Отца ж досада разбирает.
Меж тем кутеж идет... На кухне шум и гам.
"Вот окорок!.. Не стар?.. На вид весьма приличен".
"Позвольте поднести его, мой барин, вам".
"Возьму с охотою: к подаркам я привычен..."
Едят все взапуски... Толпа нахальных слуг,
Собаки, лошади-запасы истребляют.
Хозяин сам не свой - берет его испуг.
Тут пьют его вино, там дочь его ласкают.
Но вот окончен пир... А шум еще сильней,
Все суетятся и хлопочут,
Труба гремит, рога грохочут,
Не жалко им ничьих ушей...
Но что за грустная картина?
В плачевном виде огород.
Прощай, щавель! Прощайте, грядки тмина!
Все, что хозяйка в суп кладет!..
Вот заяц найден,- с гиканьем и ревом
Заставили его покинуть дом;
Он под капустным спрятался кочнём,
Но спасся в щель, иль попросту в пролом,
Устроенный в плетне садовом
Толпою слуг, чтоб впопыхах
Из сада выехать удобней на конях.
Твердит Садовник: "Что ж, господская забава!"
Но кони, гончие и дерзких слуг орава
Наделали таких непоправимых бед,
Каких не причинить всем зайцам во сто лет.
Вы, мелкие князья, решайте ваши споры,
Не обращаясь к сильным королям.
Зачем их в ваши вмешивать раздоры
И допускать их к вашим городам?
В. Мазуркевич.
Заимствована у Эзопа.
65. Осел и Собака
(L'Ane et le petit Chien)
Зачем насиловать природу:
Себя нельзя переменить,
И неуклюжему уроду
Едва ль возможно ловким быть.
Однако редко тот, кого судьба ласкает,
Врожденный свой талант умело применяет.
Пускай не служит вам образчиком Осел,
Который, ради полученья
Хозяйского расположенья,
К хозяину ласкаться подошел.
Он про себя раздумывал: "Ужели
Собачку ждет и ласка, и хвала
За то лишь, что она с хозяйкою мила?
Меня же, бедного Осла,
Побои только ждут; обидно, в самом деле.
А в сущности, что делает она?
Лишь лапку подает - вот весь талант Собачки.
За что ей сыплются хозяйская подачки.
Работа эта, право, не трудна,
И если только в этом дело,
Его я выполню умело".
Проникнутый намереньем таким,
Осел к хозяину подходит неуклюже,
Копытом стоптанным своим
Его ласкает, и к тому же
Еще ревет, да как! Мелодией такой
Он скрасить, знать, хотел поступок дерзкий свой.
- Ого! вот нежности! Эй, палку мне скорее!
Хозяин закричал. - Запел ты невпопад!
Пришлось запеть Ослу совсем на новый лад
И положить конец своей плохой затее.
В. Мазуркевич.
Заимствована у Эзопа.
66. Война Крыс и Ласок
(Le Combat des Rats et des Belettes)
Не менее Котов самих
И Ласок храбрая порода
Врагом крысиного народа
Всегда была, и между них
Наверно бы опустошений
Она наделала больших,
Когда бы двери их владений
Так узки не были везде,
Что помогало им в беде.
В одну несчастную годину
Обилен был крысиный род,
И на врага в тот самый год
Свою громадную дружину
Повел крысиный царь Крысяк.
Но не дались враги впросак:
Взвились знамена боевые,
И Ласки двинулись в поход;
Кипели схватки роковые,
Но был неведом их исход;
Тускнели всюду луговины
От крови доблестной дружины.
Крысиный род, в конце концов,
Лишившись множества бойцов,
Понес повсюду пораженье.
Напрасно грозный Крохобор,
И Хлебный Тать, и Кусобор
Врагов своих в пылу сраженья
Пытались выдержать напор;
Смятение царило в стане,
Бежали в страхе с поля брани
И командиры, и бойцы,
Князья же все легли на месте.
