Иди к маме.
– Значит, Идальго прав: Лорена действительно лишилась рассудка, – заключил дон Густаво из того, что рассказала ему Флоренсия. – Господи, помоги Хосе Игнасио избежать той же участи!
Хосе Игнасио продолжал жить в отеле, на занятия не ходил, видеть никого не желал. Приставить к нему доктора в этой ситуации было невозможно, и вся нагрузка легла на Луиса, общество которого Хосе Игнасио не раздражало. Мария надеялась, что когда-нибудь Луис приведет сына домой.
Не теряла надежды и Ивон, полагая, что в таком подавленном состоянии Хосе Игнасио может гораздо легче пойти на сближение. И, несмотря на то, что план ее пока не удался, Ивон бесцеремонно навещала Хосе Игнасио в отеле.
Возможно, эта осада Ивон оказалась для Хосе Игнасио не последним аргументом в пользу его возвращения домой. Однажды он сказал Луису, что нигде не чувствует себя защищенным, изолированным от ненавистного ему мира, где все напоминает о смерти Лауры.
– Может, тебе и в самом деле лучше поехать за границу? – не упустил верного случая Луис.
– Может быть. Но ты не соврал, что девочку увезли на ранчо?
– Если не веришь мне, то Насарии сможешь поверить?
– Ладно, прости.
– Знаешь, Хосе Игнасио, пойдем-ка мы к тебе домой. Там ты поешь, поспишь… Пойдем!
Хосе Игнасио согласился на поездку, но теперь Марии надо было как-то уладить отношения с Виктором. Рита предложила им отправиться в путешествие втроем.
– Ты думаешь Хосе Игнасио будет приятно видеть нас, влюбленных, когда он один, без Лауры? Я не смею напоминать ему о том, что он хочет забыть, – о любви.
– Ну, тогда я не знаю, как быть, – сдалась Рита.
– И что это у Виктора за любовь такая, – сокрушенно произнесла Мария, – если в самый трудный момент он отказался от меня?
– Мария чересчур избаловала Хосе Игнасио, – говорил в это время Виктор. – Я не могу этому потакать.
– Тогда убеди ее не ехать, – советовала донья Мати.
– Это невозможно. Для Марии превыше всего – долг матери. Разумеется, как она его понимает.
«Бедный мой сын, – думала донья Мати, – он не знает, что любовь матери сильней любой другой любви».
И все же, прежде чем уехать, Мария решилась еще раз поговорить с Виктором.
– Ты все занимаешься, – сказала она, застав его за учебниками.
– Да. У меня экзамен. Если помнишь, я собирался подарить тебе диплом, хотя все это уже ни для меня, ни для тебя не имеет значения.
– Виктор, не надо! Я скоро уеду и буду очень скучать по тебе.
– Так не уезжай.
– Ты же знаешь, почему я еду.
– Конечно! В Соединенные Штаты, поближе к Хуану Корлосу.
– Это же абсурд! Ты сам не веришь в то, что говоришь!
– Нет, давай будем честными: мы должны были пожениться давным-давно.
– Но в последний раз отсрочки попросил ты.
– Верно. Тогда поженимся сейчас.
– Сейчас для этого не время. Мы еще не пришли в себя после смерти Лауры.
– Для тебя никогда не настанет подходящее время. Всегда что-нибудь, да помешает. Мне надоело просить тебя стать моей женой.
– Как тебе будет угодно!
– Решай: сейчас или никогда!
– Это запрещенный прием, Виктор. Пойми, что наша свадьба, наше счастье ранит моего сына.
– Тогда я желаю тебе удачи! До старости ты будешь нянчиться с Хосе Игнасио. Что ж, твое право – отказаться от счастья. А я этого делать не собираюсь. Я найду свое счастье в другом месте.
Няня Чайо часто пыталась внушить всем домашним, что крестины маленькой Марииты нельзя откладывать.
