Кто-то крался к моей двери, стараясь ступать легко и незаметно, но любое движение в этом старом жилище сопровождалось такими жалобными звуками, какие только может издавать старое измученное дерево. Шаги то прекращались, то удалялись, то снова приближались, казалось, что кто-то бродит возле моей двери, но не решается войти. Ты знаешь, мой друг, я человек отнюдь не суеверный, но долгая дорога и переживания утомили меня настолько, что мне стало не по себе. Ты, наверное, смеешься, читая мое послание, но представь себе: ты лежишь в полной темноте и не видишь даже кончика своего носа; за окном завывает ветер, гонит по темному небу невидимые облака; изредка раздается крик совы и другие ночные звуки… И эти шаги, непонятно кому принадлежащие, и этот скрип, который пытаются скрыть, и медленно-медленно открывающаяся дверь, которая издает жуткий стон – всего этого достаточно, чтобы напугать и самого смелого человека.
Ты знаешь, я не верю в призраки и привидения, о которых так любят рассказывать в бретонским деревнях. Поэтому, когда я увидел, как, прикрывая свечу ладонью, в комнату плавно вошел силуэт, одетый в ниспадающие белые одежды, я сразу понял, что это никто иной как жена моего кузена – безбожника. Но зачем она явилась сюда, босая, полунагая, в одном ночном платье и наброшенной на плечи шали, с распущенными волосами подобно колдунье Жанедиг из нижнебретонских баллад?
– Простите меня, святой отец, – кротко сказала она, присаживаясь подле меня на прикроватную лавочку. – Я ни за что бы не стала к Вам являться в такой час и в таком виде, если бы не наш с Вами вечерний разговор.
– Слушаю тебя, дитя мое, – ответил я, открыв одну из створок кровати и присаживаясь на постели.
– Мне стыдно, очень стыдно за то, что произошло, но, видит Бог, я никак не могла уговорить мужа оставить ту самую книгу в покое.
– Верю тебе, – ласково отвечал я, – я видел, как ты закрывала лицо руками.
– Позвольте мне рассказать Вам о том, как это все началось. Мы полюбили друг друга, когда мне было пятнадцать. Мой отец не хотел отдавать меня замуж за Ива, потому что у Ива почти совсем не было денег. Зарабатывать он их не умел или не хотел, а может просто ему не везло, я не знаю… Отец уже готов было отдать меня за другого, но вдруг Ив явился к нам в дом с подарками и деньгами и сказал, что ему в наследство достался замок его дяди по матери, который умер старым холостяком. Отец сменил гнев на милость. Замок, правда, оказался старой развалиной, но скоро мы его отстроим: денег у Ива много. Я долго не могла понять, откуда они берутся, ведь дядя умер в долгах и не мог оставить никакого капитала. Ив долго отнекивался, а потом рассказал.. – Она поежилась и огляделась вокруг. Пламя свечи задрожало. Я предложил ей закрыть окно, боясь, что и ее свеча погаснет и ей нелегко будет вернуться в свою спальню. Маргарита с трудом закрыла окно, потом снова села подле меня и продолжила свой рассказ. – В тот вечер, когда Ив поругался с моим отцом из-за того, что отец не отдавал меня ему в жены, его друзья поджидали его в кабаке Лагадека. Вы, наверное, не знаете, что это за кабак. Он пользуется в округе самой дурной славой, там часто случаются потасовки. Говорят, что Лагадек получил от дьявола какой-то особый рецепт крепкой водки, от которой в людей вселяется бес и заставляет их грешить, пока хмель не выветрится. Ив выпил немного и вскоре пошел домой. Одному идти было страшновато. Он жил тогда в двух лье отсюда у старой тетки, от которой тоже ждал наследства, и ему надо было пройти мимо перекрестка близ Керзервенн. Там, на самом перекрестке стоит старый дуб, которому, говорят уже тысяча лет, а рядом с дубом – распятие (да Вы, наверное, сами видели, когда проезжали). Распятие поставили не так давно, потому что около того дуба на перекрестке происходили всякие нехорошие вещи. Там плясали корриганы и заставляли идти с ними в хоровод всякого, кто будет проходить той дорогой…
