во всех ее передрягах всегда был таким нежным, внимательным и понимающим, в то время как родители вечно предпринимали гнусные попытки «контролировать ее непослушание», в точности как родители Морган. Он не считал ее своенравной. Но все это было прежде, чем брак превратил его в точную копию всего того, что она презирала.
– Он очень… властный, но ведь ты любила его, Эми. Должно быть, ты видела в нем что-то хорошее? – с сомнением отозвалась Морган.
– Но он переменился! – взвыла Эми, – Я писала тебе об этом в каждом письме!
– Я с трудом расшифровывала половину этих писем, он и все время были залиты слезами.
– Ты попала в самую точку, Мо, потому что стоит мне о нем вспомнить, и я начинаю плакать!
Глаза Морган слегка повеселели.
– Да у тебя всегда глаза на мокром месте, дорогая моя.
– Нет, не говори так! Только когда меня донимают злобным отношением к совершенно разумным просьбам.
– Например? – с подозрением спросила Морган.
– Да ничего, ничего особенного! Просто попросила разрешения время от времени не надевать корсет.
– Ну, ты меня разыгрываешь, Эми. Ведь все начнет колыхаться, как желе!
– Но ведь ты не носишь его постоянно, правда?
Морган засмеялась и похлопала Эми по руке.
– Я любовница, дорогая. Мне платят за то, чтобы все колыхалось.
– Так скажи, почему я не могу вести себя так, как любовница? – надулась Эми.
– Потому что ты не любовница. Ты жена и должна придерживаться условностей, или тебе придется столкнуться с осуждением. Господи, Эми, разве я не превосходный пример того, как нельзя себя вести? Советую слушаться Эдварда.
– Слушаться! – вскричала Эми, вскочила и заметалась по комнате. Она припомнила, как Эдвард с потемневшим от ярости лицом, со сжатыми кулаками объясняет ей ледяным, как зима, голосом, что она должна ему повиноваться, должна безоговорочно выполнять его указания. – Слушаться, слушаться, слушаться! – закричала она. – Это все, что я теперь слышу! Эдвард постоянно меня бранит и читает нотации, мне кажется, что я вот-вот сойду с ума! Клянусь, я бы лучше вообще не слушала, что он мне говорит! С какой стати Эдвард мной руководит? Почему он мною командует?
– Ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам…
– Да, и поэтому ты убила того ужасного, мерзкого человека, и я поздравляю тебя от всего сердца! Я считаю, что ты героиня! – выпалила Эми, прижав руки к сердцу.
Морган вздохнула и потерла ноющие виски. Она снова увидела Ричарда, лежавшего на полу, – из головы струится кровь, руки прижаты к груди, словно пытаются вернуть жизнь назад в умирающее сердце…
– Ты не понимаешь.
– Совсем наоборот, – сверкая глазами, возразила Эми. – Я прекрасно понимаю, женщин постоянно угнетают.
– Эми, милая моя, все будет хорошо, – успокаивала ее Морган, обнимая трясущиеся плечи подруги. Хотя между ними была разница всего в один год, Морган внезапно почувствовала себя старше на много лет. «Попробовала бы ты, – думала Морган, – пожить с мужем, который бьет тебя, чтобы получить сексуальное удовольствие». Перед ее глазами снова возникло лицо Эдварда, когда он ругал Эми, – такое же багровое, как у Ричарда, и глаза такие же ледяные. А вдруг гневные слова Эдварда иногда превращаются в гневные удары? Он не похож на всепрощающего человека. И то, что у Эми истерический характер, вовсе не означает, что она никогда не страдала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75