Коттедж ее в сравнении с дворцами многих руководителей предприятия нашего города, выглядел скромно, поэтому мы оставили его на потом и предложили начать осмотр с надворных построек.
Наверное, эти постройки раньше использовались под склады, поэтому вид имели основательный и добротный, а окна в них отсутствовали. С явной неохотой Фаина завела нас в первую.
И мы сразу нашли то, за чем пришли. В помещении стоял густой пьянящий спиртовый дух, а два угрюмого вида мужичка посредством пластмассовой трубки и воронки наполняли прозрачной жидкостью батарею бутылок. В наличии присутствовал весь обычный антураж, свойственный подпольному бутлегерскому производству: 50-литровые пластиковые бочки со спиртом, стеклотара в ящиках, примитивный ручной станок для укупорки. В сравнении с автоматизированным производством на Лесоторговой базе это представляло собой убогое зрелище, но свою функцию выполняло. Ящиков десять мужички до нашего прихода успели изготовить.
Вязов с Бородянским оставили меня описывать словами увиденную картину в протоколе осмотра места происшествия, а сами проследовали с хозяйкой в другое помещение.
Хорошо, что я не пошел с ними. Иначе моя чувствительная натура могла подвергнуться очень негативным эмоциям. Во втором помещении тоже располагался цех, только не водочный, а пельменный. Несколько женщин сноровисто раскатывали сочни и лепили приятные на вид изделия традиционной русской кухни. Фарш готовили там же, пропуская через мясорубку, не что иное, как конину. Голова лошади валялась во дворе, а остальные разделанные части животного находились в пельменном цехе в качестве сырья для фарша.
Когда Вязов рассказал мне о втором цехе и предложил полюбоваться на него, я на отрез отказался. Сказал, что утром вкусно плотно позавтракал, поэтому не хотел бы, чтобы это оказалось напрасным.
Закончив осмотр помещения, мы наскоро опросили тружеников пельменного и водочного участков, выписали им повестки на завтра, опечатали цеха, забрали с собой хозяйку и отбыли в РОВД для дальнейшего разбирательства.
Фаина в отношении своей незаконной предпринимательской деятельности практически не запиралась. У меня сложилось впечатление, что у женщины накипело на сердце, поэтому ее рассказ напоминал собой настоящую исповедь, которая длилась не один час. В вкратце смысл ее сводился к следующему:
Родилась Фаина в небольшом казахском городке. Там же выросла и замуж вышла. Жили они с супругом, поживали, добра наживали и никому не мешали. Только злоба людская и зависть к их достатку многим спать мешали. А еще после развала СССР в городке этом развилась система притеснений по национальному признаку. Фаина с мужем хоть были татарами и мусульманами, а все равно считались русскими. Сначала мужа подвели на работе под сокращение, а потом и ее. Решили они перебраться в Россию. Деньги, слава аллаху, у них были, а после продажи в Казахстане квартиры, машины и дачи еще прибавились. Хватило на покупку коттеджа у нас городе и на обустройство на новом месте. Все бы ничего, да вот мужа перемены повергли в депрессию. Затосковал он и начал крепко закладывать за воротник. Пока Фаина крутилась, как белка в колесе, налаживая хозяйство и быт, мужик превратился в тихого алкоголика. Она его душевных переживаний не поняла и предложила развод. Муж разводиться не стал, только в один прекрасный день в отсутствие жены собрал чемодан, все личные деньги в доме и перебрался к другой женщине. Той, которая поняла. Фаина не стала плакать и рвать на себе волосы от горя, а еще пуще ударилась в работу. Ее деловая активность могла бы вызвать уважение, если бы не одно "но". Она слишком жадно любила деньги. Получать лицензию? Зачем выбрасывать на ветер кровно заработанные. Платить налоги? Хрен вам! Экономить она старалась на всем. На рабочих, на домработнице, которая мало того, что готовила еду и прибиралась в доме, так еще торговала в распивочной. Идея с кониной в качестве сырья для пельменей была из той же оперы. Фаина, не жалея ни сил, ни времени, моталась по деревням и скупала конину. За счет того, что в народе этот вид мяса не пользовался спросом, приобретала она его за копейки, что существенно снижало себестоимость пельменей. Экономия - хорошее качество, но когда она становится самоцелью, то неизбежно обрекает весь бизнес на неудачу. Топорно изготовленную фальсифицированную водку у Фаины отказывались брать на продажу даже самые непритязательные коммерсанты. Поэтому она вынуждена была ограничить рынок сбыта местным поселком и торговать водкой на розлив. Причем, для конкурентноспособности продукции пришлось снизить цену на нее до минимума. Пельмени по чужим сертификатам она пыталась сдавать в магазины города. Там брали, но вскоре после многочисленных нареканий покупателей, отказывались с ней работать. В общем, из-за жадности Фаина сначала создала себе трудности с реализацией, а потом - проблемы с законом.
