Вы лишились всех прав на сочувствие, когда вышли замуж во второй раз – тоже после очень короткого траура.
– О, ради всего святого! – прервал их Уорд. – Довольно, это никуда нас не приведет. Морган, сделай одолжение, расскажи всю историю, только, – рыкнул он на своего друга, – без ненужных вмешательств.
– И откуда именно я должна начать? С того момента, как, забыв о приличиях, вышла замуж за Чарльза?
– Я хочу знать все о твоем браке с Тернером.
– Ты хочешь услышать все подробности или только те, что подтверждают выводы мистера Хантингтона?
– Ради Бога, ты не лучше, чем он! Я хочу услышать правду, и немедленно, будь так добра.
– Ну, а я не добра! Во всяком случае, не в его обществе. Он здесь, – окончательно разозлилась Морган, – только для того, чтобы полюбоваться на мое унижение!
– А Эми здесь для того, чтобы утешать тебя, – холодно отозвался Уорд.
Морган взглянула на подругу, сидевшую в уголке дивана и теребившую носовой платок. Эми улыбнулась ей дрожащими губами.
– Ладно! Ладно! – сердито сдалась Морган. – Ричард был кошмарным мужем! Он бил меня, часто и очень больно! Вы довольны, мистер Хантингтон? Ваше чувство приличия удовлетворено тем, как я заплатила за свою поспешность? Кстати, вопреки вашему предположению, будучи женой Ричарда, я получала множество приглашений. Ричард был богат, а богатство может купить себе любое расположение. Я никуда не ходила, потому что не хотела позориться. Я пыталась быть хорошей женой, хотя ты мне и не веришь.
– Ха! Также, как и с Уэдерли? – спросил мистер Хантингтон. – Да такая жена вынудит мужа к любой жестокости!
Не обращая на него внимания, Уорд покачал головой:
– Я этого не говорил.
– Сэр, вы обвинили меня до того, как вошли в эту комнату.
– Морган, прошу тебя. Твой рассказ опять сбился с курса. С курса, к которому она не хотела иметь никакого отношения. Ее голова словно взорвалась от воспоминаний, от ужасных картин, ставших частью ее жизни, – сжатый кулак Ричарда глубоко вонзается в ее нежный живот Ее крик, когда она пополам сгибается от боли, и ярость, вспыхнувшая в сердце. Голоса в мозгу, умоляющие ее просто перетерпеть эту пытку, а на голову, спину, ноги сыплются удары, но если сопротивляться, вызовешь еще большую жестокость.
Морган прерывисто вздохнула и посмотрела на Уорда.
– Я вышла за Ричарда, потому что Чарльз оставил меня без единого фартинга, хотя, – вздохнула она, – если все вспомнить, то это и неудивительно. Мистер Хантингтон прав. Я была не самой лучшей женой: Я безобразно вела себя на людях. Флиртовала с любым, интересным мужчиной, пила слишком много вина, скандально одевалась. После смерти Чарльза я думала, что именно мое поведение довело его до сердечного приступа. Когда Ричард сделал мне предложение, я поклялась, что буду вести себя в высшей степени прилично («Советую повиноваться мне», – говорил Ричард. «Прости меня. Наверное, я не очень хорошо старалась. Я буду очень стараться…» – отвечала, она,) что стану исключительно хорошей женой и не дам ни людям, ни ему ни малейшего повода для порицания. И я старалась, честное слово, я старалась, но Ричард оказался совеем не таким, каким был вовремя ухаживания. Он… у него была несколько необычная… – Морган пыталась подобрать подходящее слово, – особенность, касающаяся самых интимных сторон брака.
Ее глаза встретили взгляд Ричарда, пылающий похотью. Лицо его побагровело. Тяжело дыша, он резко повернул ее и толкнул на прелестное готическое бюро. Мраморные края ящика врезались в грудь. Он рванул ее платье, перламутровые пуговицы посыпались. Чтобы сдержать все возрастающую ярость, Морган вцепилась в мраморную статуэтку полуобнаженной женщины, сделанную из слоновой кости и украшенную золотом, – женщину не страдавшую от боли, и мук…
Негромкий голос Эдварда ворвался в ужас, клубившийся в мозгу.
– Он был завсегдатаем грубых борделей.
Уорд резко втянул в себя воздух, лицо его исказилось от боли и омерзения.
– Проклятие, Морган! – негромко выругался он. – Я понятия не имел. Эд, я бы не отказался от стаканчика бренди.
У Эдварда потеплели глаза. Он кивнул и налил в бокал бренди. Уорд мягко произнес:
– Продолжай, Морган.
Морган посмотрела на свои руки, покоившиеся на животе, где сейчас спал младенец – их ребенок.
