Мы были дружны.
Девушка потерла покрасневшие глаза.
Родион Георгиевич прекрасно помнил, как профессор на смертном одре уверял, что вечером накануне убийства, кроме Марии, в квартире никого не было. А теперь выясняется, что Уварова приходила к Серебрякову. Зачем она это сказала? Ведь такое признание свидетельствует против нее.
9
Ванзаров посмотрел на Джуранского. Прямодушный Мечислав Николаевич, кажется, пребывал в полном смятении. Если барышня призналась в убийстве офицера, то почему бы ей так же честно не взять на себя смерть Ланге?
Лебедев, пощипывая бородку, пристально смотрел на задержанную. Судя по всему, Аполлон Григорьевич склонялся к мысли, что Уварова невиновна в убийстве Ланге.
Видя, в каком состоянии пребывают его коллеги, сыщик решил вытащить единственный козырь. Он достал групповой снимок с профессором.
– Может быть, эта дама убила обоих? - жестко спросил он, показывая на Ланскую.
– А откуда у вас… - Уварова оборвала себя на полуслове.
– Сохранился бракованный отпечаток… Кстати, а кто была та дама в вуали, что выкупила в ателье негатив?
Уварова помолчала и ответила:
– Это была Ольга…
– Так, значит, я прав в отношении… Ольги Ланской? Это она убила обоих? - продолжил сыщик.
Ванзаров успел заметить, как удивился Джуранский. Ротмистр и представить не мог, что его начальник, оказывается, знает имя загадочной дамы.
– Ольга не могла убить Марию, она на это не способна, - тихо проговорила Уварова.
– Тогда выходит, вы и только вы лишили жизни гермафродита, выкрали у нее из кармана ключ, затем, выждав два дня, пробрались ночью в квартиру профессора, отвели Серебрякова к проруби и столкнули в воду.
Уварова, поджав губы, молчала. Она сцепила пальцы с такой силой, что они мелко задрожали.
Ванзаров терпеливо ждал. Пауза затягивалась.
– Утром третьего января я ехала к профессору, чтобы поговорить с ним о похоронах Марии… - глухо начала Уварова. - Проезжая по Тучковой набережной, я случайно заметила на льду тело. Не знаю почему, я приказала извозчику остановиться. Мне показалось, что это - Серебряков. Тут же я увидела двух полицейских, которые спешили к проруби. Я помчалась домой, переоделась и решила любой ценой узнать, что с профессором. Я вбежала в полицейский участок, разыграв сумасшедшую, и увидела бездыханное тело. Я все поняла и убежала… Никакого ключа у Марии я не брала.
– Значит, увидев тело профессора, вы решили, что он мертв? - задумчиво спросил Ванзаров.
– Да…
– И что вы предприняли дальше?
– Я поехала… нашла Ольгу и все рассказала ей.
– И она, так же как и вы, не имела ни малейшего понятия, кто мог убить профессора? - доверительно спросил Ванзаров.
– Ольга просто потеряла дар речи. Она не могла поверить моим словам и порывалась сама поехать в участок. Я еле удержала ее от этого поступка.
Родион Георгиевич внимательно следил за ее глазами.
– Я вполне допускаю искреннее огорчение госпожи Ланской, - кивнул сыщик. - Ведь у вас заканчивался особый состав, изобретенный профессором. Травить новых богатых мужчин было уже нечем. Ведь так, Варвара Савская?
– Какая Варвара? Я не понимаю, о чем вы… - выкрикнула Уварова.
– В номере меблированных комнат «Сан-Ремо», представившись Варварой и Еленой Савскими, вместе с Ольгой Ланской, вы опоили наркотическим средством сотрудника английского посольства господина Брауна, затем купца второй гильдии Эдуарда Севиера, затем наследника пивной империи Ричарда Эбсворта и еще бог знает кого!
– Я не знаю никакого Брауна, я никого не поила, это бред! - упрямо повторила Надежда.
– Результат таков… - словно не слыша, продолжил Ванзаров. - Севиер умер второго января, а господин Браун держится только благодаря средству господина Лебедева. Что же касается Эбсворта…
– Я не знаю никакого Эбсворта! - на грани истерики выкрикнула Уварова.
– Вот как! - иронично удивился Ванзаров. - Ну, пусть тогда и это останется на вашей совести! Дело-то в том, Надежда, что профессор был еще некоторое время жив. Перед своей кончиной он обвинил именно вас…
– Все это полный абсурд! - спокойно сказала Уварова.
– Кто из вас оставил записку в «Сан-Ремо», что чемоданы изымаются сыскной полицией? - перебил Ванзаров.
Родиону Георгиевичу показалось, что простой вопрос привел Надежду в некоторую растерянность.
– Эту шутку придумала Ольга, - еле слышно, наконец, ответила она.
– А на даче профессора представилась городовому моим сотрудником тоже она?
Уварова молча кивнула.
– А вчера господин Джуранский четыре раза не попал, слава Богу, тоже в нее?
Уварова удивленно взглянула на сыщика, но опять кивнула и опустила глаза.