Такого вопиюще незаконного предпринимательства в нашей практике еще не было. Скорая перспектива для Фаины оказаться на скамье подсудимых сомнений не вызывала. А пока, чтобы она спокойно смогла поразмыслить и понять, что с таким пофигизмом бизнес делать нельзя, а экономить на лицензиях и разрешениях - себе дороже, Бородянский отправил ее в камеру на трое суток.
Фаину увели в ИВС, а у нас троих, причастных к этому, спонтанно возникло желание расслабиться и посидеть за бутылочкой качественной водки. Неважно, кто первый внес данное предложение. Важно, что оно выражало общее настроение и было принято без процедурных проволочек.
После всех тех мерзопакостей, которых насмотрелись в хозяйстве Фаины, мы очень внимательно подошли к оценке качества выпивки и закуски. Водка и колбаса перед употреблением были подвергнуты нами тщательному визуальному и органолептическому исследованию. Да и потом, в процессе застолья не раз поминали задержанную.
- Ну, блин, надо же мне было с вами поехать. Я на кухню стараюсь не заходить, когда жена рыбу или птицу разделывает, а тут на такое безобразие нарвался! Теперь мне воспоминания о ее пельмешках надолго аппетит подпортят. Как бы вообще в вегетарианца не превратиться. Я раньше в магазине предпочитал брать домашние пельмени, а после сегодняшнего дня буду брать только фабричные! - заявил я.
- Не известно еще из чего их на мясокомбинате делают, - усмехнулся Вязов.
- Но не из конины же!
- А что ты имеешь против конины? - спросил Бородянский.
- Я против нее ничего не имею. Просто я ее не ем.
- А свинину? - снова задал вопрос Пашка.
- Свинину ем. И с большим удовольствием. Даже, можно сказать, люблю ее.
- Вот видишь. А мусульмане наоборот свинину не едят, а конину любят. Свинью они считают грязным животным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Наверное, эти постройки раньше использовались под склады, поэтому вид имели основательный и добротный, а окна в них отсутствовали. С явной неохотой Фаина завела нас в первую.
И мы сразу нашли то, за чем пришли. В помещении стоял густой пьянящий спиртовый дух, а два угрюмого вида мужичка посредством пластмассовой трубки и воронки наполняли прозрачной жидкостью батарею бутылок. В наличии присутствовал весь обычный антураж, свойственный подпольному бутлегерскому производству: 50-литровые пластиковые бочки со спиртом, стеклотара в ящиках, примитивный ручной станок для укупорки. В сравнении с автоматизированным производством на Лесоторговой базе это представляло собой убогое зрелище, но свою функцию выполняло. Ящиков десять мужички до нашего прихода успели изготовить.
Вязов с Бородянским оставили меня описывать словами увиденную картину в протоколе осмотра места происшествия, а сами проследовали с хозяйкой в другое помещение.
Хорошо, что я не пошел с ними. Иначе моя чувствительная натура могла подвергнуться очень негативным эмоциям. Во втором помещении тоже располагался цех, только не водочный, а пельменный. Несколько женщин сноровисто раскатывали сочни и лепили приятные на вид изделия традиционной русской кухни. Фарш готовили там же, пропуская через мясорубку, не что иное, как конину. Голова лошади валялась во дворе, а остальные разделанные части животного находились в пельменном цехе в качестве сырья для фарша.
Когда Вязов рассказал мне о втором цехе и предложил полюбоваться на него, я на отрез отказался. Сказал, что утром вкусно плотно позавтракал, поэтому не хотел бы, чтобы это оказалось напрасным.
Закончив осмотр помещения, мы наскоро опросили тружеников пельменного и водочного участков, выписали им повестки на завтра, опечатали цеха, забрали с собой хозяйку и отбыли в РОВД для дальнейшего разбирательства.