– Это началось в нашу первую брачную ночь. Ричард ничего не мог… У Чарльза из-за его возраста возникали такие же сложности. Я… я хотела быть хорошей женой, поэтому предложила ему помочь так же, как помогала Чарльзу. – Этот рассказ, эта необходимость вспоминать все заново раздирала застарелые, гноившиеся раны – раны, на которые она столько месяцев пыталась не обращать внимания. – Ричард принял мои попытки за оскорбление… ударил меня. Несколько раз. А после это-то, – сказала она, прерывисто вздохнув, – после этого все получилось просто замечательно. В течение нескольких последующих месяцев его… потребности… все возрастали, и через шесть месяцев нашего брака я уже не могла этого выносить.
Взгляд Ричарда нашел ее глаза в зеркале. С холодной, жестокой улыбкой он взял ее за соски и крутанул. Все ее тело пронзила боль, из горла вырвался крик. Он еще никогда так не делал! Он крутанул снова, и взгляд его повеселел, когда из глаз Морган брызнули слезы.
Больше никогда. Никогда. Никогда!
Слепая ярость вырвалась из-под контроля. Морган схватила статуэтку, ее пальцы сомкнулись на прохладной слоновой кости…
Морган рывком вернулась в настоящее, посмотрела на Уорда и резко произнесла:
– Я ударила его статуэткой. Он умер. Я убежала.
Уорд смотрел ей в глаза, в его взгляде читалось участие. Сердце Морган ухватилось за это участие, словно это был бальзам на ее кровоточившие раны.
– Это очень краткое окончание твоей истории, – сказал Уорд. – Спасибо, Эдвард. – Он взял бокал, глянул на Эми и доброжелательно спросил: – Вы не хотите рюмочку хереса, Эмилия? Эдвард вам нальет.
Эдвард сердито посмотрел на Уорда, но спорить не стал, Уорд снова повернулся к Морган:
– Ты считаешь, что в тот вечер Тернер собирался убить тебя?
– Нет.
– Но тогда ты так считала, Морган! – выпалила Эми. – Ты просто забыла!
– Не подсказывай, – отрезал Эдвард, протягивая ей рюмку с хересом. Эми сердито нахмурилась.
Морган посмотрела Уорду в глаза.
– Я никогда не думала, что он собирается меня убить. Ему было нужно… – О Боже, этого она произнести не может! Это слишком ужасно. – Я не хотела его убивать. Я только хотела, чтобы прекратилось издевательство.
– Эта статуэтка – она была тяжелая?
– Я ее подняла довольно легко.
– И ударила его по голове?
– Да.
– А после этого он умер? Как?
– Как? – в замешательстве спросила она. – Ну, он упал.
– Сразу же? Подумай как следует, Морган.
Ричард отшатнулся, схватившись за голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– О, ради всего святого! – прервал их Уорд. – Довольно, это никуда нас не приведет. Морган, сделай одолжение, расскажи всю историю, только, – рыкнул он на своего друга, – без ненужных вмешательств.
– И откуда именно я должна начать? С того момента, как, забыв о приличиях, вышла замуж за Чарльза?
– Я хочу знать все о твоем браке с Тернером.
– Ты хочешь услышать все подробности или только те, что подтверждают выводы мистера Хантингтона?
– Ради Бога, ты не лучше, чем он! Я хочу услышать правду, и немедленно, будь так добра.
– Ну, а я не добра! Во всяком случае, не в его обществе. Он здесь, – окончательно разозлилась Морган, – только для того, чтобы полюбоваться на мое унижение!
– А Эми здесь для того, чтобы утешать тебя, – холодно отозвался Уорд.
Морган взглянула на подругу, сидевшую в уголке дивана и теребившую носовой платок. Эми улыбнулась ей дрожащими губами.
– Ладно! Ладно! – сердито сдалась Морган. – Ричард был кошмарным мужем! Он бил меня, часто и очень больно! Вы довольны, мистер Хантингтон? Ваше чувство приличия удовлетворено тем, как я заплатила за свою поспешность? Кстати, вопреки вашему предположению, будучи женой Ричарда, я получала множество приглашений. Ричард был богат, а богатство может купить себе любое расположение. Я никуда не ходила, потому что не хотела позориться. Я пыталась быть хорошей женой, хотя ты мне и не веришь.
– Ха! Также, как и с Уэдерли? – спросил мистер Хантингтон. – Да такая жена вынудит мужа к любой жестокости!
Не обращая на него внимания, Уорд покачал головой:
– Я этого не говорил.
– Сэр, вы обвинили меня до того, как вошли в эту комнату.
– Морган, прошу тебя. Твой рассказ опять сбился с курса. С курса, к которому она не хотела иметь никакого отношения. Ее голова словно взорвалась от воспоминаний, от ужасных картин, ставших частью ее жизни, – сжатый кулак Ричарда глубоко вонзается в ее нежный живот Ее крик, когда она пополам сгибается от боли, и ярость, вспыхнувшая в сердце. Голоса в мозгу, умоляющие ее просто перетерпеть эту пытку, а на голову, спину, ноги сыплются удары, но если сопротивляться, вызовешь еще большую жестокость.