– Детей надо представлять Богу сразу же, как только они родятся. Ах, никто не знает, что может случиться!
– Нет-нет, не дай Бог! – испугалась Эстела.
– И я думаю, что лучше поторопиться, – поддержала няню Ана.
– Что ж, устроим все очень скромно, – согласилась Эстела. – Надо только договориться со священником и позвонить Марии. А крестными будут Федерико и Ана. Лаура их обоих очень любила.
Звонок с ранчо застал Марию, когда она разговаривала с Хосе Игнасио.
– Сделаю все возможное, Федерико. Ты же знаешь, как бы мне хотелось присутствовать на крестинах моей внучки.
– И чего же ты ждешь? – вспылил Хосе Игнасио. – Можешь отправляться немедленно.
– Хосе Игнасио, это уж слишком!
– Зачем ты отправляла девочку, если намерена постоянно расспрашивать о ней и ездить туда?
– Она – моя внучка.
– Она так дорога тебе, что ты готова отложить поездку в Штаты до лучших времен, не правда ли?
– Конечно, нет.
– Не волнуйся, мама. Ты можешь ехать на ранчо когда угодно, потому что я с тобой никуда не поеду.
– Если бы ты знал, чем твоя мать жертвует ради тебя, – вмешалась Рита, – ты бы не сказал такого.
– Да уж! Пожертвовала внучкой и теперь жалеет. Можешь оставаться с нею на ранчо!
– Я не сказала, что буду на крестинах. Федерико только сообщил мне, что они состоятся завтра, вот и все.
– Ты лжешь! Ты все время мне лжешь!
Хосе Игнасио, считая себя оскорбленным, покинул гостиную, а Рита выразила сомнение в том, что Мария поступила верно, слишком потворствуя Хосе Игнасио.
– Так надо, Рита. Поверь, я знаю, что так надо, – отвечала Мария.
– Ты и учителя не убедила в своей правоте?
– Увы, нет! Он потребовал немедленной свадьбы. Прямо сейчас, сегодня.
– Конечно, вы долго выбирали подходящее время и наконец выбрали самое удачное! – съязвила Рита и продолжила уже совсем в другом, горестном тоне: – Какие же мужчины эгоисты! Оба одинаковые: Хосе Игнасио со своей бедой и учитель со своими претензиями.
– Виктор сказал, что разговора о свадьбе больше не будет.
– Он сто раз уже это говорил.
– Нет, сейчас все гораздо хуже. Все у меня плохо, Рита! Я даже не могу поехать на крестины внучки, – Мария больше не сдерживала слез.
– Ах, если уж ты так угождаешь Хосе Игнасио, то поезжай на ранчо тайком. Самолетом. А я здесь придумаю что-нибудь правдоподобное для Хосе Игнасио.
– Спасибо, Рита! Спасибо! Я так и сделаю.
Утром Рите очень хотелось отругать и даже отшлепать Хосе Игнасио, но она должна была сохранять мир в течение дня, пока Мария не вернется с ранчо.
– Ты уверена, что мама так рано ушла в офис, а не уехала в другое место? – подозрительно спросил Хосе Игнасио.
– Слушай, ты обижаешься, что тебе все не дают покоя, – напустила на себя строгость Рита, – а по-моему, ты сам постоянно ищешь повода для скандала. Лучше бы поел как следует.
Зато Луис не стал церемониться с другом и сказал, что нельзя так относиться к матери.
– Она хочет, чтобы я все время был под рукой: боится, как бы чего не вытворил.
– Есть отчего бояться. Ведь ты ведешь себя как капризный, жестокий ребенок.
– Я всего лишь не хочу, чтобы она поехала на крестины.
– Но это ее право. Даже обязанность.
– Не думаю.
– Знаешь, тебе действительно надо развеяться где-нибудь в Штатах. Скажи спасибо матери, что она хочет вернуть тебя к нормальной жизни.
