галстук, пиджак. Но его парик - черные длинные волосы - производил отталкивающее впечатление. И еще его глаза - усталые, затуманенные, - глаза человека, едва не валящегося с ног от усталости. Она вспомнила, какое опустошение, физическое и эмоциональное, испытывают крысы после чрезмерных стимуляций удовольствия. В конце сеанса они лежат на полу клетки, раскинув лапки, тяжело дыша, выбившись из сил настолько, что не в состоянии подползти к рычагу электрошока и нажать его еще раз.
- Вы здесь одна? - спросил Гарри.
- Одна.
На его левой щеке виднелся небольшой кровоподтек - прямо под глазом. Она взглянула на его перебинтованную голову. Бинты едва виднелись из-под парика - узкая белая полоска между волосами и воротничком рубашки.
- Что-нибудь не так?
- Нет, все в порядке.
- А вы, похоже, нервничаете. - Его голос прозвучал с неподдельной озабоченностью. Возможно, он только что испытал стимуляцию. Она вдруг вспомнила, как недавно после пробной стимуляции он пережил сексуальное влечение к ней - как раз перед интерфейсингом.
- Да нет же… я не нервничаю, - Росс улыбнулась.
- У вас очень милая улыбка.
Она оглядела его одежду, ища кровь. Убитая девушка была вся в крови. И Бенсон тоже должен был сильно измазаться. Но на его одежде не было ни пятнышка. Возможно, он еще раз принял душ и смыл с себя кровь. После того, как убил ее.
- Ну, а я налью себе кофе. - Она вышла на кухню с облегчением. В кухне, подальше от него, она могла спокойно перевести дух. Она поставила чайник на конфорку, зажгла газ и постояла немного у плиты. Надо взять себя в руки. Надо взять ситуацию под контроль.
Странная вещь: хотя Росс испытала шок, увидев Бенсона у себя в доме, она почему-то вовсе не удивилась его приходу. Психомоторные эпилептики - это люди, опасающиеся собственной агрессивности. Более половины из них совершают самоубийства из отчаяния: все они сильно терзаются и страдают и оттого обращаются к врачу за помощью.
Но почему же он не вернулся в клинику? Росс вышла в гостиную. Бенсон стоял у огромного окна и смотрел на город, раскинувшийся во все стороны на многие мили к горизонту.
- Вы сердитесь на меня?
- Отчего?
- Ну, я ведь сбежал.
- А почему вы сбежали, Гарри? - Она почувствовала, как к ней возвращается уверенность. Она способна подчинить своей воле этого человека. Это же ее работа. Она оставалась наедине с мужчинами куда более опасными, чем этот. Она вспомнила полугодичное пребывание в больнице «Кэмерон», где ей пришлось иметь дело с психопатами и убийцами - очаровательными, обаятельными и страшными мужчинами.
- Потому. - Он улыбнулся и сел в кресло. Поерзал, встал, пересел на софу. - У вас какая-то неудобная мебель. И как вы можете жить в таком неуютном месте?
- Мне здесь нравится.
- Но здесь же все такое неудобное! - Он бросил на нее вызывающий взгляд. Она опять слегка похолодела от страха. Обстановка, в которой сейчас оказался Бенсон, была для него угрожающей, а Бенсон реагировал на внешнюю опасность агрессивно.
- Как вы нашли меня, Гарри?
- Вы удивлены, что я знаю ваш адрес?
- Да, немного.
- Я проявил предусмотрительность. Прежде чем отправиться к вам в больницу, я узнал, где живете вы, где живет Эллис и Макферсон. Я знаю все адреса.
- Зачем?
- На всякий случай.
- А чего вы опасались?
Он не ответил. Встал, подошел к окну и стал смотреть на город.
- А ведь они меня ищут, - пробормотал он. - Ищут, ведь так?
- Да.
- Но они меня не найдут. Город большой.
В кухне засвистел чайник. Она извинилась и вышла из комнаты. Наливая себе кофе, она скользнула глазами по хозяйственному столу, ища какой-нибудь тяжелый предмет. Может, удастся ударить его по голове. Эллис ей этого никогда не простит, но что делать…
- Тут у вас на стене картина, - крикнул Бенсон. - На ней много цифр. Кто это сделал?
- Человек по имени Джонс.
- А зачем это ему понадобилось рисовать цифры? Цифры нужны машинам.
Налив молока в чашку, она вернулась в гостиную и села.
- Гарри…
- Нет, в самом деле. Посмотрите! Что это значит? - он постучал пальцем по другой картине.
- Гарри, подойдите ко мне, сядьте.
Он оглянулся, постоял, потом подошел и сел на кушетку напротив. Он немного напрягся, но через мгновение уже успокоенно улыбнулся. На долю секунды его зрачки расширились. Новая стимуляция, подумала она. Что же делать, черт побери?!
- Гарри, что с вами случилось?
- Не знаю, - ответил он спокойно.
- Вы ушли из больницы…
- Да, я ушел из больницы в белом санитарном костюме. Я все это заранее продумал. За мной приехала Анджела.
- А потом?
- А потом мы поехали ко мне. Я страшно волновался.
- Почему?
- Ну знаете, я же понимаю, чем все это кончится.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду.
- И как же это кончится?
- А от меня мы поехали к ней, немного выпили, занялись любовью, и я ей и сказал, как все это закончится. Тогда она испугалась. Она захотела позвонить в больницу, чтобы сказать им, где я… - Он уставился в пустоту, на мгновение смутившись. Она не хотела форсировать события. У него был приступ, и он, конечно, не вспомнит, как совершил убийство. Тут случай полнейшей, подлинной амнезии.
Но надо заставить его продолжать рассказ.
- Так почему вы убежали, Гарри?
- Это случилось днем, - он смотрел на нее в упор. - Я лежал в своей палате и вдруг понял, что все обо мне заботятся, носятся вокруг меня, обслуживают меня, точно я - машина. И я испугался.
Глубоко, в самом отдаленном уголке мозга, родилась мысль, что ее подозрения подтвердились. Параноический страх Бенсона перед машинами в основе своей был порожден страхом зависимости, утраты самостоятельности. Он и впрямь говорил правду, заявив, что боится чужой заботы о себе. А люди обычно ненавидят то, чего боятся.
Но в таком случае Бенсон зависит от нее. И как же он на это отреагирует?
- Вы ведь меня обманули, - сказал он вдруг.
- Никто вас не обманывал, Гарри.
Он начал злиться.
- Обманули, обманули. Вы… - Он осекся и опять улыбнулся. Зрачки чуть расширились: еще одна стимуляция. Теперь они происходили чаще. Скоро опять наступит срыв.
- А знаете, это потрясающее ощущение! - сказал он.
- Какое ощущение?
- Эта вибрация.
- Так вот что вы чувствуете?
- Как только все становится невмоготу - трррр - и я снова счастлив! Так тепло, приятно - здорово!
- Это стимуляции.
Она с трудом удержалась от того, чтобы не взглянуть на часы. Какая разница? Андерс же сказал, что приедет через двадцать минут, но его могло что-то задержать. Но даже если бы он приехал, вряд ли он смог бы справиться с Бенсоном. Психомоторный эпилептик, предоставленный сам себе, - опасное и пугающее зрелище. Андерс скорее всего застрелил бы Бенсона. А ей не хотелось такого финала.
- А знаете, что происходит потом? Вибрация приятна только в первый момент. Когда она становится очень сильной, я чувствую… удушье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53