Морган прерывисто вздохнула и посмотрела на Уорда.
– Я вышла за Ричарда, потому что Чарльз оставил меня без единого фартинга, хотя, – вздохнула она, – если все вспомнить, то это и неудивительно. Мистер Хантингтон прав. Я была не самой лучшей женой: Я безобразно вела себя на людях. Флиртовала с любым, интересным мужчиной, пила слишком много вина, скандально одевалась. После смерти Чарльза я думала, что именно мое поведение довело его до сердечного приступа. Когда Ричард сделал мне предложение, я поклялась, что буду вести себя в высшей степени прилично («Советую повиноваться мне», – говорил Ричард. «Прости меня. Наверное, я не очень хорошо старалась. Я буду очень стараться…» – отвечала, она,) что стану исключительно хорошей женой и не дам ни людям, ни ему ни малейшего повода для порицания. И я старалась, честное слово, я старалась, но Ричард оказался совеем не таким, каким был вовремя ухаживания. Он… у него была несколько необычная… – Морган пыталась подобрать подходящее слово, – особенность, касающаяся самых интимных сторон брака.
Ее глаза встретили взгляд Ричарда, пылающий похотью. Лицо его побагровело. Тяжело дыша, он резко повернул ее и толкнул на прелестное готическое бюро. Мраморные края ящика врезались в грудь. Он рванул ее платье, перламутровые пуговицы посыпались. Чтобы сдержать все возрастающую ярость, Морган вцепилась в мраморную статуэтку полуобнаженной женщины, сделанную из слоновой кости и украшенную золотом, – женщину не страдавшую от боли, и мук…
Негромкий голос Эдварда ворвался в ужас, клубившийся в мозгу.
– Он был завсегдатаем грубых борделей.
Уорд резко втянул в себя воздух, лицо его исказилось от боли и омерзения.
– Проклятие, Морган! – негромко выругался он. – Я понятия не имел. Эд, я бы не отказался от стаканчика бренди.
У Эдварда потеплели глаза. Он кивнул и налил в бокал бренди. Уорд мягко произнес:
– Продолжай, Морган.
Морган посмотрела на свои руки, покоившиеся на животе, где сейчас спал младенец – их ребенок.
– Это началось в нашу первую брачную ночь. Ричард ничего не мог… У Чарльза из-за его возраста возникали такие же сложности. Я… я хотела быть хорошей женой, поэтому предложила ему помочь так же, как помогала Чарльзу. – Этот рассказ, эта необходимость вспоминать все заново раздирала застарелые, гноившиеся раны – раны, на которые она столько месяцев пыталась не обращать внимания. – Ричард принял мои попытки за оскорбление… ударил меня. Несколько раз. А после это-то, – сказала она, прерывисто вздохнув, – после этого все получилось просто замечательно. В течение нескольких последующих месяцев его… потребности… все возрастали, и через шесть месяцев нашего брака я уже не могла этого выносить.
Взгляд Ричарда нашел ее глаза в зеркале. С холодной, жестокой улыбкой он взял ее за соски и крутанул. Все ее тело пронзила боль, из горла вырвался крик. Он еще никогда так не делал! Он крутанул снова, и взгляд его повеселел, когда из глаз Морган брызнули слезы.
Больше никогда. Никогда. Никогда!
Слепая ярость вырвалась из-под контроля. Морган схватила статуэтку, ее пальцы сомкнулись на прохладной слоновой кости…
Морган рывком вернулась в настоящее, посмотрела на Уорда и резко произнесла:
– Я ударила его статуэткой. Он умер. Я убежала.
Уорд смотрел ей в глаза, в его взгляде читалось участие. Сердце Морган ухватилось за это участие, словно это был бальзам на ее кровоточившие раны.
– Это очень краткое окончание твоей истории, – сказал Уорд. – Спасибо, Эдвард. – Он взял бокал, глянул на Эми и доброжелательно спросил: – Вы не хотите рюмочку хереса, Эмилия? Эдвард вам нальет.
Эдвард сердито посмотрел на Уорда, но спорить не стал, Уорд снова повернулся к Морган:
– Ты считаешь, что в тот вечер Тернер собирался убить тебя?
– Нет.
– Но тогда ты так считала, Морган! – выпалила Эми. – Ты просто забыла!
– Не подсказывай, – отрезал Эдвард, протягивая ей рюмку с хересом. Эми сердито нахмурилась.
Морган посмотрела Уорду в глаза.
– Я никогда не думала, что он собирается меня убить. Ему было нужно… – О Боже, этого она произнести не может! Это слишком ужасно. – Я не хотела его убивать. Я только хотела, чтобы прекратилось издевательство.
– Эта статуэтка – она была тяжелая?
– Я ее подняла довольно легко.
– И ударила его по голове?
– Да.
– А после этого он умер? Как?
– Как? – в замешательстве спросила она. – Ну, он упал.
– Сразу же? Подумай как следует, Морган.
Ричард отшатнулся, схватившись за голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75