Прильнув к его сильному, твердому телу, все еще хранящему запах солнца, песка и ветра, Айрис бесстыдно отвечала на поцелуй, гладя его широкие плечи.
Адам поднял голову.
– У твоих губ вкус шоколада, – прошептал он.
Айрис покачала головой. Одна рука Адама нежно поглаживала ее щеку, а другая властно прижимала к себе, словно боясь, что если он разомкнет объятия, то она снова исчезнет в непроглядной темноте тоннеля. Какой же чарующий голос у Адама, когда не видишь его резко очерченных жестких скул, туго обтянутых загорелой кожей, не видишь, как хмуро сходятся на лбу его брови.
– У меня просто погас фонарик! – упрямо заявила она, вздернув подбородок, чтобы казаться хоть немножко выше, хотя этого все равно никто не мог видеть. – Но каждый свой поворот я отмечала кусочком печенья. Я бы и без вас, в конце концов, выбралась отсюда.
– Я совершенно уверен, – усмехнулся Адам, – что, в конце концов, вы бы точно вышли из шахт, весь вопрос – когда?
Адам снова склонился к Айрис, и она почувствовала его дыхание на своих губах. Но он не поцеловал ее, поскольку то, что он делал, нельзя было назвать поцелуем. Он исследовал вкус и форму ее губ своими губами, такими нежными, но в то же время настойчивыми. Он приник к ее рту, как жаждущий приникает к источнику, пил ее вкус и никак не мог насытиться.
Закрыв глаза, Айрис застонала от переполнявшего ее наслаждения и крепче вцепилась в жилет Адама, притягивая его к себе.
– И как это тебе пришло в голову отмечать свой путь кусочками печенья? – спросил, наконец, Адам, оторвавшись от медовой сладости ее губ. – Ты сведешь меня с ума в один прекрасный день, сумасбродка. Ты хоть знаешь, что я почувствовал, когда увидел твой металлоискатель в начале тоннеля? Я думал, меня хватит удар.
– Вовсе незачем было так нервничать. Я вполне способна сама о себе позаботиться.
– Ммм, мисс Самостоятельность…
– Ты хорошо знаешь эти заброшенные рудники, Адам?
– Нет. Кстати, они даже не обозначены на картах.
– Я уверена, что ожерелье Айрис где-то здесь. Оно точно спрятано здесь. Я это чувствую.
Адам провел пальцем по четкому контуру ее губ, казалось, им не нужны слова, чтобы понять друг друга.
– Ты это серьезно?
– Конечно, серьезно, – возмутилась Айрис. – Пошли. Нам надо достать фонари.
– Айрис! – Адам железными пальцами обвил ее тонкое запястье. – Подожди минутку. Ты безуспешно искала ожерелье целых две недели, и несколько часов уже ничего не изменят. Давай поедем домой! Проведем этот последний вечер…
– Нет! – резко оборвала его девушка. – Я думала, что хоть ты понимаешь меня. Я должна помешать Дональду Фонтеноту опубликовать его лживую от первой до последней страницы книгу. А сделать это я могу только с помощью ожерелья. Пойми, самое главное в моей жизни – это найти ожерелье Айрис.
– Даже важнее, чем вот это?
Вырвав руку, Айрис уже хотела уйти, когда Адам схватил ее за плечи, причем с такой ловкостью, будто прекрасно видел в кромешной тьме. Его рот захватил в плен ее губы в яростном, страстном поцелуе, где не было и намека на нежность – только страсть, неистовая, всесокрушающая, ошеломляющая.
Прижав Айрис к шершавой стене тоннеля, Адам целовал ее, вдавливая в стену всем своим весом. Во мраке лабиринта слышалось лишь их прерывистое дыхание.
Отчаянным усилием Айрис заставила себя отвернуться от губ Адама.
– Ч-что ты подразумевал под «этим»? – Ее голос дрожал, несмотря на все попытки успокоиться. – Хочешь провести последний вечер в моей постели? И ты решил, что я соглашусь – в благодарность, что твоя любимая псина нашла меня?
Адам отшатнулся. В темноте она не видела его лица, лишь слышала тяжелое дыхание.
– Ты… ты отвечала на мои поцелуи, – послышался его глухой голос, – и даже наслаждалась ими. Я, конечно, понимал, что надеяться на большее опрометчиво, но…
Айрис почувствовала, как к горлу подступает комок. Она, поклявшаяся, что не позволит инстинктам возобладать над разумом, так откровенно отвечала на поцелуи и ласки Адама! По ее щекам потекли горячие слезы стыда, и она порадовалась, что Адам не видит их в кромешной тьме.
– Что бы ты там ни думал, – сумев обуздать свои чувства, пробормотала она, – мы оба сможем провести этот вечер гораздо лучше врозь, чем вдвоем. Адам, послушай! Я обещала, что не буду просить об отсрочках, но все же умоляю тебя. Пожалуйста! Не начинайте здесь работ. Да, я завтра уезжаю, но постараюсь вернуться как можно скорее. Клянусь, что приеду! Пожалуйста, Адам!