– А я что, ненормальный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
– Значит, Идальго прав: Лорена действительно лишилась рассудка, – заключил дон Густаво из того, что рассказала ему Флоренсия. – Господи, помоги Хосе Игнасио избежать той же участи!
Хосе Игнасио продолжал жить в отеле, на занятия не ходил, видеть никого не желал. Приставить к нему доктора в этой ситуации было невозможно, и вся нагрузка легла на Луиса, общество которого Хосе Игнасио не раздражало. Мария надеялась, что когда-нибудь Луис приведет сына домой.
Не теряла надежды и Ивон, полагая, что в таком подавленном состоянии Хосе Игнасио может гораздо легче пойти на сближение. И, несмотря на то, что план ее пока не удался, Ивон бесцеремонно навещала Хосе Игнасио в отеле.
Возможно, эта осада Ивон оказалась для Хосе Игнасио не последним аргументом в пользу его возвращения домой. Однажды он сказал Луису, что нигде не чувствует себя защищенным, изолированным от ненавистного ему мира, где все напоминает о смерти Лауры.
– Может, тебе и в самом деле лучше поехать за границу? – не упустил верного случая Луис.
– Может быть. Но ты не соврал, что девочку увезли на ранчо?
– Если не веришь мне, то Насарии сможешь поверить?
– Ладно, прости.
– Знаешь, Хосе Игнасио, пойдем-ка мы к тебе домой. Там ты поешь, поспишь… Пойдем!
Хосе Игнасио согласился на поездку, но теперь Марии надо было как-то уладить отношения с Виктором. Рита предложила им отправиться в путешествие втроем.
– Ты думаешь Хосе Игнасио будет приятно видеть нас, влюбленных, когда он один, без Лауры? Я не смею напоминать ему о том, что он хочет забыть, – о любви.
– Ну, тогда я не знаю, как быть, – сдалась Рита.
– И что это у Виктора за любовь такая, – сокрушенно произнесла Мария, – если в самый трудный момент он отказался от меня?
– Мария чересчур избаловала Хосе Игнасио, – говорил в это время Виктор. – Я не могу этому потакать.
– Тогда убеди ее не ехать, – советовала донья Мати.
– Это невозможно. Для Марии превыше всего – долг матери. Разумеется, как она его понимает.
«Бедный мой сын, – думала донья Мати, – он не знает, что любовь матери сильней любой другой любви».
И все же, прежде чем уехать, Мария решилась еще раз поговорить с Виктором.
– Ты все занимаешься, – сказала она, застав его за учебниками.
– Да. У меня экзамен. Если помнишь, я собирался подарить тебе диплом, хотя все это уже ни для меня, ни для тебя не имеет значения.
– Виктор, не надо! Я скоро уеду и буду очень скучать по тебе.
– Так не уезжай.
– Ты же знаешь, почему я еду.
– Конечно! В Соединенные Штаты, поближе к Хуану Корлосу.
– Это же абсурд! Ты сам не веришь в то, что говоришь!
– Нет, давай будем честными: мы должны были пожениться давным-давно.
– Но в последний раз отсрочки попросил ты.
– Верно. Тогда поженимся сейчас.
– Сейчас для этого не время. Мы еще не пришли в себя после смерти Лауры.
– Для тебя никогда не настанет подходящее время. Всегда что-нибудь, да помешает. Мне надоело просить тебя стать моей женой.
– Как тебе будет угодно!
– Решай: сейчас или никогда!
– Это запрещенный прием, Виктор. Пойми, что наша свадьба, наше счастье ранит моего сына.
– Тогда я желаю тебе удачи! До старости ты будешь нянчиться с Хосе Игнасио. Что ж, твое право – отказаться от счастья. А я этого делать не собираюсь. Я найду свое счастье в другом месте.
Няня Чайо часто пыталась внушить всем домашним, что крестины маленькой Марииты нельзя откладывать.