Родион Георгиевич понял, что разговор пора заканчивать. Нужно телефонировать Макарову. В сыскной полиции могут быть глаза и уши заведующего Особым отделом, и тогда Ванзарову точно не поздоровится. Но осталось самое главное.
– Ланская на даче Серебрякова искала запасы наркотической отравы, называемой сома? Не так ли?
– Не надо говорить о вещах, о силе которых вы не имеете ни малейшего представления! - с неожиданной решимостью произнесла Уварова.
– Так, может быть, просветите нас на этот счет…
– Сома - великий, самый величайший бог из всех богов! - чеканя каждое слово, проговорила Уварова. - Он пришел, чтобы дать людям счастье!
Лебедев незаметно толкнул Ванзарова в бок.
– Вы должны посвятить нас! - спокойно попросил Ванзаров. - Поверьте, это в ваших интересах.
– Хорошо, - прошептала Уварова. - Я расскажу…
10
ПОКАЗАНИЯ
УВАРОВОЙ НАДЕЖДЫ ПЕТРОВНЫ,
ДАННЫЕ ЕЮ ЧИНОВНИКУ ОСОБЫХ ПОРУЧЕНИЙ
ПЕТЕРБУРГСКОЙ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ
Р. Г. ВАНЗАРОВУ (БЕЗ ВЕДЕНИЯ ПРОТОКОЛА)
«По просьбе моего руководителя - Жбачинского - я познакомилась с Серебряковым на Бестужевских курсах, где он читал лекции на словесно-историческом факультете. Я быстро нашла с профессором общий язык. Мы часто говорили на темы, касающиеся положения народа.
Чуть больше двух недель назад, кажется 19 декабря, профессор пригласил меня вечером к себе и представил своей новой знакомой. Ее звали Ольга Ланская. С Марией Ланге мы были знакомы давно, так как я уже месяца три бывала в доме Серебрякова.
В этот вечер профессор был особенно взволнован и находился в приподнятом настроении. Как обычно, он пригласил нас в маленькую гостиную, в которой был накрыт чай на четверых. Свою глухонемую кухарку он выгнал из комнаты. Когда мы расселись, профессор неожиданно сказал:
«Друзья мои, сегодня я могу заявить определенно: те, кто пошел путем метания бомб и террора, только зря погубили свои молодые жизни. А ведь они могли принести пользу России!»
Я спросила, что профессор предлагает взамен.
«Мы пойдем другим путем! - восторженно сказал он. - Я всегда понимал свободу в истинном, платоновском смысле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Девушка потерла покрасневшие глаза.
Родион Георгиевич прекрасно помнил, как профессор на смертном одре уверял, что вечером накануне убийства, кроме Марии, в квартире никого не было. А теперь выясняется, что Уварова приходила к Серебрякову. Зачем она это сказала? Ведь такое признание свидетельствует против нее.
9
Ванзаров посмотрел на Джуранского. Прямодушный Мечислав Николаевич, кажется, пребывал в полном смятении. Если барышня призналась в убийстве офицера, то почему бы ей так же честно не взять на себя смерть Ланге?
Лебедев, пощипывая бородку, пристально смотрел на задержанную. Судя по всему, Аполлон Григорьевич склонялся к мысли, что Уварова невиновна в убийстве Ланге.
Видя, в каком состоянии пребывают его коллеги, сыщик решил вытащить единственный козырь. Он достал групповой снимок с профессором.
– Может быть, эта дама убила обоих? - жестко спросил он, показывая на Ланскую.
– А откуда у вас… - Уварова оборвала себя на полуслове.
– Сохранился бракованный отпечаток… Кстати, а кто была та дама в вуали, что выкупила в ателье негатив?
Уварова помолчала и ответила:
– Это была Ольга…
– Так, значит, я прав в отношении… Ольги Ланской? Это она убила обоих? - продолжил сыщик.
Ванзаров успел заметить, как удивился Джуранский. Ротмистр и представить не мог, что его начальник, оказывается, знает имя загадочной дамы.
– Ольга не могла убить Марию, она на это не способна, - тихо проговорила Уварова.
– Тогда выходит, вы и только вы лишили жизни гермафродита, выкрали у нее из кармана ключ, затем, выждав два дня, пробрались ночью в квартиру профессора, отвели Серебрякова к проруби и столкнули в воду.
Уварова, поджав губы, молчала. Она сцепила пальцы с такой силой, что они мелко задрожали.
Ванзаров терпеливо ждал. Пауза затягивалась.
– Утром третьего января я ехала к профессору, чтобы поговорить с ним о похоронах Марии… - глухо начала Уварова. - Проезжая по Тучковой набережной, я случайно заметила на льду тело. Не знаю почему, я приказала извозчику остановиться. Мне показалось, что это - Серебряков. Тут же я увидела двух полицейских, которые спешили к проруби. Я помчалась домой, переоделась и решила любой ценой узнать, что с профессором. Я вбежала в полицейский участок, разыграв сумасшедшую, и увидела бездыханное тело. Я все поняла и убежала… Никакого ключа у Марии я не брала.