Я слушал и удивлялся, как в наше время, в наш просвещенный век, современная молодая женщина может настолько всерьез говорить о народных суевериях. Мне всегда казалось, рассказы о корриганах – удел темных, малообразованных крестьян. Однако перебивать я не осмеливался, видя, как взволновано юное создание. Она, тем временем, продолжала:
– … Поэтому Ив был рад, когда какой-то человек предложил ему пройтись вместе до Керзервенна. Человек этот назвался Паолем, и сказал, что ему надо заглянуть в замок Керзервенн по делу. Паоль оказался приятным собеседником, и мой Ив рассказал ему про всю свою жизнь, и про то, как ему хочется на мне жениться, а денег у него нет. И вот, когда они дошли до распятия, Паоль предложил Иву сделку: он обещал, что всегда у Ива будут деньги, к тому же он станет хозяином Керзервенна. В обмен на это Ив не должен никогда переступать порог церкви, не должен молиться, причащаться, а после смерти его душа будет принадлежать дьяволу… Ив присмотрелся и увидел что у Паоля вместо ног – лошадиные копыта. Тут Ив все понял, но было уже поздно…
Да-да, друг мой, не удивляйся, из ее прекрасных уст я услышал самую настоящую сказку о том, как мой кузен Ив продал душу дьяволу. Такие сказки часто рассказывают у нас в Бретани, когда зимою все семейство собирается у очага… Да ты и сам, наверное, слышал их от своей экономки. Разумеется, Ив, большой выдумщик, нажил деньги не самым честным путем, а чтобы не раскрывать правды, наплел своей жене – почти ребенку! – эту глупую небылицу. Но, как бы то ни было, Ив был отъявленным противником церкви, что для жителей Нижней Бретани равносильно сговору с Рогатым Паолем, как здесь называют Врага.
Мне пришлось долго уговаривать Маргариту не принимать эту историю близко к сердцу.Я сказал ей, что для спасения ее души и души ее будущего ребенка будет достаточно, если она будет ходить в церковь и молиться, в том числе и за неверующего супруга. Кажется, я успокоил ее. Перед тем, как покинуть меня, она вынула из-под шали рукописную книгу со словами:
– Вот, господин Пеллетье, я смогла уберечь еще одну Библию. Ив не знает, что отец отдал мне на хранение два списка. Возьмите ее, ради Бога, а не то Ив и ее уничтожит.
Эта просьба была так трогательна, что я чуть было не прослезился, принимая от нее этот драгоценный подарок.Она ушла и унесла свечу, а я остался опять в полной темноте.
Только утром я смог разглядеть рукопись – это действительно оказался еще один список бретонском Библии, на этот раз полный и не поврежденный.
Наутро я распрощался с Керзервенном, так как в Кемпере меня ждали неотложные дела. Думаю, что Маргарита больше не терзается и не забивает себе голову суевериями. Вот и вся история, мой друг.
Надеюсь, я тебя позабавил, хотя, конечно, у меня нет таланта рассказывать истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Ты знаешь, я не верю в призраки и привидения, о которых так любят рассказывать в бретонским деревнях. Поэтому, когда я увидел, как, прикрывая свечу ладонью, в комнату плавно вошел силуэт, одетый в ниспадающие белые одежды, я сразу понял, что это никто иной как жена моего кузена – безбожника. Но зачем она явилась сюда, босая, полунагая, в одном ночном платье и наброшенной на плечи шали, с распущенными волосами подобно колдунье Жанедиг из нижнебретонских баллад?
– Простите меня, святой отец, – кротко сказала она, присаживаясь подле меня на прикроватную лавочку. – Я ни за что бы не стала к Вам являться в такой час и в таком виде, если бы не наш с Вами вечерний разговор.
– Слушаю тебя, дитя мое, – ответил я, открыв одну из створок кровати и присаживаясь на постели.
– Мне стыдно, очень стыдно за то, что произошло, но, видит Бог, я никак не могла уговорить мужа оставить ту самую книгу в покое.
– Верю тебе, – ласково отвечал я, – я видел, как ты закрывала лицо руками.