Спасались в норы беглецы,
Забыв о долге и о чести.
Вся эта мелкая орда
Простых людишек без труда
Пролезла в узенькие норы,
Но в них застряли господа:
Из перьев пышные уборы,
Носимые на страх врагам,
Размеры шлемов их и касок
Их сделали добычей Ласок:
Не встретилось отверстья там,
Достаточно широкой щели,
Куда б они пройти успели,
И Крыс значительных тела,
Подобно листьям, без числа,
Усеяли собою поле.
Помехой служит поневоле
Чрезмерно пышный наш убор
И причиняет замедленье.
Вся мелкота с давнишних пор
Привыкла ждать себе спасенья,
В нору юркнув без затрудненья;
А те, которые крупней,
Застрянут в ней.
О. Чюмина.
Из Федра. Басня эта создавалась под несомненным влиянием героическо-комической поэмы "Война Крыс и Лягушек", которая приписывалась Гомеру и которая послужила образцом Жуковскому в его "Войне Мышей и Лягушек"; имена Крохобор и Кусобор суть переводы греческих из этой поэмы.
67. Обезьяна и Дельфин
(Le Singe et le Dauphin)
У греков было в старину обыкновенье
Брать в плаванье с собой собак и обезьян.
Однажды на пути из отдаленных стран
Корабль их потерпел, в виду Афин, крушенье.
Никто б не спасся из морской,
Разверзшейся для них пучины,
Когда б не помогли чудесно им Дельфины,
Которыми любим наш род людской,
Коль верить Плинию. Благодаря Дельфину,
Который сходством был введен в обман,
Чуть даже не спаслась одна из обезьян,
Взобравшись с важностью к нему на спину,
Как будто бы была она
Певцом прославленным в былые времена.
Готовясь высадить спасенную, случайно
Ей задает вопрос Дельфин.
"Вы из прославленных Афин?"
"О, да! Я там известна чрезвычайно,
Ответила она. - Двоюродный мой брат,
Назначенный в том городе судьею,
Вам услужить во всем, конечно, будет рад.
Все лучшие места семьею
Там нашей заняты". - Ответил сын морей:
"Благодарю! Прошу я дозволенья
Спросить вас: часто, без сомненья,
Вы посещеньями счастливите Пирей?"
"О, каждый день! Мы другом дома
Его считаем с давних пор;
С ним близко вся семья знакома".
Так заключило разговор
Болтливое и вздорное созданье,
Обезьяна и Дельфин
Приняв за имя - гавани названье.
Есть люди - счет теряю им:
Невежды круглые во всем, но без умолку
Повсюду обо всем трещащие без толку;
Они и Вожирар готовы счесть за Рим.
Дельфин взглянул, смеясь, на Обезьяну
И, убедясь тотчас,
Что он, поддавшися обману,
Животное, не человека спас,
Швырнул ее обратно в море,
А сам поплыл немедля прочь,
Чтоб людям в бедствии и горе
Помочь.
О. Чюмина.
Басня принадлежит Эзопу и встречается в сборнике Фаерна (см. прим. к басне 24). Плиний рассказывает, что Арион, которому во время морского переезда матросы угрожали смертью, бросился в море, и дельфин, привлеченный его пением, взял его на свою спину и приплыл с ним к берегу. Упоминаемый в басне Лафонтеном Вожирар - деревня близ Парижа. Отдаленно перевел эту басню Сумароков под заглавием "Дельфин и Невежа-хвастун".
68. Язычник и деревянный Идол
(L'Homme et l'Idole de bois)
Для дома своего завел язычник бога,
Простого Идола, и - как бывало встарь
Воздвиг ему алтарь,
Обеты произнес и соблюдал их строго.
В покорном ожидании чудес
Бедняк из кожи лез,
Стараясь угодить бесчувственному богу.
Своим молитвам на подмогу
Он не жалел даров, обильно жертвы жег,
Но глух и нем к мольбам был деревянный бог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67