населения приходится 2269 алкоголиков.
И все же разница между тем, что было, и тем, что есть, имеется. Еще никогда государство столь бездарно не вело алкогольную политику. Даже горбачевский "сухой закон" не был столь убыточен для страны, как ликвидация монополии на алкоголь. По некоторым оценкам в результате сокращения производства спиртных напитков в период борьбы за трезвость первого президента СССР казна недосчиталась 27 млрд. долларов, но зато в сберкассы было внесено на 45 млрд. рублей больше, впервые за 46 лет в России возросла рождаемость, а средняя продолжительность жизни мужчин увеличилась на 2,5 года.
А что теперь? Почти пятьдесят процентов водки производится нелегально, и на этом мафия загребает 7 млрд. долларов ежегодно, рождаемость ни к черту, средняя продолжительность жизни мужиков вообще скоро скатится к призывному возрасту. По официальным данным только в 1998г. от самопала загнулись 67 тысяч человек. А по неофициальным?
И что самое страшное, никакого света в конце тоннеля не видно. Президентский указ № 1199 так и остался декларацией. Да разве ж наши законодатели-депутаты поддержат введение государственной монополии на производство алкогольной продукции, когда многие из них кормятся с негосударственных спиртзаводиков. В наших кавказских республиках таких заводиков вообще понастроено чуть ли не в каждой деревне Да и во всей остальной Рассее-Матушке тоже немало. Вот недавно "женераль" Коржаков свою водочку презентовал, тоже личным спиртзаводиком обзавелся.
Ох, водка, водка..... Божья радость и кара в одном флаконе. От всех размышлений о ней становится еще паршивей и безысходней на душе, и выход видится только один - налить да выпить. Все-таки с водкой легче жить, чем без нее Главное, знать в ней меру.
Как надо пить учил своих собутыльников Профессор, а как не надо мы периодически убеждались на его примере
ОЧЕНЬ СТРАШНАЯ ИСТОРИЯ
Гражданин Василий Пузякин по прозвищу "Пузо" не был при жизни непризнанным гением, но тоже получил широкую известность после смерти. Во-первых, для местных выпивох он стал такой же знаковой невинной жертвой, как, например, для американских коммунистов Сакко и Ванцетти вместе взятые. А во-вторых, после смерти с ним приключилась еще одна история, леденящие кровь рассказы о которой наводили ужас на обывателей. Нам с Вязовым о данном происшествии поведал в деталях самый непосредственный его участник.
Несмотря на то, что накануне я и Виталий провозились с задержанными азербайджанцами до позднего вечера или, вернее, до ранней ночи, утром следующего дня вновь были на работе и намеревались продолжить работу по ним. Мы сидели в кабинете и ждали машину, когда позвонил помощник дежурного и сообщил, что КВС находится некий гражданин по фамилии Иванов, который клянется будто он наш внештатник.
- Профессор что ли? - машинально спросил Вязов.
- Да нет, на профессора он не похож. Скорее на хмыря болотного смахивает, - отметил помощник.
- Значит, он и есть. Сейчас спущусь, - сказал Виталий.
Вернулся он и вправду с Профессором. Тот трясся мелкой дрожью и слегка заикался, чего раньше за ним не замечалось.
- Ты замерз что ли? - поинтересовался у него Вязов. - Давай тебе чайку вскипятим для сугрева.
- Чай тут не поможет. Парни, христом богом молю, дайте водки! взмолился Иванов, бросив выразительный взгляд на бутылки изъятые у азербайджанцев.
- Извини, дружок, водка у нас конфискованная, вся просчитанная и записанная. Но если совсем невмоготу, спирта плеснем. Однако он паршивый какой-то, резиной пахнет.
- Ерунда. Я какой только гадости в своей жизни не пил. Привычный. Наливайте!
Виталий набулькал из канистры полстакана прозрачной жидкости. Профессор жадно схватил сосуд для питья и махом опрокинул его содержимое в себя, даже не вспомнив о закуске. Мы с Вязовым поморщились, а Иванов расцвел в блаженной улыбке и удовлетворенно глубоко выдохнул. Хорошо, что никто из нас не прикуривал в этот момент, иначе мог бы получиться пожар.
- Нормальный спиртец, - выдал заключение Профессор. - Если его через "Родничок" профильтровать, то совсем приличный получится. Налейте еще.
- Подожди, сначала расскажи, как ты оказался в камере. В мелкие хулиганы заделался?
- Не хулиганил я. Мне дело шьют. По серьезной статье. Номер забыл, а называется: "Надругательство над телами умерших и местами их захоронения".
- Чего!? Я думал ты - баклан, а ты у нас некрофил оказывается, покачал головой Вязов.
- Никакой я не "фил". Я только на шухере стоял.
- Профессор, когда кого-то ставят на шухере, всем становится ясно, что дело было серьезное. Поэтому давай рассказывай, как ты до жизни такой докатился, и без утайки.
