– Проклятие, Уорд, а твоя бабушка об этом знает?
– Понятия не имею.
– Ну, если она об этом услышит, я предпочту превратиться в муху на стене!
– Да ты что? – сказал Ро. – Она тебя прихлопнет насмерть! Если эта женщина хоть раз в жизни допустила, чтобы в ее доме жили мухи, то я просто чертова мартышка.
Уорд ухмыльнулся.
Ро откинулся на спинку кресла.
– Ну, Моn Capitaine, расскажи нам про свою любовницу. Клянусь Богом, ты нас долго водил за нос! Сколько времени это тянется?
– Около трех месяцев.
– И когда же мы познакомимся с этим образцом совершенства? Или ты боишься, что мы ее засмеем?
Усмешка Уорда превратилась в широкую улыбку, сильно встревожив Эдварда. Уорд никогда не улыбается, будь оно все проклято!
– Вообще-то она очень хорошенькая. Но вы с ней не познакомитесь, – сказал он, устремив взгляд на Эдварда. – И вы до сих пор об этом не слышали? Ни от кого?
– Ни единого слова, – спокойно ответил Ро.
– Не понимаю, почему мы не можем с ней познакомиться, а ты, Ро? – осведомился Эдвард, осклабившись, хотя тревога приглушала его веселость. – Мы теперь приличные женатые мужчины! Вряд ли мы украдем у тебя любовницу, Уорд, хотя это наверняка будет легко. Она непременно переметнется к другому при малейшем намеке на улыбку. В этом все дело, да? Ты ее просто запер! – сказал он, хлопнув по столу ладонью. – Загадка разрешилась!
– Или же наш многоуважаемый капитан хочет сохранить все это в тайне от бабушки, – согласился Ро. – Мы не скажем ни единой душе. Слово джентльмена.
– Она все равно может узнать, – произнес Эдвард. – Кто-нибудь непременно увидит тебя с любовницей. И бабушка… как это он говорил, Ро? Посадит тебя на якорь. Смотри, чтобы фаэтон стоял наготове, а в кармане лежал билет на поезд!
– Леди редко выходит из дома.
– Господи милостивый, так ты держишь ее под замком? – спросил Эдвард.
– Она очень… стеснительная.
Тут Ро разразился хохотом:
– Стеснительная? Кто, кроме тебя, сэр капитан, заведет стеснительную любовницу? Может, она вдобавок и религиозная? И цитирует тебе в постели Библию? Или просто лежит неподвижно, как камень?
Тут Уорд искренне рассмеялся, и Эдвард опять напрягся.
– Нет, Библию она не цитирует. Если она и читает книги, то выбирает только отрывки про страсть.
– А, так для тебя она достаточно пылкая? – спросил Ро. – Наверняка вы с ней познакомились, когда была кромешная тьма.
Уорд слабо улыбнулся, в глазах его плясали лукавые искорки.
– Но ведь я ей за это плачу?
– Золотом или серебром? – уточнил Ро.
– Бриллиантами, – фыркнул Уорд. – А теперь, джентльмены, я пожелаю вам доброй ночи. Эдвард, мы увидимся с тобой в Бостоне до конца недели?
– Но, Уорд, еще совсем рано! – возмутился Эдвард. Монтгомери пожал плечами и встал.
– Я хочу успеть до утреннего прилива.
– Да ладно тебе, не в такую же рань уходить!
– Ну, значит, она лучше, чем Эсмеральда! – крикнул вслед уходившему другу Эдвард. – И все-таки, – нахмурившись, повернулся он к Ро, – мне это не нравится.
– Оставь его в покое, Эд, – раздраженно ответил Ро. – У Уорда есть женщина. Кому какое дело, стеснительная она, или с квадратным лицом, или вообще замаскированная обезьяна? Она ему нравится, это очевидно, он может позволить себе немного удовольствия.
– Ему нужно думать о своем имени.
– Имя, имя! Он только об этом и думал двенадцать чертовых лет! Уорд – человек из плоти и крови, и впервые со дня нашего знакомства он себя нормально ведет. Я говорю – браво!
– Да бабушка с него голову снимет.
– Ха! Он совсем не такой мягкий и обходительный, как прикидывается, Эд. Когда мы познакомились, он был уже капитаном на судах – в двадцать один год! Если и есть на свете человек, который может распорядиться своей жизнью лучше, то я такого не знаю.
– Но семья Уорда ожидает, что он удачно женится, а если в Бостоне услышат об этой истории, рухнут все его планы на будущее. Ты отлично знаешь, Ро, как этот город хмурится, столкнувшись с подобными вещами.
– Конечно, но Бостон любит Уорда, а женщины просто обожают, хотя он об этом и не догадывается. Он насладится своей интрижкой, а потом остепенится с порядочной женщиной из Бостона. Расслабься, Эд. Пусть человек посадит несколько диких семян.
– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты закрываешь глаза на последствия этого поступка, чтобы успокоить собственную совесть за то, что украл у Уорда Фрэн, – сердито выпалил Эд, не обращая внимания на сжавшиеся губы Ро.