– Позвольте мне рассказать Вам о том, как это все началось. Мы полюбили друг друга, когда мне было пятнадцать. Мой отец не хотел отдавать меня замуж за Ива, потому что у Ива почти совсем не было денег. Зарабатывать он их не умел или не хотел, а может просто ему не везло, я не знаю… Отец уже готов было отдать меня за другого, но вдруг Ив явился к нам в дом с подарками и деньгами и сказал, что ему в наследство достался замок его дяди по матери, который умер старым холостяком. Отец сменил гнев на милость. Замок, правда, оказался старой развалиной, но скоро мы его отстроим: денег у Ива много. Я долго не могла понять, откуда они берутся, ведь дядя умер в долгах и не мог оставить никакого капитала. Ив долго отнекивался, а потом рассказал.. – Она поежилась и огляделась вокруг. Пламя свечи задрожало. Я предложил ей закрыть окно, боясь, что и ее свеча погаснет и ей нелегко будет вернуться в свою спальню. Маргарита с трудом закрыла окно, потом снова села подле меня и продолжила свой рассказ. – В тот вечер, когда Ив поругался с моим отцом из-за того, что отец не отдавал меня ему в жены, его друзья поджидали его в кабаке Лагадека. Вы, наверное, не знаете, что это за кабак. Он пользуется в округе самой дурной славой, там часто случаются потасовки. Говорят, что Лагадек получил от дьявола какой-то особый рецепт крепкой водки, от которой в людей вселяется бес и заставляет их грешить, пока хмель не выветрится. Ив выпил немного и вскоре пошел домой. Одному идти было страшновато. Он жил тогда в двух лье отсюда у старой тетки, от которой тоже ждал наследства, и ему надо было пройти мимо перекрестка близ Керзервенн. Там, на самом перекрестке стоит старый дуб, которому, говорят уже тысяча лет, а рядом с дубом – распятие (да Вы, наверное, сами видели, когда проезжали). Распятие поставили не так давно, потому что около того дуба на перекрестке происходили всякие нехорошие вещи. Там плясали корриганы и заставляли идти с ними в хоровод всякого, кто будет проходить той дорогой…
Я слушал и удивлялся, как в наше время, в наш просвещенный век, современная молодая женщина может настолько всерьез говорить о народных суевериях. Мне всегда казалось, рассказы о корриганах – удел темных, малообразованных крестьян. Однако перебивать я не осмеливался, видя, как взволновано юное создание. Она, тем временем, продолжала:
– … Поэтому Ив был рад, когда какой-то человек предложил ему пройтись вместе до Керзервенна. Человек этот назвался Паолем, и сказал, что ему надо заглянуть в замок Керзервенн по делу. Паоль оказался приятным собеседником, и мой Ив рассказал ему про всю свою жизнь, и про то, как ему хочется на мне жениться, а денег у него нет. И вот, когда они дошли до распятия, Паоль предложил Иву сделку: он обещал, что всегда у Ива будут деньги, к тому же он станет хозяином Керзервенна. В обмен на это Ив не должен никогда переступать порог церкви, не должен молиться, причащаться, а после смерти его душа будет принадлежать дьяволу… Ив присмотрелся и увидел что у Паоля вместо ног – лошадиные копыта. Тут Ив все понял, но было уже поздно…
Да-да, друг мой, не удивляйся, из ее прекрасных уст я услышал самую настоящую сказку о том, как мой кузен Ив продал душу дьяволу. Такие сказки часто рассказывают у нас в Бретани, когда зимою все семейство собирается у очага… Да ты и сам, наверное, слышал их от своей экономки. Разумеется, Ив, большой выдумщик, нажил деньги не самым честным путем, а чтобы не раскрывать правды, наплел своей жене – почти ребенку! – эту глупую небылицу. Но, как бы то ни было, Ив был отъявленным противником церкви, что для жителей Нижней Бретани равносильно сговору с Рогатым Паолем, как здесь называют Врага.
Мне пришлось долго уговаривать Маргариту не принимать эту историю близко к сердцу.Я сказал ей, что для спасения ее души и души ее будущего ребенка будет достаточно, если она будет ходить в церковь и молиться, в том числе и за неверующего супруга. Кажется, я успокоил ее. Перед тем, как покинуть меня, она вынула из-под шали рукописную книгу со словами:
– Вот, господин Пеллетье, я смогла уберечь еще одну Библию. Ив не знает, что отец отдал мне на хранение два списка. Возьмите ее, ради Бога, а не то Ив и ее уничтожит.
Эта просьба была так трогательна, что я чуть было не прослезился, принимая от нее этот драгоценный подарок.Она ушла и унесла свечу, а я остался опять в полной темноте.
Только утром я смог разглядеть рукопись – это действительно оказался еще один список бретонском Библии, на этот раз полный и не поврежденный.
Наутро я распрощался с Керзервенном, так как в Кемпере меня ждали неотложные дела. Думаю, что Маргарита больше не терзается и не забивает себе голову суевериями. Вот и вся история, мой друг.
Надеюсь, я тебя позабавил, хотя, конечно, у меня нет таланта рассказывать истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81