- Вы смеяться будете, - буркнул Иванов.
- По поводу надругательства над телами умерших не смеются. Рассказывай! - приказал Вязов.
- Ну, дело бы, значит, так. На похоронах Васьки-Пузо водки было море. Еще на кладбище все уже прилично накирялись. Даже вдова. Она и предложила, чтобы Ваське на том свете не так тоскливо было, положить ему в гроб пару пузырей. Одна бабка забухтела: кощунство, мол, но народ ее быстро осадил. Все знали, что Пузо при жизни заложить за воротник любил, а почему бы ему и после смерти не выпить? Короче, положили Пузякину в гроб с боков пару пузырей и закопали его в сыру землю. Потом чин чинарем в столовке помянули другана, чтобы земля ему была пухом, и пошли бить Мамеда. Ну, о том, как это у нас получилось, вы знаете. Пока вы с Мамедом в опорном пункте разбирались, мы пустили шапку по кругу и двинули ко мне на хату водку пить. Вмазали еще, и я отключился. Очнулся уже ночью. Открыл глаза, меня Гришка-Валет за плечо трясет. "Профессор, ты водочки не заначил?" спрашивает. "Нет, конечно!" - отвечаю. Я вообще не имею привычки бухалово ныкать. Есть - пью, нет - не пью, а про запас никогда не оставляю. А Гришке видно неймется. Он ходит по квартире, как неприкаянный и талдычит: "Хочу водки, хочу водки". Я не выдержал и брякнул: "А ты у Пузо попроси. Может он нальет". Валет аж застыл на месте. А потом и говорит: "Ну, Профессор, ты и голова! Как же я сам до этого не дотумкал. И, правда, зачем покойнику водка? Она живым нужна". Я попытался его образумить: "Да ты, Валет, что такое выдумал-то?! Я, ведь, пошутил, когда про Пузо вспомнил. Брать у мертвых - это тяжкий грех". Но Гришка не хотел слышать ничего. Втемяшило ему в башку, что у Васьки в гробу без пользы лежат два флакона и можно их выпить. А у меня голова разболелась со страшной силой, тоже захотелось поправиться. Короче, поддался я на его уговоры. Взяли мы лопату у меня в кладовке, и пошли на кладбище. Как назло, ни одного мента по дороге не попалось. Я уж сейчас думаю, что лучше бы нас тогда в трезвак забрали. Приперлись мы, значит, на кладбище. Пролезли через дыру в заборе, нашли Васькину могилку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
И все же разница между тем, что было, и тем, что есть, имеется. Еще никогда государство столь бездарно не вело алкогольную политику. Даже горбачевский "сухой закон" не был столь убыточен для страны, как ликвидация монополии на алкоголь. По некоторым оценкам в результате сокращения производства спиртных напитков в период борьбы за трезвость первого президента СССР казна недосчиталась 27 млрд. долларов, но зато в сберкассы было внесено на 45 млрд. рублей больше, впервые за 46 лет в России возросла рождаемость, а средняя продолжительность жизни мужчин увеличилась на 2,5 года.
А что теперь? Почти пятьдесят процентов водки производится нелегально, и на этом мафия загребает 7 млрд. долларов ежегодно, рождаемость ни к черту, средняя продолжительность жизни мужиков вообще скоро скатится к призывному возрасту. По официальным данным только в 1998г. от самопала загнулись 67 тысяч человек. А по неофициальным?
И что самое страшное, никакого света в конце тоннеля не видно. Президентский указ № 1199 так и остался декларацией. Да разве ж наши законодатели-депутаты поддержат введение государственной монополии на производство алкогольной продукции, когда многие из них кормятся с негосударственных спиртзаводиков. В наших кавказских республиках таких заводиков вообще понастроено чуть ли не в каждой деревне Да и во всей остальной Рассее-Матушке тоже немало. Вот недавно "женераль" Коржаков свою водочку презентовал, тоже личным спиртзаводиком обзавелся.
Ох, водка, водка..... Божья радость и кара в одном флаконе. От всех размышлений о ней становится еще паршивей и безысходней на душе, и выход видится только один - налить да выпить. Все-таки с водкой легче жить, чем без нее Главное, знать в ней меру.
Как надо пить учил своих собутыльников Профессор, а как не надо мы периодически убеждались на его примере
ОЧЕНЬ СТРАШНАЯ ИСТОРИЯ
Гражданин Василий Пузякин по прозвищу "Пузо" не был при жизни непризнанным гением, но тоже получил широкую известность после смерти. Во-первых, для местных выпивох он стал такой же знаковой невинной жертвой, как, например, для американских коммунистов Сакко и Ванцетти вместе взятые. А во-вторых, после смерти с ним приключилась еще одна история, леденящие кровь рассказы о которой наводили ужас на обывателей. Нам с Вязовым о данном происшествии поведал в деталях самый непосредственный его участник.