– Фрэн пришла ко мне по своей воле, когда…
– Да ты ее почти похитил, когда она уже была помолвлена с Уордом!
– Она никогда не любила Уорда, и ты это знаешь, а он к ней относился в лучшем случае тепло. Так что моя совесть совершенно чиста. А вот ты для новобрачного что-то чересчур зол. Может, тебя чем-то тревожит твоя жена?
Услышав этот выпад, Эдвард глубоко вздохнул.
– Черт! Ее очень трудно сдерживать, Ро. Она почти не обращает внимания на условности, и еще меньше – на распоряжения мужа.
– Может, тебе нужно попробовать не командовать ею? – ответил Ро, наливая себе очередной бокал портвейна. – Садись – добавил он, ухмыльнувшись, – я поделюсь с тобой моим философским подходом к женам.
– О, Мейв, неужели ты не можешь затянуть его потуже? – взмолилась Морган, глядя на себя в зеркало. Мейв снова потянула шнурки корсета. Морган крутила головой, рассматривая косички, сходившиеся на затылке в узел. Роб принес известие от Уорда, капитан возвращается в город раньше, чем ожидалось, и требует сервировать «доброе английское чаепитие» часа в четыре. Остался всего лишь час, а она так хочет предстать перед ним в самом лучшем виде!
– Еще чуть туже, мэм, – ответила Мейв, – и мы повредим маленькому, да-да.
– О! – ахнула Морган, почувствовав трепет в животе. Она поморщилась, глядя в зеркало на Мейв, и все мысли о прическе вылетели из головы. Морган скорчила гримаску – Ослабь немного корсет. Пусть будет затянут не сильно, но так, чтобы я могла влезть в платье.
Мейв послушалась, потом помогла Морган надеть нижние юбки и турнюр и поинтересовалась:
– А капитану вы уже сказали?
Морган нахмурилась:
– О, Мейв, это ни к чему. Я уже потеряла троих.
– Троих? Как мне жаль, мэм.
Морган пожала плечами:
– Они все погибли еще до того, как начали шевелиться. У меня не было возможности к ним привязаться.
Мейв затянула шнурки на турнюре и стала надевать на Морган синее бархатное платье с вышитыми розовыми цветочками. Лиф с глубоким вырезом горделиво, если не сказать – несколько неприлично, обнажил грудь Морган.
– Сдается мне, мэм, сейчас самое опасное время.
– Думаю, да. – И в этот миг что-то в ее животе булькнуло. Какое странное ощущение… – Боже милостивый! Он шевельнулся!
– Шевельнулся? Нет, мэм, не может быть. Еще слишком рано.
– Клянусь, я почувствовала движение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Понятия не имею.
– Ну, если она об этом услышит, я предпочту превратиться в муху на стене!
– Да ты что? – сказал Ро. – Она тебя прихлопнет насмерть! Если эта женщина хоть раз в жизни допустила, чтобы в ее доме жили мухи, то я просто чертова мартышка.
Уорд ухмыльнулся.
Ро откинулся на спинку кресла.
– Ну, Моn Capitaine, расскажи нам про свою любовницу. Клянусь Богом, ты нас долго водил за нос! Сколько времени это тянется?
– Около трех месяцев.
– И когда же мы познакомимся с этим образцом совершенства? Или ты боишься, что мы ее засмеем?
Усмешка Уорда превратилась в широкую улыбку, сильно встревожив Эдварда. Уорд никогда не улыбается, будь оно все проклято!
– Вообще-то она очень хорошенькая. Но вы с ней не познакомитесь, – сказал он, устремив взгляд на Эдварда. – И вы до сих пор об этом не слышали? Ни от кого?
– Ни единого слова, – спокойно ответил Ро.
– Не понимаю, почему мы не можем с ней познакомиться, а ты, Ро? – осведомился Эдвард, осклабившись, хотя тревога приглушала его веселость. – Мы теперь приличные женатые мужчины! Вряд ли мы украдем у тебя любовницу, Уорд, хотя это наверняка будет легко. Она непременно переметнется к другому при малейшем намеке на улыбку. В этом все дело, да? Ты ее просто запер! – сказал он, хлопнув по столу ладонью. – Загадка разрешилась!
– Или же наш многоуважаемый капитан хочет сохранить все это в тайне от бабушки, – согласился Ро. – Мы не скажем ни единой душе. Слово джентльмена.
– Она все равно может узнать, – произнес Эдвард. – Кто-нибудь непременно увидит тебя с любовницей. И бабушка… как это он говорил, Ро? Посадит тебя на якорь. Смотри, чтобы фаэтон стоял наготове, а в кармане лежал билет на поезд!
– Леди редко выходит из дома.
– Господи милостивый, так ты держишь ее под замком? – спросил Эдвард.
– Она очень… стеснительная.
Тут Ро разразился хохотом:
– Стеснительная? Кто, кроме тебя, сэр капитан, заведет стеснительную любовницу? Может, она вдобавок и религиозная? И цитирует тебе в постели Библию? Или просто лежит неподвижно, как камень?
Тут Уорд искренне рассмеялся, и Эдвард опять напрягся.
