Машины же повсюду! Когда-то они обслуживали человека - теперь они забирают над нами власть. Медленно, постепенно забирают власть!
Дверь кабинета отворилась, и показалась голова Эллиса. Он бросил взгляд на экран и улыбнулся:
- Смотрите предварительные картинки?
- Работаю немного, - ответил Макферсон и кивнул на диктофон.
Эллис кивнул и исчез, закрыв за собой дверь.
- …знаю, что я предал род человеческий, - говорил Бенсон, - потому что я помогаю сделать машины более разумными. Но это моя работа - я программирую искусственный интеллект и…
Макферсон выключил звук. Потом вернулся к своему диктофону.
- Имея дело с компьютерной техникой, мы всегда различаем центральное оборудование и периферию. То есть главный компьютер считается основным даже в том случае, если, говоря человеческим языком, он расположен в некоем отдаленном месте - например, в подвале здания. Различное же оборудование - принтеры, пульты, дисплеи и тому подобное - является периферийным. Они могут быть расположены на рубеже компьютерной системы, на различных этажах здания.
Макферсон взглянул на телеэкран: Бенсон был не на шутку возбужден. Он включил звук и услышал:
- …все более и более разумными. Сначала паровые двигатели, потом автомобили и аэропланы, потом арифмометры. Теперь уже компьютеры, с сетями обратной связи…
Макферсон выключил звук.
- Если взять человеческий мозг, то аналогия тут такая: мозг и периферийные терминалы, как, например, рот, руки, ноги. Они выполняют команды мозга. В общем и целом, мы судим о работе мозга по результатам этих периферийных функций. Мы замечаем, что человек говорит, как он жестикулирует, как поступает, и на основании этих данных дедуктивным образом приходим к выводу о том, как функционирует его мозг. Это общеизвестно.
Он взглянул на Бенсона. А что бы сказал Бенсон? Согласился или стал бы возражать? А, какая разница!
- Теперь же в ходе этой операции мы создали человека не с одним мозгом, а с двумя. У него есть биологический мозг - поврежденный, и у него теперь есть новый - компьютерный мозг, который должен исправлять повреждения первого. Этот новый мозг предназначен для контроля над биологическим мозгом. Таким образом мы сталкиваемся с новой ситуацией. Поврежденный биологический мозг пациента является периферийным терминалом - единственным, точнее говоря, терминалом - нового компьютера. В одной области новый компьютерный мозг осуществляет полный контроль. И потому биологический мозг пациента, а в действительности все его тело, становится как бы терминалом для нового компьютера. Итак, мы создали человека, который представляет собой сложный компьютерный терминал. Этот пациент есть дисплей нового компьютера, и он столь же бессилен контролировать процесс вывода данных, как монитор бессилен контролировать информацию, поступающую на его экран.
Возможно, это слишком сильно сказано, подумал Макферсон и, нажав на кнопку, добавил:
- Гарриет, перепечатайте последний абзац, но я потом хочу его отредактировать, хорошо? «Римская четыре. Итоги и выводы».
Он снова замолчал и включил звук, чтобы послушать Бенсона. Бенсон говорил:
- …ненавижу их! В особенности проституток. Бортмеханики, балерины, переводчики, рабочие бензоколонок - люди, которые являются машинами или обслуживают машины. Проститутки! Я их всех ненавижу!
Говоря это, Бенсон яростно тыкал в собеседника зажженной сигаретой.
4
- И что вы чувствовали? - спросил доктор Рамос.
- Я разозлилась, - ответила Джанет Росс. - Разозлилась. Просто из себя вышла. Представляете: эта сестра стоит и смотрит! И притворяется, будто ничего не понимает, что происходит, а сама все прекрасно понимает!
- Вы разозлились на… - доктор Рамос не закончил.
- На хирургов. На Бенсона. Они захотели - и сделали. Я же им с самого начала говорила - с самого первого дня, - что это дурацкая затея, очень опасная затея, но Эллис, и Моррис, и Макферсон - все они только и мечтали об этой операции. Они все такие самодовольные. Особенно Моррис. Когда я увидела его в реабилитационной… Как он снисходительно разговаривал с Бенсоном - а тот, бедняга, был бледный как полотно, весь перевязанный, в проводках - я просто рассвирепела.
- И почему?
- Да потому, что он лежал там такой бледный, потому что… А!
Она осеклась, подыскивая слова для ответа, но так и не придумала ничего путного.
- Насколько я понимаю, операция прошла успешно, - сказал доктор Рамос. - И многие люди, перенесшие тяжелую операцию, теряют цвет лица. Так что же вас так вывело из себя?
Росс молчала.
- Не знаю, - наконец пробормотала она.