Несмотря на то, что накануне я и Виталий провозились с задержанными азербайджанцами до позднего вечера или, вернее, до ранней ночи, утром следующего дня вновь были на работе и намеревались продолжить работу по ним. Мы сидели в кабинете и ждали машину, когда позвонил помощник дежурного и сообщил, что КВС находится некий гражданин по фамилии Иванов, который клянется будто он наш внештатник.
- Профессор что ли? - машинально спросил Вязов.
- Да нет, на профессора он не похож. Скорее на хмыря болотного смахивает, - отметил помощник.
- Значит, он и есть. Сейчас спущусь, - сказал Виталий.
Вернулся он и вправду с Профессором. Тот трясся мелкой дрожью и слегка заикался, чего раньше за ним не замечалось.
- Ты замерз что ли? - поинтересовался у него Вязов. - Давай тебе чайку вскипятим для сугрева.
- Чай тут не поможет. Парни, христом богом молю, дайте водки! взмолился Иванов, бросив выразительный взгляд на бутылки изъятые у азербайджанцев.
- Извини, дружок, водка у нас конфискованная, вся просчитанная и записанная. Но если совсем невмоготу, спирта плеснем. Однако он паршивый какой-то, резиной пахнет.
- Ерунда. Я какой только гадости в своей жизни не пил. Привычный. Наливайте!
Виталий набулькал из канистры полстакана прозрачной жидкости. Профессор жадно схватил сосуд для питья и махом опрокинул его содержимое в себя, даже не вспомнив о закуске. Мы с Вязовым поморщились, а Иванов расцвел в блаженной улыбке и удовлетворенно глубоко выдохнул. Хорошо, что никто из нас не прикуривал в этот момент, иначе мог бы получиться пожар.
- Нормальный спиртец, - выдал заключение Профессор. - Если его через "Родничок" профильтровать, то совсем приличный получится. Налейте еще.
- Подожди, сначала расскажи, как ты оказался в камере. В мелкие хулиганы заделался?
- Не хулиганил я. Мне дело шьют. По серьезной статье. Номер забыл, а называется: "Надругательство над телами умерших и местами их захоронения".
- Чего!? Я думал ты - баклан, а ты у нас некрофил оказывается, покачал головой Вязов.
- Никакой я не "фил". Я только на шухере стоял.
- Профессор, когда кого-то ставят на шухере, всем становится ясно, что дело было серьезное. Поэтому давай рассказывай, как ты до жизни такой докатился, и без утайки.
- Вы смеяться будете, - буркнул Иванов.
- По поводу надругательства над телами умерших не смеются. Рассказывай! - приказал Вязов.
- Ну, дело бы, значит, так. На похоронах Васьки-Пузо водки было море. Еще на кладбище все уже прилично накирялись. Даже вдова. Она и предложила, чтобы Ваське на том свете не так тоскливо было, положить ему в гроб пару пузырей. Одна бабка забухтела: кощунство, мол, но народ ее быстро осадил. Все знали, что Пузо при жизни заложить за воротник любил, а почему бы ему и после смерти не выпить? Короче, положили Пузякину в гроб с боков пару пузырей и закопали его в сыру землю. Потом чин чинарем в столовке помянули другана, чтобы земля ему была пухом, и пошли бить Мамеда. Ну, о том, как это у нас получилось, вы знаете. Пока вы с Мамедом в опорном пункте разбирались, мы пустили шапку по кругу и двинули ко мне на хату водку пить. Вмазали еще, и я отключился. Очнулся уже ночью. Открыл глаза, меня Гришка-Валет за плечо трясет. "Профессор, ты водочки не заначил?" спрашивает. "Нет, конечно!" - отвечаю. Я вообще не имею привычки бухалово ныкать. Есть - пью, нет - не пью, а про запас никогда не оставляю. А Гришке видно неймется. Он ходит по квартире, как неприкаянный и талдычит: "Хочу водки, хочу водки". Я не выдержал и брякнул: "А ты у Пузо попроси. Может он нальет". Валет аж застыл на месте. А потом и говорит: "Ну, Профессор, ты и голова! Как же я сам до этого не дотумкал. И, правда, зачем покойнику водка? Она живым нужна". Я попытался его образумить: "Да ты, Валет, что такое выдумал-то?! Я, ведь, пошутил, когда про Пузо вспомнил. Брать у мертвых - это тяжкий грех". Но Гришка не хотел слышать ничего. Втемяшило ему в башку, что у Васьки в гробу без пользы лежат два флакона и можно их выпить. А у меня голова разболелась со страшной силой, тоже захотелось поправиться. Короче, поддался я на его уговоры. Взяли мы лопату у меня в кладовке, и пошли на кладбище. Как назло, ни одного мента по дороге не попалось. Я уж сейчас думаю, что лучше бы нас тогда в трезвак забрали. Приперлись мы, значит, на кладбище. Пролезли через дыру в заборе, нашли Васькину могилку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98