– Нет, Библию она не цитирует. Если она и читает книги, то выбирает только отрывки про страсть.
– А, так для тебя она достаточно пылкая? – спросил Ро. – Наверняка вы с ней познакомились, когда была кромешная тьма.
Уорд слабо улыбнулся, в глазах его плясали лукавые искорки.
– Но ведь я ей за это плачу?
– Золотом или серебром? – уточнил Ро.
– Бриллиантами, – фыркнул Уорд. – А теперь, джентльмены, я пожелаю вам доброй ночи. Эдвард, мы увидимся с тобой в Бостоне до конца недели?
– Но, Уорд, еще совсем рано! – возмутился Эдвард. Монтгомери пожал плечами и встал.
– Я хочу успеть до утреннего прилива.
– Да ладно тебе, не в такую же рань уходить!
– Ну, значит, она лучше, чем Эсмеральда! – крикнул вслед уходившему другу Эдвард. – И все-таки, – нахмурившись, повернулся он к Ро, – мне это не нравится.
– Оставь его в покое, Эд, – раздраженно ответил Ро. – У Уорда есть женщина. Кому какое дело, стеснительная она, или с квадратным лицом, или вообще замаскированная обезьяна? Она ему нравится, это очевидно, он может позволить себе немного удовольствия.
– Ему нужно думать о своем имени.
– Имя, имя! Он только об этом и думал двенадцать чертовых лет! Уорд – человек из плоти и крови, и впервые со дня нашего знакомства он себя нормально ведет. Я говорю – браво!
– Да бабушка с него голову снимет.
– Ха! Он совсем не такой мягкий и обходительный, как прикидывается, Эд. Когда мы познакомились, он был уже капитаном на судах – в двадцать один год! Если и есть на свете человек, который может распорядиться своей жизнью лучше, то я такого не знаю.
– Но семья Уорда ожидает, что он удачно женится, а если в Бостоне услышат об этой истории, рухнут все его планы на будущее. Ты отлично знаешь, Ро, как этот город хмурится, столкнувшись с подобными вещами.
– Конечно, но Бостон любит Уорда, а женщины просто обожают, хотя он об этом и не догадывается. Он насладится своей интрижкой, а потом остепенится с порядочной женщиной из Бостона. Расслабься, Эд. Пусть человек посадит несколько диких семян.
– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты закрываешь глаза на последствия этого поступка, чтобы успокоить собственную совесть за то, что украл у Уорда Фрэн, – сердито выпалил Эд, не обращая внимания на сжавшиеся губы Ро.
– Фрэн пришла ко мне по своей воле, когда…
– Да ты ее почти похитил, когда она уже была помолвлена с Уордом!
– Она никогда не любила Уорда, и ты это знаешь, а он к ней относился в лучшем случае тепло. Так что моя совесть совершенно чиста. А вот ты для новобрачного что-то чересчур зол. Может, тебя чем-то тревожит твоя жена?
Услышав этот выпад, Эдвард глубоко вздохнул.
– Черт! Ее очень трудно сдерживать, Ро. Она почти не обращает внимания на условности, и еще меньше – на распоряжения мужа.
– Может, тебе нужно попробовать не командовать ею? – ответил Ро, наливая себе очередной бокал портвейна. – Садись – добавил он, ухмыльнувшись, – я поделюсь с тобой моим философским подходом к женам.
– О, Мейв, неужели ты не можешь затянуть его потуже? – взмолилась Морган, глядя на себя в зеркало. Мейв снова потянула шнурки корсета. Морган крутила головой, рассматривая косички, сходившиеся на затылке в узел. Роб принес известие от Уорда, капитан возвращается в город раньше, чем ожидалось, и требует сервировать «доброе английское чаепитие» часа в четыре. Остался всего лишь час, а она так хочет предстать перед ним в самом лучшем виде!
– Еще чуть туже, мэм, – ответила Мейв, – и мы повредим маленькому, да-да.
– О! – ахнула Морган, почувствовав трепет в животе. Она поморщилась, глядя в зеркало на Мейв, и все мысли о прическе вылетели из головы. Морган скорчила гримаску – Ослабь немного корсет. Пусть будет затянут не сильно, но так, чтобы я могла влезть в платье.
Мейв послушалась, потом помогла Морган надеть нижние юбки и турнюр и поинтересовалась:
– А капитану вы уже сказали?
Морган нахмурилась:
– О, Мейв, это ни к чему. Я уже потеряла троих.
– Троих? Как мне жаль, мэм.
Морган пожала плечами:
– Они все погибли еще до того, как начали шевелиться. У меня не было возможности к ним привязаться.
Мейв затянула шнурки на турнюре и стала надевать на Морган синее бархатное платье с вышитыми розовыми цветочками. Лиф с глубоким вырезом горделиво, если не сказать – несколько неприлично, обнажил грудь Морган.
– Сдается мне, мэм, сейчас самое опасное время.
– Думаю, да. – И в этот миг что-то в ее животе булькнуло. Какое странное ощущение… – Боже милостивый! Он шевельнулся!
– Шевельнулся? Нет, мэм, не может быть. Еще слишком рано.
– Клянусь, я почувствовала движение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75