Некоторое время в тоннеле царила гробовая тишина.
– До этого рудника дело дойдет, как только мы получим результаты проб из третьей зоны, – сказал он, наконец. – Здесь добывали золото, и этот рудник был одним из богатейших. Иначе «Золотая Долина» может отказаться инвестировать наш проект.
– «Золотая Долина»?
– «Золотая Долина» в Карсон-Сити. Им принадлежат сорок процентов наших акций. Львиная доля золота уйдет им, если все получится. Но если проект провалится, хуже всех придется нам.
– И тогда не будет ни доктора, ни школы с библиотекой, ни много-много игрушек для детей, – с грустью добавила Айрис.
– Будем надеяться на лучшее, – сказал Адам. – Но пока что наши отношения с «Золотой Долиной» весьма шаткие.
– Ты ничего не говорил мне об этом.
– А тебя это и не интересовало – до сего момента, – парировал он.
Золото может дать все, а ожерелье, ничего-ничего, кроме правды о прошлом. Правды о Женщине-Радуге, об Айрис Мерлин, оклеветанной Дональдом Фонтенотом. Но Айрис мертва, а эти люди живы… Никогда ей не докопаться до правды, не найти ожерелья…
– О, Адам, – прошептала она. – Я знаю, тебе надо найти золото, чтобы обеспечить людям нормальную жизнь. Клянусь, я тоже этого хочу! Я хочу, чтобы у жителей Фелисити было все – и врач, и школа, и деньги. Я не думаю просить тебя менять свои планы, но уверена, что ожерелье здесь. Я знаю это. И мне только надо…
– Я должен продолжать пробы. – Голос Адама прозвучал так глухо, будто говорил вовсе не он. – Я попрошу еще немного времени. Обещать ничего не обещаю… О, Боже!..
– Что случилось? – вскинулась Айрис. Напряженность в голосе Адама напугала ее. – Адам, в чем дело? У тебя такой странный голос…
– Нет, ничего, – последовал резкий ответ. – Пустяки. Давай выбираться отсюда.
– Но…
– Подойди ближе, иначе потеряешься.
Девушка послушно двинулась в его сторону.
– Кима! Кима, веди нас к выходу. К выходу, девочка!
Айрис оставалось только следовать за Адамом. Когда они подошли к выходу, небо уже начало темнеть. В сумерках фигура Адама, лишенная красок, казалась призраком рудокопа прошлого века.
– Адам, – Айрис остановилась и подняла металлоискатель, – Адам, что с тобой? Что случилось? Ты болен?
– Нет, со мной все в порядке.
– Адам, я знаю, ты не любишь ссор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Адам поднял голову.
– У твоих губ вкус шоколада, – прошептал он.
Айрис покачала головой. Одна рука Адама нежно поглаживала ее щеку, а другая властно прижимала к себе, словно боясь, что если он разомкнет объятия, то она снова исчезнет в непроглядной темноте тоннеля. Какой же чарующий голос у Адама, когда не видишь его резко очерченных жестких скул, туго обтянутых загорелой кожей, не видишь, как хмуро сходятся на лбу его брови.
– У меня просто погас фонарик! – упрямо заявила она, вздернув подбородок, чтобы казаться хоть немножко выше, хотя этого все равно никто не мог видеть. – Но каждый свой поворот я отмечала кусочком печенья. Я бы и без вас, в конце концов, выбралась отсюда.
– Я совершенно уверен, – усмехнулся Адам, – что, в конце концов, вы бы точно вышли из шахт, весь вопрос – когда?
Адам снова склонился к Айрис, и она почувствовала его дыхание на своих губах. Но он не поцеловал ее, поскольку то, что он делал, нельзя было назвать поцелуем. Он исследовал вкус и форму ее губ своими губами, такими нежными, но в то же время настойчивыми. Он приник к ее рту, как жаждущий приникает к источнику, пил ее вкус и никак не мог насытиться.
Закрыв глаза, Айрис застонала от переполнявшего ее наслаждения и крепче вцепилась в жилет Адама, притягивая его к себе.
– И как это тебе пришло в голову отмечать свой путь кусочками печенья? – спросил, наконец, Адам, оторвавшись от медовой сладости ее губ. – Ты сведешь меня с ума в один прекрасный день, сумасбродка. Ты хоть знаешь, что я почувствовал, когда увидел твой металлоискатель в начале тоннеля? Я думал, меня хватит удар.
– Вовсе незачем было так нервничать. Я вполне способна сама о себе позаботиться.
– Ммм, мисс Самостоятельность…
– Ты хорошо знаешь эти заброшенные рудники, Адам?
– Нет. Кстати, они даже не обозначены на картах.
– Я уверена, что ожерелье Айрис где-то здесь. Оно точно спрятано здесь. Я это чувствую.
Адам провел пальцем по четкому контуру ее губ, казалось, им не нужны слова, чтобы понять друг друга.
– Ты это серьезно?
– Конечно, серьезно, – возмутилась Айрис. – Пошли. Нам надо достать фонари.
