Матильда укололась спицей до крови и сунула палец в рот.
– Да, хочет, – пробурчала она. – Но я сказала ему, куда он может засунуть свое желание!
Том расхохотался.
– Знаешь, Молли, ты сейчас очень похожа на мать. Она была молодец у тебя. Ну что ж, девочка, вот ты и стала скваттером, поздравляю!
Они выехали до рассвета, позавтракав в полутьме. Матильда расцеловала мальчиков, потом повернулась к Эприл.
– Знаешь, было здорово побыть в женской компании, – сказала она с улыбкой. – Нет лучшего развлечения, чем сплетни о соседях и женская болтовня о тряпках.
Эприл вытерла мокрые руки о передник и крепко обняла ее.
– Это было чудесно, – улыбаясь, сказала она. – Пожалуйста, пообещай, что приедешь еще!
Матильда почувствовала толчок ребенка в ее животе и отпрянула. Боль накатила на нее волной. Она чуть не застонала, закусив губу.
– Постараюсь, – сказала она хрипло и с трудом выдавила улыбку.
Они спустились с веранды и пересекли опустевший двор. Матильда свистнула Блю. Тот быстро выскочил из псарни, отряхиваясь. За ним появились другие собаки. Габриэль, ночевавший в хижине вместе с тремя аборигенами, уже шел навстречу с оседланными лошадьми. Овец погнали со скотного двора, собаки взялись за работу, и они все направились к Чуринге.
Матильда ехала по проложенной ураганом дороге и видела, как изменились очертания ее владений. Некоторые деревья были повалены, столбы вырваны, изгородь валялась на земле. Знакомые ориентиры, вроде старого, расколотого молнией полусгоревшего дерева, исчезли. И только гора не менялась никогда. Она гордо возвышалась над ними, покрытая зелеными деревьями, – молчаливый страж ее фермы.
Девушка с облегчением вздохнула, когда они достигли ближнего выгона, – крупных разрушений на первый взгляд не было.
– Господи, ты видишь? – хрипло спросил Том, показывая рукой в сторону дома.
Матильда быстро обернулась туда и ахнула. Одна из железных цистерн с водой упала на крышу, разрушив южную стену. Рифленые железные листы топорщились, как крылья.
Она посмотрела на Тома округлившимися глазами. Чувство облегчения и ужас боролись в ней.
– Ты спас мне жизнь, Том! – прошептала она дрожащими губами. – Если бы я не поехала в Вилгу… – она прикусила губу. – Эта махина упала прямо на то место, где я сплю.
Том, видя ее состояние, быстро взял командование на себя.
– Вы с Габом разберитесь с овцами, а мы с ребятами займемся цистерной. Но тебе повезло в другом, девочка, – посмотри, как мало вокруг сломано, – сказал он, крепко прижимая ее к себе. – Слава богу, что ты была в этот момент с нами, Молли!
Том быстро двинулся к дому, на ходу отдавая приказания своим работникам, не дав ей времени ответить.
Матильда вместе с Габриэлем загнали овец в загоны, потом она нашла во дворе подходящие камни и сложила очаг. Здесь она собиралась готовить еду для мужчин, а ночью они все могут спать на своих походных скатках прямо вокруг очага на земле.
Том с людьми занялись прежде всего цистерной, которую с большим трудом удалось вытащить из-под завала. Обливаясь потом, они подняли ее на стойку и закрепили понадежней. И лишь потом подошли к дому. Стена была полностью разрушена, оконная рама сплющилась, веранда провисла с двух сторон завала. С крыши беспомощно свисали оборванные листы железа.
– Думаю, мы тут все быстро отстроим, Молли, – устало сказал Том, снимая шляпу и вытирая ею голову. – Иначе все остальное обрушится на тебя при первом же урагане.
– Но ты не можешь этим заниматься, Том! – недоверчиво сказала Матильда. – Тебе надо возвращаться к своим овцам…
– К черту овец! – заявил он, сплевывая. – Овчары ими займутся. Я не уеду отсюда, пока не буду знать, что ты надежно устроена на зиму.
Мужчины расчищали место около недели. Один из работников съездил в Уэллаби-Флатс и вернулся с фургоном и прицепом, груженными крепкими бревнами. Он клялся и божился, что какой-то скваттер отдал их бесплатно, так как разобрал старую стригальню и спешил построить новую. Матильда смотрела на него с недоверием, но он с таким воодушевлением расписывал на все лады эту историю, что поверил в нее сам, так что ей ничего не оставалось, как поверить тоже.
Том привлек к работе и Габриэля с аборигенами. Он научил их вставлять стекла в новые рамы и заставил прибить гвоздями крышу.
Вскоре все деревянные рамы, ставни и двери заново покрасили, и дом засверкал, как новенький, в зимних лучах солнца. Веранда теперь шла вокруг всего дома. Крыша над новой стеной надежно защищала ее от солнца.
– Знаешь, Эприл посадила вдоль крыши вьющиеся цветы и виноград. Попробуй тоже, и через пару лет не узнаешь свой дом, – сказал Том, оглядывая результаты своего труда.
Матильда со слезами на глазах смотрела на свой новый дом. Ее распирало от счастья и благодарности.
– Может, ты и прав, – хрипло сказала она, кашлянув. – Попробую. Том, я даже не знаю, как тебя благодарить за все! Ты столько для меня делаешь…
Он привлек ее к себе и крепко обнял.
– Будем считать это извинением за те неприятности, которые я причинял тебе в детстве, таская за волосы и топя в речке. Прости, что не был с тобой рядом сразу после смерти твоей матери, Молли. Мы с тобой настоящие друзья, девочка, а они для того и нужны друг другу.
Матильда проводила мужчин взглядом, пока они не исчезли вдали. Затем свистнула Блю и вместе с ним направилась к новому дому. У нее не хватило бы слов, чтобы описать свое состояние, когда она вешала акварели своей матери на новую стенку, но она знала, что наконец-то нашла человека, которому может по-настоящему доверять. И этого честнейшего, достойного мужчину она может считать своим другом! Кто его знает, может быть, есть на свете и другие люди, с которыми она смогла бы подружиться и с удовольствием общаться?
После всего, что с ней было, Матильда стала бояться людей. Но постепенно мужество крепло в ее душе. Она поклялась себе, что, когда отгонит овец на зимнее пастбище и получит чек за шерсть, обязательно съездит в город и купит себе платье! И, может быть, когда-нибудь сумеет отплатить Тому такой же монетой…
Дженни отметила для себя это место в дневнике. Она хорошо понимала состояние Матильды. Такая щедрая душевная доброта после стольких лет жестокости и насилия может заставить тебя онеметь. Но зато она рождает веру в людей и укрепляет мужество.
Не то мужество, которое требуется, чтобы одной объезжать пастбища и ухаживать за овцами, когда не хватает сил. А такое, когда надо открыться навстречу людям и научиться заново им доверять.
Дженни скосила глаза на Риппера, который с увлечением почесывался на полу.
– Пойдем со мной, дружок! – позвала она. – Пора ложиться спать. Но, молодой человек, завтра с утра вас ждет хорошая ванна, предупреждаю заранее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117