Но твой удел - он более печален.
"Что худшее, чем смерть, могло б меня постичь?
И отвечал пророк: - А горечь отвращенья?
И он был прав. Клеветники
Усердно при дворе точили языки
И Королю внушить сумели подозренья
Насчет достоинства и честности судьи.
Явили жалобы свои
Все те, кого он осудил когда-то:
"На наши денежки судья разбогател;
Возведена им пышная палата!"
Сокровища его увидеть захотел
И сам Король. К большому изумленью,
Взамен богатств - любовь к уединенью
Он встретил там и склонность к простоте.
Но люди на своей стояли клевете:
"Его сокровища - в каменьях драгоценных;
Он за семью замками их хранит,
И ими весь сундук набит".
Король, в присутствии советников надменных,
Велел открыть сундук. Заношена, плоха,
Лежала там одежда пастуха,
От шляпы с посохом и сумкой до свирели,
Заветной, кажется. Смущенно все глядели,
Но молвил он: - Счастливых дней залог!
Ни зависти, ни лжи ты возбуждать не мог.
И вот тебя я надеваю снова,
Я ухожу навеки из палат;
Тот сон рассеялся, каким я был объят.
О, государь, прости мне это слово!
В час возвышения я знал паденья час
И моего могущества границу,
Но я доволен был: и у кого ж из нас
Нет честолюбия, хотя бы на крупицу?
О. Чюмина.
Из Бидпая и Локмана (прим. к б. 19 и к б. 140).
199. Рыбы и Пастух с Флейтой
(Les Poissons et le Berger qui joue de la flute)
Пастух Терсис, который для Анеты
Лишь для одной пел слаще соловья,
Однажды пел свои сонеты
На берегу прозрачного ручья,
Текущего в лугах. Анета рядом с ним
Сидела с удочкой. Но Рыба не клевала,
Анета время лишь теряла.
Тогда пастух, что пением своим
Богов бессмертных мог увлечь,
Задумал песней Рыб привлечь.
"Оставьте,-он запел,-красавицу Наяду
В ее глубоком гроте, и скорей
Спешите все сюда, чтоб увидать отраду
Моих очей:
Она прелестнее Наяды в сотни раз.
Не бойтесь к ней попасться в сети,
Она опасна лишь для нас,
Но кротче нет ее на свете!
Она вас нежно холить будет
В садке с кристальною водой,
Вас приласкает, приголубит...
А если жребий роковой
И выпадет кому - в том лишь одна отрада:
Смерть от ее руки-счастливому награда!.."
Он пел, но так же был спокоен, тих ручей:
На Рыб не действовало пенье.
Напрасно изощрял Терсис свое уменье
И пел, как на заре влюбленный соловей.
Тогда он невод взял, им Рыб переловил,
И всех к ногам пастушки положил.
О вы, пасущие людей, а не овец,
Властители! коль вы толпой владеть хотите,
Не пышным красноречием берите:
Словами громкими вам не привлечь сердец.
Воспользуйтесь своими неводами:
Могуществом и грозными правами.
А. Зарин.
Заимствована у Эзопа и Автония (прим. к б. 137).
200. Два Попугая и Король с Сыном.
(Les deux Perroquets, le Roi et son Fils).
Два Попугая, сын с отцом,
От Короля обед свой получали;
Два полубога, сын с отцом,
Любили их и баловали.
Их возрасты скрепляли дружбу их:
Отец дружил с отцом, и дети дружно жили;
Они все время вместе проводили
От первых дней своих.
Для Попугая дружба эта честь была:
Ведь друг был Принц, сын короля!
Король же этот птиц любил,
И ими двор наполнен был.
У принца, средь его друзей,
Всегда влюбленный и кичливый,
Задира, вздорный и драчливый,
Жил воробей,
Любимец Принца он, соперник попугая.