– Айрис! – Адам железными пальцами обвил ее тонкое запястье. – Подожди минутку. Ты безуспешно искала ожерелье целых две недели, и несколько часов уже ничего не изменят. Давай поедем домой! Проведем этот последний вечер…
– Нет! – резко оборвала его девушка. – Я думала, что хоть ты понимаешь меня. Я должна помешать Дональду Фонтеноту опубликовать его лживую от первой до последней страницы книгу. А сделать это я могу только с помощью ожерелья. Пойми, самое главное в моей жизни – это найти ожерелье Айрис.
– Даже важнее, чем вот это?
Вырвав руку, Айрис уже хотела уйти, когда Адам схватил ее за плечи, причем с такой ловкостью, будто прекрасно видел в кромешной тьме. Его рот захватил в плен ее губы в яростном, страстном поцелуе, где не было и намека на нежность – только страсть, неистовая, всесокрушающая, ошеломляющая.
Прижав Айрис к шершавой стене тоннеля, Адам целовал ее, вдавливая в стену всем своим весом. Во мраке лабиринта слышалось лишь их прерывистое дыхание.
Отчаянным усилием Айрис заставила себя отвернуться от губ Адама.
– Ч-что ты подразумевал под «этим»? – Ее голос дрожал, несмотря на все попытки успокоиться. – Хочешь провести последний вечер в моей постели? И ты решил, что я соглашусь – в благодарность, что твоя любимая псина нашла меня?
Адам отшатнулся. В темноте она не видела его лица, лишь слышала тяжелое дыхание.
– Ты… ты отвечала на мои поцелуи, – послышался его глухой голос, – и даже наслаждалась ими. Я, конечно, понимал, что надеяться на большее опрометчиво, но…
Айрис почувствовала, как к горлу подступает комок. Она, поклявшаяся, что не позволит инстинктам возобладать над разумом, так откровенно отвечала на поцелуи и ласки Адама! По ее щекам потекли горячие слезы стыда, и она порадовалась, что Адам не видит их в кромешной тьме.
– Что бы ты там ни думал, – сумев обуздать свои чувства, пробормотала она, – мы оба сможем провести этот вечер гораздо лучше врозь, чем вдвоем. Адам, послушай! Я обещала, что не буду просить об отсрочках, но все же умоляю тебя. Пожалуйста! Не начинайте здесь работ. Да, я завтра уезжаю, но постараюсь вернуться как можно скорее. Клянусь, что приеду! Пожалуйста, Адам!
Некоторое время в тоннеле царила гробовая тишина.
– До этого рудника дело дойдет, как только мы получим результаты проб из третьей зоны, – сказал он, наконец. – Здесь добывали золото, и этот рудник был одним из богатейших. Иначе «Золотая Долина» может отказаться инвестировать наш проект.
– «Золотая Долина»?
– «Золотая Долина» в Карсон-Сити. Им принадлежат сорок процентов наших акций. Львиная доля золота уйдет им, если все получится. Но если проект провалится, хуже всех придется нам.
– И тогда не будет ни доктора, ни школы с библиотекой, ни много-много игрушек для детей, – с грустью добавила Айрис.
– Будем надеяться на лучшее, – сказал Адам. – Но пока что наши отношения с «Золотой Долиной» весьма шаткие.
– Ты ничего не говорил мне об этом.
– А тебя это и не интересовало – до сего момента, – парировал он.
Золото может дать все, а ожерелье, ничего-ничего, кроме правды о прошлом. Правды о Женщине-Радуге, об Айрис Мерлин, оклеветанной Дональдом Фонтенотом. Но Айрис мертва, а эти люди живы… Никогда ей не докопаться до правды, не найти ожерелья…
– О, Адам, – прошептала она. – Я знаю, тебе надо найти золото, чтобы обеспечить людям нормальную жизнь. Клянусь, я тоже этого хочу! Я хочу, чтобы у жителей Фелисити было все – и врач, и школа, и деньги. Я не думаю просить тебя менять свои планы, но уверена, что ожерелье здесь. Я знаю это. И мне только надо…
– Я должен продолжать пробы. – Голос Адама прозвучал так глухо, будто говорил вовсе не он. – Я попрошу еще немного времени. Обещать ничего не обещаю… О, Боже!..
– Что случилось? – вскинулась Айрис. Напряженность в голосе Адама напугала ее. – Адам, в чем дело? У тебя такой странный голос…
– Нет, ничего, – последовал резкий ответ. – Пустяки. Давай выбираться отсюда.
– Но…
– Подойди ближе, иначе потеряешься.
Девушка послушно двинулась в его сторону.
– Кима! Кима, веди нас к выходу. К выходу, девочка!
Айрис оставалось только следовать за Адамом. Когда они подошли к выходу, небо уже начало темнеть. В сумерках фигура Адама, лишенная красок, казалась призраком рудокопа прошлого века.
– Адам, – Айрис остановилась и подняла металлоискатель, – Адам, что с тобой? Что случилось? Ты болен?
– Нет, со мной все в порядке.
– Адам, я знаю, ты не любишь ссор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37