Звезды, казалось, вспыхнули во сто крат ярче, чем мгновение назад.
– О, да! – сказала она. – У меня будет лучшая библиотека в Неваде.
– Тогда давай заключим договор. Я построю библиотеку, и ты станешь в ней работать. Жить будешь, разумеется, в Фелисити, писать свою книгу и преподавать историю Невады. И в один прекрасный день станешь такой же знаменитой, как и первая Айрис Мерлин.
– Но знаменитой по несколько иным причинам, – улыбнулась Айрис. Счастье, радость, доверие – чувства, которых, как она думала, ей больше не испытать, – наполнили ее. – Я положу ожерелье и стеклянный ящик, и люди будут приезжать за сотни миль, только чтобы…
Адам внезапно поднял голову и насторожился, делая Айрис знак помолчать.
– В чем дело? – испуганно шепнула она.
– Машина, – коротко бросил он. – Поднимайся.
Вскочив, он побежал к дороге. Айрис слышала треск ломаемой полыни, сквозь заросли которой продирался Адам. Шум мотора приближался, и автомобиль на краткое мгновение ослепил Айрис ярким светом фар. Затормозив, машина остановилась. Послышались голоса – спокойный, ясный голос Адама, что-то объясняющий, и глухой, неразборчивый – водителя.
Звезды померкли, а синева неба уже не напоминала бархат. Неожиданно она почувствовала, что ночь и в прерии весьма прохладна, и поежилась.
Сказка кончилась.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Гнать ее отсюда! – вопил Томми Киллиан. – Пока она лазает по этим чертовым тоннелям, мы простаиваем!
– Полегче, парень, – охладил его пыл Адам. – Полчаса раньше или позже – какая разница?
– Так она тебе и вылезет из рудников! В жизни не видал более упрямой девицы, – бурчал Томми.
Краски поблекли, и темнота стала вновь наступать на Адама. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться, представив бархатистую темноту ночи, прохладу ветерка и пряный запах полыни, витавший над ними. Теплое, мягкое и податливое тело Айрис в кольце его рук.
Краски стремительно тускнели.
– Все. Я говорю парням, что через полчаса начинаем, – вновь ворвался в сознание грубый голос Томми Киллиана.
Айрис приставила у входа деревянную лесенку, и теперь можно было без особых трудностей спускаться и подниматься из тоннеля. У каждого ответвления она поставила фонарь и зажигала, когда находилась там. Их свет создавал странное ощущение жизни в лабиринте. Казалось, будто тени погибших горняков мечутся в тесных, низких проходах.
Айрис говорила, припомнил Адам, что нашла сверток с лекарственными травами у пятого ответвления. Туда он и направился, идя по освещенному фонарями главному тоннелю. Сколько же она понаставила фонарей! Теперь уж не заблудится.
– Айрис? – окликнул он.
– Айрис? – повторило эхо, отразившись от стен. И оно прозвучало более жестко, более повелительно, чем он хотел. Адам нахмурился. Они оба знали, что наступил момент, когда пора прекратить поиски, но ни один не думал, что это будет так трудно.
Адам уже едва различал свет фонарей.
– Айрис! – снова крикнул он.
– Да! – отозвалась она.
Адам остановился и стал ждать. Айрис появилась из бокового прохода так внезапно, что он вздрогнул. В колеблющемся неверном свете фонарей, отбрасывающем причудливые тени, она тоже показалась ему призраком. Волосы были привычно закручены в пучок на макушке, и несколько выбившихся прядей, как обычно, спадали на лоб и виски. Вид у нее был усталый.
– Пора; – тихо сказал Адам. – Тебе нужно уходить.
Она взглянула в блокнот, зажатый в руке.
– Я обыскала уже три четверти этого ответвления. Провозилась всю ночь, и не знаю, если…
– Айрис, – как можно мягче повторил Адам, – дальше уже ничего нельзя сделать. Ты должна покинуть тоннель. Она смотрела на него. Если она откажется уйти, руг подумал Адам, что я должен сделать? Оставить здесь, чтобы ее погребло заживо? Или схватить в охапку и силой утащить из тоннеля?
К стремительно исчезающим краскам добавился пронзительный звон в ушах. Боль подбиралась к нему, готовая в любой момент схватить и уже не выпускать из своих цепких лап. Адам молчал, ожидая.
– Ладно, – сказала, наконец, Айрис. Хотя ее голос и дрожал, в нем не было и намека на досаду или слезы. – Я выхожу. Помоги мне унести фонари, пожалуйста.
И, круто повернувшись, пошла. Адам пошел за ней следом, на ходу поднимая расставленные фонари и выключая их. У поворота, где когда-то лежал сверток с травами, Айрис остановилась.
– На другой стороне ответвлений больше, – ни к кому конкретно не обращаясь, проговорила она. – Там я обыскала все, поскольку знала, что начнете вы именно оттуда.
– Да, но и другие тоннели могут после этого обрушиться, – нахмурился Адам. – Обещай мне, Айрис, что ты никогда больше не спустишься сюда. Даже в другую сторону. Даже в главный тоннель. Это слишком опасно.
Айрис промолчала. Свет фонаря, который она держала, отбрасывал ей на лицо тень, искажая черты.
– Обещай, – повторил Адам уже более настойчиво.
– Обещаю, – еле слышно прошептала она. Даже голос и тот сегодня звучал по-другому. Айрис Мерлин, известная упрямица, сейчас выглядела сломленной, усталой и подавленной.
Со стуком поставив фонари на пол, Адам протянул к ней руки, приглашая ее в свои объятия. Айрис тоже откинула свой в сторону, и он со стуком покатился по полу. Приникнув головой к широкой груди Адама, она безутешно разрыдалась, он чувствовал, как трясутся ее плечи.
– Не плачь, – бормотал он. – Айрис, только не плачь. Ты работала много, очень много, больше, чем можно представить.
– Я была уверена, – повторяла она между судорожными всхлипываниями, – я была так уверена, что сумею найти его.
Адам еще крепче прижал к себе рыдающую девушку. Она тоже приникла к нему, но уже не плакала.
– Ожерелье может быть и не здесь, – продолжал Адам. – Она могла спрятать его где угодно. Оно могло попасть в руки воров, шаставших по городу после эпидемии, и быть распроданным по камешку. Так случалось со многими ценными вещами.
– Но я была так уверена, – повторила она.
– Уфф, – раздраженно выдохнул он. – Послушай, ведь можно найти и другие пути уличить Дональда Фонтенота в мошенничестве. Газетная вырезка, та, которую ты нашла в Карсон-Сити, тоже способна помочь.
Дональд Фонтенот, – пробормотала Айрис, не поднимая головы с его груди, – профессор истории. Он знает гораздо лучше меня, как пользоваться архивами библиотек. Если у него до сих пор нет копии иной статьи, то я – марсианка.
И ее голос уже похож на обычный, с облегчением подумал Адам, гладя ее волосы и наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью.
– Ну, тогда Калифорния, – не сдавался он. – Гели она никогда не была там, это послужит доказательством лживости теории Фонтенота. Айрис только фыркнула.
– Не удивлюсь, если там он тоже побывал. Но даже если и нет, ты хоть представляешь, сколько людей проживало в Сан-Франциско в 1907 году?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37