Она услышала, как доктор Рамос пошевелился в кресле. Его она не видела: она лежала на кушетке, а доктор Рамос сидел у нее в изголовье. Наступила долгая пауза. Она уставилась в потолок и попыталась придумать, что бы сказать. Но мысли ее путались, и ничего здравого в голову не приходило. Доктор Рамос сказал:
- Вам представляется важным присутствие сестры.
- Разве?
- Вы же сами упомянули про нее.
- Я не заметила.
- Вы сказали, что сестра находилась в палате и прекрасно понимала, в чем дело… Так что именно происходило?
- Я рассвирепела.
- Но вы не знаете отчего.
- Знаю. Из-за Морриса. Он такой самодовольный.
- Самодовольный, - повторил доктор Рамос.
- Чрезмерно самоуверенный.
- Вы сказали, самодовольный.
- Слушайте, я ничего не имела в виду конкретно. Это просто слово… - она осеклась. Опять рассердилась. Она отчетливо слышала, как ее злость прорывается в голосе.
- Ну вот, вы и теперь рассердились, - сказал доктор Рамос.
- Очень.
- Почему?
После долгой паузы она ответила:
- Они меня не послушались.
- Кто вас не послушался?
- Никто. Ни Макферсон, ни Эллис, ни Моррис. Никто.
- Вы говорили доктору Эллису или доктору Макферсону, что вы на них сердиты?
- Нет.
- Но вы излили свой гнев на доктора Морриса?
- Да. - Он куда-то гнул, но она пока не понимала, куда именно. Обычно она могла сразу все понять заранее. Но на этот раз…
- Сколько лет доктору Моррису?
- Не знаю. Он моего возраста. Тридцать, тридцать один - что-то около этого.
- Вашего возраста.
Это ее сводило с ума - его манера повторять за ней слова и фразы.
- Да, да, черт побери, моего возраста.
- Он хирург, как и вы.
- Да…
- Вам легче излить свою злость на кого-то, кого вы считаете своим ровесником.
- Никогда об этом не думала.
- Ваш отец тоже был хирургом, но не был ровесником.
- Не надо только анализировать мои отношения с отцом!
- Вы все еще обозлены.
Она вздохнула.
- Давайте переменим тему.
- Хорошо, - ответил он тем добродушным тоном, который иногда ей нравился, а иногда выводил из себя.
5
Моррис терпеть не мог проводить предварительные собеседования. В группу собеседования в основном входили психологи, и эта работа отнимала массу времени и душевных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Дверь кабинета отворилась, и показалась голова Эллиса. Он бросил взгляд на экран и улыбнулся:
- Смотрите предварительные картинки?
- Работаю немного, - ответил Макферсон и кивнул на диктофон.
Эллис кивнул и исчез, закрыв за собой дверь.
- …знаю, что я предал род человеческий, - говорил Бенсон, - потому что я помогаю сделать машины более разумными. Но это моя работа - я программирую искусственный интеллект и…
Макферсон выключил звук. Потом вернулся к своему диктофону.
- Имея дело с компьютерной техникой, мы всегда различаем центральное оборудование и периферию. То есть главный компьютер считается основным даже в том случае, если, говоря человеческим языком, он расположен в некоем отдаленном месте - например, в подвале здания. Различное же оборудование - принтеры, пульты, дисплеи и тому подобное - является периферийным. Они могут быть расположены на рубеже компьютерной системы, на различных этажах здания.
Макферсон взглянул на телеэкран: Бенсон был не на шутку возбужден. Он включил звук и услышал:
- …все более и более разумными. Сначала паровые двигатели, потом автомобили и аэропланы, потом арифмометры. Теперь уже компьютеры, с сетями обратной связи…
Макферсон выключил звук.
- Если взять человеческий мозг, то аналогия тут такая: мозг и периферийные терминалы, как, например, рот, руки, ноги. Они выполняют команды мозга. В общем и целом, мы судим о работе мозга по результатам этих периферийных функций. Мы замечаем, что человек говорит, как он жестикулирует, как поступает, и на основании этих данных дедуктивным образом приходим к выводу о том, как функционирует его мозг. Это общеизвестно.
Он взглянул на Бенсона. А что бы сказал Бенсон? Согласился или стал бы возражать? А, какая разница!
- Теперь же в ходе этой операции мы создали человека не с одним мозгом, а с двумя. У него есть биологический мозг - поврежденный, и у него теперь есть новый - компьютерный мозг, который должен исправлять повреждения первого. Этот новый мозг предназначен для контроля над биологическим мозгом. Таким образом мы сталкиваемся с новой ситуацией. Поврежденный биологический мозг пациента является периферийным терминалом - единственным, точнее говоря, терминалом - нового компьютера. В одной области новый компьютерный мозг осуществляет полный контроль. И потому биологический мозг пациента, а в действительности все его тело, становится как бы терминалом для нового компьютера. Итак, мы создали человека, который представляет собой сложный компьютерный терминал. Этот пациент есть дисплей нового компьютера, и он столь же бессилен контролировать процесс вывода данных, как монитор бессилен контролировать информацию, поступающую на его экран.
