Моя карьера его вряд ли заинтересует... Тебе подлить молока?
- Пожалуй, этот "рокфор" чересчур солоноват. Надо сказать Карле, чтобы не брала продукты в "Энтоне". Мне кажется, мы можем позволить себе более дорогие магазины. Даже без наследства твоего милого батюшки.
- Конечно, детка. Я получаю достаточно, чтобы не вспоминать об экономии и скаредности моего отца. - Берт порадовался смирению Моны. Обычно она называла старика Уэлси "мерзавцем", "жмотом", "маньяком", помешавшемся на вонючей стерве и выгнавшим из дома единственного сына.
- Ну, я ведь сам ушел. Ушел, чтобы сделать свою жизнь собственными руками. - Говорил он, избегая подробных объяснений.
- Не прикидывайся бескорыстным святошей, Берт, ты получил коленом под зад и вылетел без гроша. Это и заставило тебя вцепиться зубами в глотку удачи... Или, как у вас говорят, "хмельной бабе Фортуне".
... - Интересно, - задумалась Мона, - старик Уэлси знает о твоих успехах или затыкает уши, когда по радио или телевизору произносят твое имя?
- Думаю, его больше интересуют биржевые новости. И, к тому же, в офисе Дика Уэлси телевизор не бубнит с утра до вечера, как у нас. - Он кивнул в сторону дверей, распахнутых в столовую, и вдруг рванулся к телевизору.
- Что случилось, Берт? - Встревожилась Мона, поспешив в комнату. На экране передавали спортивные новости.
- Детка... - У Берта был ошарашенный вид. - Детка, сейчас сказали, что погибла Линда Керри...
- Керри? - Мона сморщила лобик. - Она что, - гонщица?
- Ах, нет же! Помнишь ту даму на выставке, что потом обедала с нами и рассказывала про свой загадочный камень - "бриллиант Хоупа"?
- Да! Она ещё утверждала, что все невзгоды её семейства отнюдь не от камня... И правда... - Мона печально посмотрела на Берта. - Мы не владеем ничем таким, и вот... ну, как-то не все ладится...
- Верно, но ведь её нашли мертвой в собственной постели! В августе она выглядела такой бодрой и совсем не старой... А до этого погибли её муж, сын, сестра... И ведь все они не состояли в "группе риска" и даже не были гонщиками... Мона! - Глаза Берта сузились в темные щелки.
- Что, дорогой?
- Мона, я, кажется, знаю, кто будет следующим... - Берт растерянно потер лоб. - Ты с ней знакома... - Он резко умолк.
- Ну, с кем, договаривай же, черт возьми! - В голосе Моны появились визгливые нотки, и по тому, как напряглись её локти, прижавшиеся к туловищу, Берт почувствовал, что жена близка к истерике. Каким-то невероятно обостренным нюхом она улавливала "горячие точки" в окружающем её психологическом пространстве. И теперь скорее ощутила, чем поняла то, что хотел от неё скрыть Берт.
- Пойдем на воздух, милая. Может, ещё кофе? - Он усадил Мону за стол и придвинул к ней чашку. Сгорбившись над своим прибором, Мона усиленно ковыряла ножом скатерть, не поднимая глаз на мужа.
- Хорошо, хорошо, я все тебе объясню... Там, в санатории у доктора Вальнера, я познакомился с инвалидкой. Ты еще, кажется, приревновала меня к этой девушке, застав нас в ресторане...
- Помню. Нисколько! Жалкая уродина, рохля.
- дело не в этом, Мона. Сандра - дочь этой несчастной Линды Керри. Именно она наследует "проклятый бриллиант"... И, боюсь, у бедняги не слишком радужные перспективы...
- Думаешь, камень убьет и ее? - Глаза Моны сверкнули радостной мстительностью. Она захохотала. - Это весело, чертовски весело! Ты убил меня, убил мою нерожденную девочку - и ты - любимый муж... Камень убивает обреченных уродин - и он - проклятый! Как, как все смешно в этом сентябре, как много листьев! Какая хитрая нынче осенью смерть...
