Что ты сказала?
- Юлины друзья, верно, придут, - объяснила тетя Веся, запахивая полы цветастого халата и поднимая брови. - Надо думать, захотят поглядеть на сиротку.
- Какую еще сиротку? Скажешь тоже, тетя!..
- Они всегда ужасно голодные, - озабоченно проговорила мама. Дедушка фыркнул.
- Завели моду, того-этого! Знают, что их всегда здесь накормят. Ну ничего, по крайней мере слопают все яйца. - Он пошарил позади себя на диване. - О, вот она, - сказал дедушка, незаметно пряча книгу за спину. - Пойду к себе; почитаю немножко.
- Сволочь, - наслаждался Бобик. - Сволочь.
- Что этот ребенок говорит последние пятнадцать минут? - спросила Юлия. Неужели это никого не интересует?
- Слова на "сэ", - объяснил Бобик.
- А тебе только такие приходят в голову?
- Юля, в котором часу можно ждать твоих троглодитов? - уныло спросила мама.
- Они не троглодиты.
- Сопляксла, - сказал Бобик. - Стелвесла. Слюнтяйсла...
- Тем не менее они наверняка явятся в обеденное время. Так вот: я заранее предупреждаю, что сегодня у нас на обед только рис, причем в незначительном количестве, - заявила мама Жак и намазала маслом кусочек хлеба.
- Господи! - крикнула Юлия. - С кем я живу? Сплошные мещане!
- Сблодсла! - сказал Бобик, и у него началась икота.
3
Днем с огромным букетом пришли поглядеть на Иренку Юлины друзья: бородач, Толек и две красивые девушки. Кристина, растроганная и взволнованная, крикнула им с порога, чтоб не смели заходить в комнату, не то они нанесут вирусов. Гости, вдруг ужасно оробев, послушно остались в дверях и, переминаясь с ноги на ногу, вытягивали шеи, стараясь хоть издали увидеть ребенка.
- Вроде бы маловат, нет? - высказал опасение Толек.
- В самый раз, - обиделась Кристина. - Даже на полкило побольше.
Она была очень чувствительна ко всему, что касалось внешности дочки. По ее мнению, это был самый прекрасный младенец из всех появившихся на свет за последнее тысячелетие. Она могла часами лежать неподвижно, восхищенно любуясь маленьким сморщенным личиком с желтенькими крапинками на носу. Потом брала крохотную лапку и с нежностью разглядывала микроскопические ноготочки - каждый в отдельности. В принципе Кристина была бы бесконечно счастлива, если б не терзавшие ее страхи. Полчища вирусов, стафилококков, гнилостных бактерий и прочей нечисти роились над маленьким белым свертком, содержащим самое дорогое, что у нее было в этом ужасном мире. Стоило малютке заплакать, и у Кристины болезненно сжималось сердце. За проезжающими внизу машинами тянулись шлейфы ядовитых выхлопных газов, коварно просачивавшихся сквозь приоткрытое окно, когда же окно закрывали, воображению Кристины рисовались картины чудовищных последствий рахита, который появится у ее ребенка из-за отсутствия свежего воздуха. Словом, состояние молодой мамы было далеко не таким спокойным и блаженным, как это предписывалось медицинскими руководствами.
Опять же: симпатичные дотоле друзья вдруг превратились в неопрятных, пропитанных никотином носителей микробов. Хотя Кристина по-прежнему продолжала их любить, она была бы просто счастлива, если б они поскорее убрались куда подальше.
Но они все так же стояли у порога и глядели на нее с искренней озабоченностью.
- Что же теперь будет? - вырвалось у бородача.
Кристина в нынешнем своем состоянии предпочитала не думать о будущем такие мысли нагоняли на нее тоску.
- Вы бы лучше ушли, - в сердцах сказала она, - а то меня только волнуете.
Друзья покорно вышли. В большой комнате их уже поджидала озабоченная тетя Веся.
- Садитесь, пожалуйста... вот "пепси-кола"... бутерброды с крутыми яичками... а я должна бежать... мы с Цесей стираем пеленки.
- Терпение, тетя, - сказала Юлия ободряюще. - Через несколько дней Кристина окрепнет, встанет и будет сама все стирать.
Стоявший рядом Толек произнес с начальственным видом:
- Надо бы дежурства установить, что ли... Мы бы все приходили помогать. Я вижу, у вас дел невпроворот. Юлия, наверно, тоже замучилась.
- Ничего подобного, - брякнула тетя Веся и испуганно захлопала ресницами.
Юлия вспыхнула.
- Я ведь тебе помогаю, тетя, правда? - заискивающе спросила она. - Как всегда...
- Ничего подобного, - с неожиданной решимостью повторила тетя Веся. - Как всегда! Палец о палец не ударишь. Живешь как паразит.
- Ох! - крикнула Юлия, в панике оглядываясь на Толека. - Твои шуточки, тетя...
- Я и не думаю шутить. Ты всеми правдами и неправдами увиливаешь от работы. Твоего мужа, если таковой найдется, ждет тяжелая жизнь. Горячо ему сочувствую.
Произнеся эту обличительную речь, тетя Веся отправилась в ванную, чтобы закончить стирку пеленок. Проходя по темному коридору, она улыбалась себе под нос, уверенная, что на сей раз воспитательная акция должна наконец принести плоды.
4
Ванная была полна пара. Пар валил из бака, набитого пеленками и распашонками. Пособие "Маленький ребенок" рекомендовало белье новорожденного кипятить после каждой стирки. А стирать было что. Младенец беззаботно поливал пеленки и изводил около сорока штук в сутки. Бак, который Цеся приволокла из кухни, вмещал как раз обычную дневную порцию белья. Вошла тетя Веся в голубом переднике и с удовлетворением сообщила, что Юлечке от нее здорово досталось.
- Все сидят в столовой, - добавила она. - И бородач твой там. Красивый мальчик, но помни, Цеся: внешность обманчива. У него во взгляде есть что-то циничное. И вообще, чем позже ты узнаешь какими подлецами бывают мужчины, тем для тебя же лучше.
- Ой, тетя, ну что ты, в самом деле! - пролепетала Целестина; она как-то совсем забыла о существовании пылкого бородача, ни разу не вспомнила, с тех пор как они расстались в подворотне, а теперь ей и вовсе было не до него. Пеленки чем вытаскивать? - спросила oна.
Бак извергал клубы пара, пахнущего вареным мылом.
- Лопаткой, - сказала тетя Веся. - Ах да, тебе звонил какой-то мальчик, когда мы тут стирали. Мама подходила. Велела ему позвонить попозже.
- А где лопатка? - спросила Цеся и взяла у тетки из рук пустой таз. - Он не говорил, как его зовут?
- Сейчас принесу, она на кухне, - ответила тетя. - Мама ему сказала, что ты стираешь пеленки. Сейчас... как же его... кажется, Петрусь... Нет, Ежик.
У Целестины вдруг судорожно сжался желудок. Лицо вспыхнуло, сердце куда-то провалилось, на глаза навернулись слезы.
- Она ему сказала... что я стираю пеленки?!
В то, что Ежи Гайдук ей позвонил, трудно было поверить. Но если звонил он... если звонил все-таки он... это же ужасно. Пеленки! Мало того, что Гайдук ее ненавидит, теперь у него еще появится повод для издевательств: в том, что в душе он будет над ней издеваться, Целестина ни секунды не сомневалась.
- Нет, вспомнила, - сказала тетя Веся. - Павелек.
Цеся почувствовала одновременно такое огромное облегчение и такое огромное разочарование, что единственной реакцией, на какую она оказалась способна, были безудержные горькие слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50