Глава 19
Несмотря на жару, по Мюнхену слонялись толпы туристов. От Старой Ратуши и дворца Нимфенбургов, к знаменитой Фрауэнкирхе, затем на ярмарку, в Баварский национальный музей, в глиптотеку и пинакотеку, что попросту означает собрание скульптур и живописи. Обязательный маршрут предполагает посещение бесчисленных пивных баров и ресторанчиков.
Мюнхен - столица баварского пива, идущего под обильную рабоче-крестьянскую пищу - сосиски с пюре и кислой капустой, свинину, язык, тушеные потроха. За крепкими столами в сумрачной пивной Бургербаукеллер в 1923 году начали свой путь национал-социалисты под предводительством молодого Гитлера. Свою акцию они назвали "пивным путчем", регулярно отмечая юбилеи за длинными деревянными столами, громыхая кружками и горланя патриотические песни. Теперь об этом рассказывает гид, проводя туристов по длинным залам, пропахшим капустой и специфическими запахами дешевой забегаловки.
Полина никогда не была в Париже, но она сразу поняла - баварский "общепит" - антитеза французскому. Никаких изысков, утонченности, духа экстравагантного гурманства. Все прочно, кондово, сытно, рассчитано на простоватых трудяг, набивающих желудок тяжелой, жирной, простой едой. Таков стиль, который следует поддерживать в качестве местного колоПолина, даже если ты далеко не баварец и предпочитаешь вегетарианскую кухню.
Она работала в ресторанчике "Storch", что значит "Аист" уже почти месяц и чувствовала себя так, словно всю жизнь, с пеленок, только тем и занималась, что меняла салфетки на столиках, протирала барную стойку, мыла стаканы, окна. Ресторанчик располагался в узком переулке эмигрантского квартала. Здесь часто можно было услышать русскую речь, языки бывших союзных республик и дружественных социалистических стран. Старшим барменом работал поляк, а две девушки, составлявшие коллектив, тоже явились из Восточной Европы. Ева - из Словакии, Катя - из Венгрии.
"Аист" вовсе не являлся приютом для всякой бомжовой пьяни, как поначалу воображала Полина. Это далеко не изысканное заведение, привлекало доступными ценами, чистотой, уютом, домашним качеством незатейливых блюд. В центре небольшого зала с низким потолком, обшитым деревянными брусья, возвышалась барная стойка, вокруг теснился десяток столиков под холщовыми клетчатыми абажурами. Два окна по стронам главного входа за красно-белыми шторами, с горшками гераней на подоконниках, клетчатые подушечки на деревянных стульях, старинный грамофон с раструбом в качестве декорации, пейзажики баварских деревенек на стенах, музыкальный автомат - все чистенько, скромно, с бюргерской домашней gemutlichkeit - уютностью. Даже фаянсовые статуэтки птиц, занимавшие целую полку.
"Аист" открывался в два часа дня и работал до полуночи, успевая принять достаточно посетителей, чтобы хозяин и одновременно шеф-повар, господин Юрген Шмуцке, не разорился и сумел даже расширить свои владения, отвоевав часть тротуара у маленького сквера. Сюда в теплые дни выносилось несколько столов под темно-зелеными зонтами с эмблемой аиста и пластиковые зеленые стулья.
Тридцатипятилетняя Катя - жена Шмуцке, в основном помогала ему на кухне. Бармен Вашек - тощий, длинный, с узким, обсыпанным веснушками бледным лицом, присматривал за девушками-официантками, каковыми являлись Ева и Полина. Учитывая, что Ева состояла с Вашеком в длительной романтической связи, коллектив можно было бы назвать почти семейным.
В Ритиных услугах господин Шмуцке, похоже, не очень нуждался, но прочитав рекомендательную записку, оглядел девушку, поставившую у ног небольшую сумку со своим багажом, и вздохнул:
- Это все, что ты имеешь? Значит, не надолго?
Напуганная рассказами о специфике мюнхенского выговора, Полина боялась, что не поймет ни слова. Но даже удивилась: простоватый хозяин говорил не хуже диктора на кассете в курсе немецкого языка.
- Да, это мой багаж.
- Ты нашла гостиницу?
- Еще нет. У меня здесь нет знакомых. Я нуждаюсь в вашем совете... Полина старалась правильно и просто построить фразу.
- Иди в зал, найди Еву и скажи, что будешь работать тут. Она все объяснит и поможет найти дешевое жилье.
Полина стояла в дверях кухни, где все шкворчало, дымилось и пахло. За распахнутым в сквер окном зеленели кусты, на огромной сковороде поджаривались толстые, совершенно белые сосиски. Оценив Полину беглым внимательным взглядом, шеф больше не смотрел на нее. Он продолжал разговор, склонившись с вилками над огромной жаровней, извлеченной из духовки. Полину сразил аромат поджаренной с чесноком свинины. Рот наполнился слюной, она почувствовала голод впервые с того дня, когда произошла катастрофа с "Ониксом". Ей следовало уйти, разыскать некую Еву, но глаза не могли оторваться от ловких пухлых рук повара, разделывающего на ломти запеченую ножку.
- Да, красотка, меня будешь называть господин Юрген. - Он что-то ещё добавил очень быстро, Полине показалось, что в непонятном потоке слов мелькнуло знакомое "Катя".
Ева оказалась полной блондинкой химического происхождения. У корней ярко отбеленных, собранных на макушке пестрой резинкой волос пробивалась природная чернота. Круглое курносое лицо и голубые глаза были из тех, что нравятся мужчинам. Во всяком случае, так принято считать в подобных заведениях. Ева приветливо общалась со всеми посетителями и вела себя так, словно выросла с ними в одном детсаду. Она говорила по-немецки чуть лучше Риты, хотя уехала из Братиславы уже три года назад.
- Ты надолго сюда? - поинтересовалась Ева, выслушав Полину.
- Не знаю. Как пойдут дела... Мне негде жить.
- Понятно... Я снимаю комнату на двоих с одной девахой. Дыра, конечно, жуткая. Но недорого, близко отсюда и никто не надоедает с немецким "орднунгом". - Она подмигнула, кивнув на веснусчатого мужчину за барной стойкой. - Это мой дружок. Когда моя соседка работает - у неё выступления в ночном баре, Вашек приходит ко мне. Ты разумеешь? Но эта девушка, моя соседка, скоро уезжает, я могу взять тебя. Ты ведь тоже иногда будешь задерживаться до утра?
Полина пожала плечами:
- Извини, сейчас я плохо соображаю. У меня были сложности в России, умер отец. Я очень устала... Спасибо за предложение, но где жить пока?
- Пойдем, я познакомлю тебя с Катей, она все объяснит. Начнешь работать. А вечером пойдем вместе в пансионат. Фрау Кляча что-нибдь придумет. Ее так называют, это смешно. А вообще-то - фрау Кимски. Запомнила?
Полина кивнула.
Это был странный день: Москва - перелет - работа в ресторанчике, о существовании которого Полина никогда не подозревала. Оказывается, он все время стоял здесь. Так же жарились на кухне сосиски, тушилась капуста, взбивалось миксером пышное картофельное пюре и рекой лилось пиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115