Однажды, на дворе играя,
Они поссорились; потом,
Поссорившись, вступили в драку,
Два Попугая и Король с Сыном
И попугай избил так забияку,
Что полумертвый тот с поломанным крылом
Упал на землю, как мертвец.
Все думали, пришел ему конец.
Принц, вне себя от огорченья,
Взять Попугая приказал
И умертвить без замедленья.
Отец его о том узнал,
Летит, кричит, - но вопли все напрасны:
Сын обращен уж в труп безгласный.
Тут в ярости, без слов, напал
Разгневанный отец на Принца и в отмщенье
Ему глаза он проклевал
И тотчас улетел искать себе спасенья
На ель высокую. Среди ее ветвей
Тут, словно у богов, в спокойном сидя месте
И не бояся более людей,
Он наслаждался думами о мести.
Король спешит к нему и, чтоб его привлечь,
Заводит с ним такую речь:
-Друг, возвратись ко мне! не лей напрасно слез,
Не бойся мести и угроз,
Оставим это все. Я признаюся смело,
Хотя печаль моя безмерно велика,
Что сын наказан мой за дело,
И в том видна Судьбы рука!
Судьба виновница! Издавна начертала
Она нам жребий: из наших сыновей
Погибнуть одному от смерти жала,
Другому потерять красу своих очей.
Так решено Судьбой! Утешимся же оба;
Вернись ко мне и будь мне друг до гроба!.."
- О господин Король! безумцем бы я был,
Когда поверил бы, что после оскорбленья,
Ты про обиду позабыл
И не пылаешь жаждой мщенья.
Речами льстивыми меня не обольщай,
Я не вернусь к тебе! - ответил Попугай.
Пускай Судьба на самом деле
Всем управляет; для меня
Назначено Судьбой жить на вершине ели
Иль в глубине лесов. Окончу я
Тут дни свои. Не нужны мне чертоги.
Я знаю: месть - услада королей.
Живете вы, как на Олимпе боги!
Про месть ты говоришь, что позабыл о ней.
Я верю этому, но все же, без сомненья,
Держаться от тебя мне лучше в отдаленьи.
О господин Король! иди! Напрасен труд,
Не говори о возвращеньи!
Поверь, лекарством лучшим тут
Разлука служит и забвенье.
Отсутствие равно смиряет гнев в крови
И охлаждает пыл любви.
А. Зарин.
Из Бидпая и Локмана (прим. к б. 140).
201. Львица и Медведица
(La Lionne et l'Ourse)
У грозной Львицы
Похищен был сынок охотника рукой.
Окрестности наполнил рев и вой
Разгневанной лесов царицы.
И зверь, и птицы трепетно внимали,
Как звуки тишину лесную возмущали;
В теченье нескольких ночей
Никто не мог сомкнуть очей.
Чтоб Львицу несколько унять,
Медведица решилась ей сказать:
"Послушай, кумушка, дозволь промолвить слово!
Терять ребят для многих ведь не ново:
Припомни-ка, у скольких матерей
С тобою сами мы похитили детей...
Что, если б все они по-твоему завыли б!
Всему ведь миру голову они вскружили б.
Не лучше ли, сударыня, молчать
И снова грешные дела свои начать...
-Мне, сына потеряв, забыть напасти злые!
Что одинокой я состариться должна!..
-Помилуй Бог! Откуда ужасы такие!
На одиночество ты кем осуждена?
-Судьба преследует меня!..-Вот речи,
Что можно слышать чуть ли не при каждой встрече!..
О род людской! К тебе речь обращаю я!
Как много будто бы гонимых Небесами!..
Но это все... сказать ли между нами?
Напраслина... Гекубу вспомните, друзья!
Арс. Введенский.
Гекуба-жена последнего троянского царя Приама. На ее глазах погибли ее муж, дети, город и царство и она была уведена в рабство. Ее великие несчастья изображены Эврипидом. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Львица в горести").
202. Два Витязя и Талисман
(Les deux Aventuriers et le Talisman)
Дорога к славе не усеяна цветами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67