Напоив Мону успокоительной микстурой, Берт уложил её в постель. Он вспомнил Сандру, уносимую из ресторанного зала наемным верзилой. Ее прощальный взгляд, колени с тонкими ниточками шрамов, выставленные на всеобщее обозрение, пока она пересекала зал под любопытными взглядами. Легонькая, хрупкая, словно поломанная игрушка.
"Бедная малышка-Фея, ты осталась совсем одна", подумал Берт, прощаясь с печальным видением.
Глава 5
Большие часы в гостиной показывали без четверти семь. Пронесутся ещё пятнадцать совершенно ненужных, пустых минут, и Сандра направится в столовую. Она заранее знает, как вздрогнет её сердце перед большим овальным столом, накрытым на одну персону. Старая горничная Кэт держит у кресла покойной хозяйки вазочку с цветами и каждый раз опускает глаза, пронося мимо тарелки блюда и соусники.
Уже два месяца Сандра живет в доме одна, завтракает, обедает, ужинает в одиночестве за огромным столом, боясь взглянуть на пустующее место матери. Совсем недавно она вместе с ней бережно хранила память о погибших отце и брате, оберегая их места за столом, вещи, любимые уголки в саду и в доме. Теперь Сандре кажется, что она осталась среди могил и вот-вот сама растает, растворится во мраке тихого, покинутого всеми дома.
После вылазки с Бертом в ресторан Гриндельвельда, она чувствовала себя потерянной, оскорбленной. Ей не хватало дружбы с человеком, к которому она успела привязаться со всем тайным пылом своей замкнутой, ожесточившейся натуры. Но тот, кто остался в ресторанном зале с пьяной красоткой, позволил шоферу унести Сандру - как ненужную вещь, тот незнакомец был малопонятен ей. О нем следовало как можно скорее забыть, не пытаясь разобраться в происшедшем, и ни в коем случае не возвращаясь в мыслях к тем вечерам, когда сердце радостно билось от предстоящей встречи.
Схитрив перед собой, Сандра не выбросила с обрыва, как намеревалась, а сохранила и привезла домой подарок Берта.
Однажды, когда он мог уже держать в руке перочинный нож, Берт, оторвав кусочек сосновой коры, вырезал нечто, похожее на большого жука, и протянул Сандре.
- А. это же колеса! - Обрадовалась она. - Понимаю, это твой автомобиль, по которому ты скучаешь.
- Вовсе нет! Это автомобиль, о котором я мечтаю. Смотри - он двухместный, с откидным верхом, очень мощный и красивый. Обтекаемый, с усовершенствованными подвесками, сверхпрочным шасси и повышенной безопасностью! Когда-нибудь я обязательно разработаю до конца эту модель и пущу на конвейер!
- Сколько же у тебя планов! - С завистью вздохнула Сандра, держа на ладони мечту Берта.
- Самому страшно. Так много ещё хочется сделать... И башкой и вот этими руками, и сумасшедшей волей к победе...
Берт покинул санаторий, даже не попрощавшись с Сандрой. Все вокруг опустело и сразу стали заметны осенние холода, зачастил нудный, моросящий дождь. "Все, пора домой", - решила Сандра, не дождавшись конца оплаченного срока. Она попросила медсестру о визите к главному врачу и тут же была приглашена в его кабинет.
К владельцу и главному врачу "Кленовой рощи" профессору Ференцу Вальнеру здесь относились с особым уважением. Хорошо знали о бескорыстном чудаке и в медицинском мире. Этот блестящий специалист, прославившийся ещё в юности сложнейшими операциями на позвоночнике, унаследовав состояние отца - крупного швейцарского банкира, вложил все средства в "Кленовую рощу".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109