– Детей надо представлять Богу сразу же, как только они родятся. Ах, никто не знает, что может случиться!
– Нет-нет, не дай Бог! – испугалась Эстела.
– И я думаю, что лучше поторопиться, – поддержала няню Ана.
– Что ж, устроим все очень скромно, – согласилась Эстела. – Надо только договориться со священником и позвонить Марии. А крестными будут Федерико и Ана. Лаура их обоих очень любила.
Звонок с ранчо застал Марию, когда она разговаривала с Хосе Игнасио.
– Сделаю все возможное, Федерико. Ты же знаешь, как бы мне хотелось присутствовать на крестинах моей внучки.
– И чего же ты ждешь? – вспылил Хосе Игнасио. – Можешь отправляться немедленно.
– Хосе Игнасио, это уж слишком!
– Зачем ты отправляла девочку, если намерена постоянно расспрашивать о ней и ездить туда?
– Она – моя внучка.
– Она так дорога тебе, что ты готова отложить поездку в Штаты до лучших времен, не правда ли?
– Конечно, нет.
– Не волнуйся, мама. Ты можешь ехать на ранчо когда угодно, потому что я с тобой никуда не поеду.
– Если бы ты знал, чем твоя мать жертвует ради тебя, – вмешалась Рита, – ты бы не сказал такого.
– Да уж! Пожертвовала внучкой и теперь жалеет. Можешь оставаться с нею на ранчо!
– Я не сказала, что буду на крестинах. Федерико только сообщил мне, что они состоятся завтра, вот и все.
– Ты лжешь! Ты все время мне лжешь!
Хосе Игнасио, считая себя оскорбленным, покинул гостиную, а Рита выразила сомнение в том, что Мария поступила верно, слишком потворствуя Хосе Игнасио.
– Так надо, Рита. Поверь, я знаю, что так надо, – отвечала Мария.
– Ты и учителя не убедила в своей правоте?
– Увы, нет! Он потребовал немедленной свадьбы. Прямо сейчас, сегодня.
– Конечно, вы долго выбирали подходящее время и наконец выбрали самое удачное! – съязвила Рита и продолжила уже совсем в другом, горестном тоне: – Какие же мужчины эгоисты! Оба одинаковые: Хосе Игнасио со своей бедой и учитель со своими претензиями.
– Виктор сказал, что разговора о свадьбе больше не будет.
– Он сто раз уже это говорил.
– Нет, сейчас все гораздо хуже. Все у меня плохо, Рита! Я даже не могу поехать на крестины внучки, – Мария больше не сдерживала слез.
– Ах, если уж ты так угождаешь Хосе Игнасио, то поезжай на ранчо тайком. Самолетом. А я здесь придумаю что-нибудь правдоподобное для Хосе Игнасио.
– Спасибо, Рита! Спасибо! Я так и сделаю.
Утром Рите очень хотелось отругать и даже отшлепать Хосе Игнасио, но она должна была сохранять мир в течение дня, пока Мария не вернется с ранчо.
– Ты уверена, что мама так рано ушла в офис, а не уехала в другое место? – подозрительно спросил Хосе Игнасио.
– Слушай, ты обижаешься, что тебе все не дают покоя, – напустила на себя строгость Рита, – а по-моему, ты сам постоянно ищешь повода для скандала. Лучше бы поел как следует.
Зато Луис не стал церемониться с другом и сказал, что нельзя так относиться к матери.
– Она хочет, чтобы я все время был под рукой: боится, как бы чего не вытворил.
– Есть отчего бояться. Ведь ты ведешь себя как капризный, жестокий ребенок.
– Я всего лишь не хочу, чтобы она поехала на крестины.
– Но это ее право. Даже обязанность.
– Не думаю.
– Знаешь, тебе действительно надо развеяться где-нибудь в Штатах. Скажи спасибо матери, что она хочет вернуть тебя к нормальной жизни.
– А я что, ненормальный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174