– Никто. Все за ирландщину тащились…
– Хорошо. Спасибо. Я еще раз выясню у Иры.
– Да не за что.. Вы это… извините, что так получилось.
– Ничего.
– Маму позвать?
– Ни в коем случае!
Димка тихонько рассмеялся на том конце провода и повесил трубку.Теперь мне оставалось только каким-то образом выйти на роковую красавицу Машу Петрову. Похоже, что Книга была где-то здесь, рядом и мне достаточно было протянуть руку и взять ее… Звонить Кобаскину?
Нет, пора с этой дурацкой историей завязывать! И чего я с этим всем ношусь, а, лягуши? Я повернулась к аквариуму. Лягушки сбились в кучку где-то в дальнем углу и не обращали на меня никакого внимания. Я взяла денег, накинула мое любимое драповое пальто, и пошла в "любимые продукты". Хотелось себя побаловать. Только вот чем – я еще не придумала.
Я никогда не жалела о том, что стала одинокой женщиной. Почему-то принято считать, что одинокая женщина – это несчастное, всеми брошенное существо, которое так и не смогло приспособиться к жизни. И почему? Ведь жить с самой собой, жить для себя одной, ни с кем не связываться и ни на чем не завязываться – это ж просто сказка какая-то! Ни мужа, ни детей, ни кухонной каторги! Захотела себе приятное сделать – пожалуйста. Только вот чего бы такого купить, недорогого и вкусненького?
Пока я спускалась по лестнице, поняла: я хочу курить. Иду в магазин не за творожками "Даниссимо", а за сигаретами. И это после того, как не курила полгода! Уж совсем, казалось бы, завязала, и вот на тебе. Так обычно и бывало. Держусь, креплюсь, а потом – то какая-то внештатная ситуация, то просто устала, и по рассеянности (или по привычке?) купила пачку сигарет – не выбрасывать же! Сколько я читала всяких умных медицинских статей о вреде табака, и о том, что привычка мусолить во рту сигарету – это удовлетворение сосательного рефлекса и еще много про что… Убеждала себя, ругала, а все равно… курить хочется. И никакие жуткие последствия курения меня не пугали. Впрочем, если бы я знала, какие последствия будут от той самой сигареты, которую я собиралась просмаковать через пять минут, то, наверное, справилась бы со своей слабостью. Отдаленные последствия типа рака легких кажутся нереальными – сколько курильщиков умирает в глубокой старости по совсем другим причинам? А вот если бы мне кто-то мог сказать, какая дурацкая цепочка событий потянется за этой злосчастной сигаретой… как в детском стишке "Не было коня – подкова пропала,/ не было подковы – лошадь захромала. /Лошадь захромала – командир убит./Армия разбита, конница бежит. /Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя".
Я купила-таки творожок "Даниссимо" в нагрузку к пачке "Честерфилда" и зажигалке. Желание курить разрослось до таких размеров, что я встала у самого магазина, у крыльца. Я блаженно затянулась и зажмурилась: слабоватое осеннее солнце умудрялось-таки бить мне в глаза. Так я и простояла зажмуренная целых пять минут. Запах табака, запах нашей Мичуринской осени, пыли, листьев… все это смешалось в один терпкий городской аромат и закружило мне голову.
Когда я открыла глаза, то тут же встретилась взглядом с совершенно незнакомым человеком. Видимо, пока я, как говорится, "ловила кайф", он стал передо мной и смотрел на меня в упор. Хорошо хоть, солнце не загораживал. Вообще-то я считаю, что так вот глазеть на человека не совсем прилично. Но я настолько удивилась, что даже забыла возмутиться. Незнакомец смотрел на меня странно. Честно говоря, ТАК на меня давно никто не смотрел. По крайней мере, когда я была студенткой, ТАК смотреть на девушек не позволялось. А когда это стало дозволено, на меня ТАК смотреть стало уже поздно.
Нестандартные ситуации всегда выбивают меня из колеи, и я не знаю, как быть. Поэтому я просто растерялась и тоже начала беспардонно рассматривать этого странного человека.
На вид ему было слегка за тридцать. Невысокого роста и, честно говоря, не в моем вкусе: слишком тоненький и стройный. Мне всегда нравились рослые мужчины с квадратными подбородками. А у этого подбородочек узенький, носик – остренький. Волосы рыжие, почти красные, детские веснушки на носу и щеках. Но, в общем и целом, не вдаваясь в частности, его вполне можно был назвать "молодым человеком приятной наружности". Это была моя первая мысль. Вторая мысль была "Интересно, а что ему от меня надо?"
– Извините, – тихо-тихо и смущенно произнес незнакомец, – что я на Вас смотрю.
– Ничего, ничего. "В общем, подумала я, может быть, на меня последний раз в жизни ТАК смотрят"
– Я просто… – он заволновался и даже, как мне показалось, покраснел, – увидел ваше лицо… Оно такое одухотворенное!
Я терпеть не могу дешевые романы и периодическое дамское чтиво, где встречаются такие фразы. Поэтому первым желанием было расхохотаться. Я не успела ничего сказать, но молодой человек продолжал свои дифирамбы.
– Вы не поверите, но такие лица встречаются редко. Вы как будто изнутри светитесь. Только не смейтесь! Это правда.
– Спасибо за комплимент. Хотя и в самом деле смешно.
– У Вас очень красивое лицо.
– Еще раз спасибо.
– Можно. Я тут с вами рядом постою, пока Вы курите?
– А что Вы спрашиваете? Здесь стоянка пешеходов бесплатная.
Он смущенно засмеялся, потом закашлялся.
– Я просто думаю… Может быть Вам неприятно? – он снова заглянул мне в глаза. Как-то забавно у него получилось, как будто он смотрел снизу вверх. "Ты ведь позволишь? Ты ведь не прогонишь?" Я просто улыбнулась и ничего не сказала. Мы молча постояли вместе. Я решила спросить его о чем-нибудь из вежливости. Ничего, кроме банального "А вы не курите?" я не придумала.
– Нет, не курю. Не могу: у меня аллергия. – он смущенно улыбнулся.
Я только сейчас заметила, что глаза у него красные, воспаленные. Какой-то странный он был: хрупкий, болезненный, нежный, И вдруг что-то царапнуло меня по сердцу…
Я докурила, попрощалась и направилась было к подъезду, но незнакомец подскочил ко мне, наклонился, поймал мою ладонь и прикоснулся к ней губами. Я ойкнула, а он рассмеялся, помахал мне рукой и… как там это в дамских романах? Растворился в осенней дымке?
– 27-
Во всем огромном городе наступил вечер, хмурую осеннюю морось просвечивали агрессивные оранжевые огни, а в Вермеле царил типичный утренний раздрай: рабочий день (вернее, рабочая ночь) только начинался. Официантки в серых униформенных юбках лениво бродили из барного зала в ресторанный. Вид у них был такой, как будто они только что очнулись от долгой спячки и еще не успели как следует разогнаться.
До концерта было еще два с половиной часа, так что уважающие себя посетители даже не думали собираться.
Пока что пришли только Ира и Машутка. Они неторопливо потягивали пиво, иногда поглядывая в сторону входа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81