Возможно, это слишком сильно сказано, подумал Макферсон и, нажав на кнопку, добавил:
- Гарриет, перепечатайте последний абзац, но я потом хочу его отредактировать, хорошо? «Римская четыре. Итоги и выводы».
Он снова замолчал и включил звук, чтобы послушать Бенсона. Бенсон говорил:
- …ненавижу их! В особенности проституток. Бортмеханики, балерины, переводчики, рабочие бензоколонок - люди, которые являются машинами или обслуживают машины. Проститутки! Я их всех ненавижу!
Говоря это, Бенсон яростно тыкал в собеседника зажженной сигаретой.
4
- И что вы чувствовали? - спросил доктор Рамос.
- Я разозлилась, - ответила Джанет Росс. - Разозлилась. Просто из себя вышла. Представляете: эта сестра стоит и смотрит! И притворяется, будто ничего не понимает, что происходит, а сама все прекрасно понимает!
- Вы разозлились на… - доктор Рамос не закончил.
- На хирургов. На Бенсона. Они захотели - и сделали. Я же им с самого начала говорила - с самого первого дня, - что это дурацкая затея, очень опасная затея, но Эллис, и Моррис, и Макферсон - все они только и мечтали об этой операции. Они все такие самодовольные. Особенно Моррис. Когда я увидела его в реабилитационной… Как он снисходительно разговаривал с Бенсоном - а тот, бедняга, был бледный как полотно, весь перевязанный, в проводках - я просто рассвирепела.
- И почему?
- Да потому, что он лежал там такой бледный, потому что… А!
Она осеклась, подыскивая слова для ответа, но так и не придумала ничего путного.
- Насколько я понимаю, операция прошла успешно, - сказал доктор Рамос. - И многие люди, перенесшие тяжелую операцию, теряют цвет лица. Так что же вас так вывело из себя?
Росс молчала.
- Не знаю, - наконец пробормотала она.
Она услышала, как доктор Рамос пошевелился в кресле. Его она не видела: она лежала на кушетке, а доктор Рамос сидел у нее в изголовье. Наступила долгая пауза. Она уставилась в потолок и попыталась придумать, что бы сказать. Но мысли ее путались, и ничего здравого в голову не приходило. Доктор Рамос сказал:
- Вам представляется важным присутствие сестры.
- Разве?
- Вы же сами упомянули про нее.
- Я не заметила.
- Вы сказали, что сестра находилась в палате и прекрасно понимала, в чем дело… Так что именно происходило?
- Я рассвирепела.
- Но вы не знаете отчего.
- Знаю. Из-за Морриса. Он такой самодовольный.
- Самодовольный, - повторил доктор Рамос.
- Чрезмерно самоуверенный.
- Вы сказали, самодовольный.
- Слушайте, я ничего не имела в виду конкретно. Это просто слово… - она осеклась. Опять рассердилась. Она отчетливо слышала, как ее злость прорывается в голосе.
- Ну вот, вы и теперь рассердились, - сказал доктор Рамос.
- Очень.
- Почему?
После долгой паузы она ответила:
- Они меня не послушались.
- Кто вас не послушался?
- Никто. Ни Макферсон, ни Эллис, ни Моррис. Никто.
- Вы говорили доктору Эллису или доктору Макферсону, что вы на них сердиты?
- Нет.
- Но вы излили свой гнев на доктора Морриса?
- Да. - Он куда-то гнул, но она пока не понимала, куда именно. Обычно она могла сразу все понять заранее. Но на этот раз…
- Сколько лет доктору Моррису?
- Не знаю. Он моего возраста. Тридцать, тридцать один - что-то около этого.
- Вашего возраста.
Это ее сводило с ума - его манера повторять за ней слова и фразы.
- Да, да, черт побери, моего возраста.
- Он хирург, как и вы.
- Да…
- Вам легче излить свою злость на кого-то, кого вы считаете своим ровесником.
- Никогда об этом не думала.
- Ваш отец тоже был хирургом, но не был ровесником.
- Не надо только анализировать мои отношения с отцом!
- Вы все еще обозлены.
Она вздохнула.
- Давайте переменим тему.
- Хорошо, - ответил он тем добродушным тоном, который иногда ей нравился, а иногда выводил из себя.
5
Моррис терпеть не мог проводить предварительные собеседования. В группу собеседования в основном входили психологи, и эта работа отнимала массу времени и душевных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53