– Значит, увидев тело профессора, вы решили, что он мертв? - задумчиво спросил Ванзаров.
– Да…
– И что вы предприняли дальше?
– Я поехала… нашла Ольгу и все рассказала ей.
– И она, так же как и вы, не имела ни малейшего понятия, кто мог убить профессора? - доверительно спросил Ванзаров.
– Ольга просто потеряла дар речи. Она не могла поверить моим словам и порывалась сама поехать в участок. Я еле удержала ее от этого поступка.
Родион Георгиевич внимательно следил за ее глазами.
– Я вполне допускаю искреннее огорчение госпожи Ланской, - кивнул сыщик. - Ведь у вас заканчивался особый состав, изобретенный профессором. Травить новых богатых мужчин было уже нечем. Ведь так, Варвара Савская?
– Какая Варвара? Я не понимаю, о чем вы… - выкрикнула Уварова.
– В номере меблированных комнат «Сан-Ремо», представившись Варварой и Еленой Савскими, вместе с Ольгой Ланской, вы опоили наркотическим средством сотрудника английского посольства господина Брауна, затем купца второй гильдии Эдуарда Севиера, затем наследника пивной империи Ричарда Эбсворта и еще бог знает кого!
– Я не знаю никакого Брауна, я никого не поила, это бред! - упрямо повторила Надежда.
– Результат таков… - словно не слыша, продолжил Ванзаров. - Севиер умер второго января, а господин Браун держится только благодаря средству господина Лебедева. Что же касается Эбсворта…
– Я не знаю никакого Эбсворта! - на грани истерики выкрикнула Уварова.
– Вот как! - иронично удивился Ванзаров. - Ну, пусть тогда и это останется на вашей совести! Дело-то в том, Надежда, что профессор был еще некоторое время жив. Перед своей кончиной он обвинил именно вас…
– Все это полный абсурд! - спокойно сказала Уварова.
– Кто из вас оставил записку в «Сан-Ремо», что чемоданы изымаются сыскной полицией? - перебил Ванзаров.
Родиону Георгиевичу показалось, что простой вопрос привел Надежду в некоторую растерянность.
– Эту шутку придумала Ольга, - еле слышно, наконец, ответила она.
– А на даче профессора представилась городовому моим сотрудником тоже она?
Уварова молча кивнула.
– А вчера господин Джуранский четыре раза не попал, слава Богу, тоже в нее?
Уварова удивленно взглянула на сыщика, но опять кивнула и опустила глаза.
Родион Георгиевич понял, что разговор пора заканчивать. Нужно телефонировать Макарову. В сыскной полиции могут быть глаза и уши заведующего Особым отделом, и тогда Ванзарову точно не поздоровится. Но осталось самое главное.
– Ланская на даче Серебрякова искала запасы наркотической отравы, называемой сома? Не так ли?
– Не надо говорить о вещах, о силе которых вы не имеете ни малейшего представления! - с неожиданной решимостью произнесла Уварова.
– Так, может быть, просветите нас на этот счет…
– Сома - великий, самый величайший бог из всех богов! - чеканя каждое слово, проговорила Уварова. - Он пришел, чтобы дать людям счастье!
Лебедев незаметно толкнул Ванзарова в бок.
– Вы должны посвятить нас! - спокойно попросил Ванзаров. - Поверьте, это в ваших интересах.
– Хорошо, - прошептала Уварова. - Я расскажу…
10
ПОКАЗАНИЯ
УВАРОВОЙ НАДЕЖДЫ ПЕТРОВНЫ,
ДАННЫЕ ЕЮ ЧИНОВНИКУ ОСОБЫХ ПОРУЧЕНИЙ
ПЕТЕРБУРГСКОЙ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ
Р. Г. ВАНЗАРОВУ (БЕЗ ВЕДЕНИЯ ПРОТОКОЛА)
«По просьбе моего руководителя - Жбачинского - я познакомилась с Серебряковым на Бестужевских курсах, где он читал лекции на словесно-историческом факультете. Я быстро нашла с профессором общий язык. Мы часто говорили на темы, касающиеся положения народа.
Чуть больше двух недель назад, кажется 19 декабря, профессор пригласил меня вечером к себе и представил своей новой знакомой. Ее звали Ольга Ланская. С Марией Ланге мы были знакомы давно, так как я уже месяца три бывала в доме Серебрякова.
В этот вечер профессор был особенно взволнован и находился в приподнятом настроении. Как обычно, он пригласил нас в маленькую гостиную, в которой был накрыт чай на четверых. Свою глухонемую кухарку он выгнал из комнаты. Когда мы расселись, профессор неожиданно сказал:
«Друзья мои, сегодня я могу заявить определенно: те, кто пошел путем метания бомб и террора, только зря погубили свои молодые жизни. А ведь они могли принести пользу России!»
Я спросила, что профессор предлагает взамен.
«Мы пойдем другим путем! - восторженно сказал он. - Я всегда понимал свободу в истинном, платоновском смысле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86