Фаина в отношении своей незаконной предпринимательской деятельности практически не запиралась. У меня сложилось впечатление, что у женщины накипело на сердце, поэтому ее рассказ напоминал собой настоящую исповедь, которая длилась не один час. В вкратце смысл ее сводился к следующему:
Родилась Фаина в небольшом казахском городке. Там же выросла и замуж вышла. Жили они с супругом, поживали, добра наживали и никому не мешали. Только злоба людская и зависть к их достатку многим спать мешали. А еще после развала СССР в городке этом развилась система притеснений по национальному признаку. Фаина с мужем хоть были татарами и мусульманами, а все равно считались русскими. Сначала мужа подвели на работе под сокращение, а потом и ее. Решили они перебраться в Россию. Деньги, слава аллаху, у них были, а после продажи в Казахстане квартиры, машины и дачи еще прибавились. Хватило на покупку коттеджа у нас городе и на обустройство на новом месте. Все бы ничего, да вот мужа перемены повергли в депрессию. Затосковал он и начал крепко закладывать за воротник. Пока Фаина крутилась, как белка в колесе, налаживая хозяйство и быт, мужик превратился в тихого алкоголика. Она его душевных переживаний не поняла и предложила развод. Муж разводиться не стал, только в один прекрасный день в отсутствие жены собрал чемодан, все личные деньги в доме и перебрался к другой женщине. Той, которая поняла. Фаина не стала плакать и рвать на себе волосы от горя, а еще пуще ударилась в работу. Ее деловая активность могла бы вызвать уважение, если бы не одно "но". Она слишком жадно любила деньги. Получать лицензию? Зачем выбрасывать на ветер кровно заработанные. Платить налоги? Хрен вам! Экономить она старалась на всем. На рабочих, на домработнице, которая мало того, что готовила еду и прибиралась в доме, так еще торговала в распивочной. Идея с кониной в качестве сырья для пельменей была из той же оперы. Фаина, не жалея ни сил, ни времени, моталась по деревням и скупала конину. За счет того, что в народе этот вид мяса не пользовался спросом, приобретала она его за копейки, что существенно снижало себестоимость пельменей. Экономия - хорошее качество, но когда она становится самоцелью, то неизбежно обрекает весь бизнес на неудачу. Топорно изготовленную фальсифицированную водку у Фаины отказывались брать на продажу даже самые непритязательные коммерсанты. Поэтому она вынуждена была ограничить рынок сбыта местным поселком и торговать водкой на розлив. Причем, для конкурентноспособности продукции пришлось снизить цену на нее до минимума. Пельмени по чужим сертификатам она пыталась сдавать в магазины города. Там брали, но вскоре после многочисленных нареканий покупателей, отказывались с ней работать. В общем, из-за жадности Фаина сначала создала себе трудности с реализацией, а потом - проблемы с законом.
Такого вопиюще незаконного предпринимательства в нашей практике еще не было. Скорая перспектива для Фаины оказаться на скамье подсудимых сомнений не вызывала. А пока, чтобы она спокойно смогла поразмыслить и понять, что с таким пофигизмом бизнес делать нельзя, а экономить на лицензиях и разрешениях - себе дороже, Бородянский отправил ее в камеру на трое суток.
Фаину увели в ИВС, а у нас троих, причастных к этому, спонтанно возникло желание расслабиться и посидеть за бутылочкой качественной водки. Неважно, кто первый внес данное предложение. Важно, что оно выражало общее настроение и было принято без процедурных проволочек.
После всех тех мерзопакостей, которых насмотрелись в хозяйстве Фаины, мы очень внимательно подошли к оценке качества выпивки и закуски. Водка и колбаса перед употреблением были подвергнуты нами тщательному визуальному и органолептическому исследованию. Да и потом, в процессе застолья не раз поминали задержанную.
- Ну, блин, надо же мне было с вами поехать. Я на кухню стараюсь не заходить, когда жена рыбу или птицу разделывает, а тут на такое безобразие нарвался! Теперь мне воспоминания о ее пельмешках надолго аппетит подпортят. Как бы вообще в вегетарианца не превратиться. Я раньше в магазине предпочитал брать домашние пельмени, а после сегодняшнего дня буду брать только фабричные! - заявил я.
- Не известно еще из чего их на мясокомбинате делают, - усмехнулся Вязов.
- Но не из конины же!
- А что ты имеешь против конины? - спросил Бородянский.
- Я против нее ничего не имею. Просто я ее не ем.
- А свинину? - снова задал вопрос Пашка.
- Свинину ем. И с большим удовольствием. Даже, можно сказать, люблю ее.
- Вот видишь. А мусульмане наоборот свинину не едят, а конину любят. Свинью они считают грязным животным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98